Джилл Мэнселл - Только ты и я

• Название: Только ты и я
• Автор: Джилл Мэнселл
• Издательство: Астрель, ВКТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-40232-6

Тилли Коул плохо представляла себе жизнь в английской провинции, однако, поддавшись минутному порыву, все-таки бросает Лондон и переезжает в тихий Роксборо.

Здесь царят свои законы, а слухи являются главным источником информации.

Тилли и не заметила, как оказалась в центре сплетен и интриг, и все потому, что у нее завязались отношения с красавцем Джеком Лукасом…

Джек, конечно, неотразим, но весь городок уверен: «лондонской штучке» предстоит стать лишь очередной его победой.

Так стоит ли верить слухам? Или лучше довериться сердцу?

---

— Мама Неш довезла нас до дома и дала конфет. Вот как поступают добрые родители. Привет, пап. — Луиза поцеловала Макса и улыбнулась Тилли. — И добрые Пятницы, когда приходит их очередь забирать нас из школы.

— Значит, ты не голодна и не будешь пить чай, — сказал Макс.

— Нет, пап, совсем не так. Я очень голодна! Что у нас есть? Джек, ты с нами поешь?

Тилли очень надеялась, что нет. Ей совсем не хотелось, чтобы в первый рабочий день Джек Лукас слонялся по кухне и отвлекал ее от приготовления ужина.

— Не сегодня. Сегодня я ужинаю в ресторане. — Джек посмотрел на часы. — Кстати, мне пора. Мне еще нужно встретиться с арендаторами в Челтнеме. — Он повернулся к Тилли и снова окинул ее тем самым потрясающим взглядом. — А чего я буду лишен?

Тилли не имела ни малейшего представления, поскольку еще не проверяла содержимое холодильника.

— Кое-чего потрясающего.

Джек усмехнулся.

— Не сомневаюсь. Ничего, как-нибудь в другой раз. — Помахав всем, он пошел к двери. — Все, пока, до скорой встречи.

Когда он ушел, Тилли заметила:

— Он считает себя неотразимым, не так ли?

На лице Макса появилось выражение легкого удивления.

— Но Джек прав. Он красивый мужчина. Честно говоря, большинство местных женщин тоже считают его абсолютно неотразимым.

— Знаю я таких типов, — сказала Тилли.

— Не беспокойся, он и с тобой пустит в ход свои чары. Решать, конечно, тебе, но если ты поддашься, не давай волю своей надежде, — предупредил Макс. — Строго никаких ограничений условиями — в этом весь Джек. На столбиках его кровати сделано уже столько зарубок, что от столбиков почти ничего не осталось.

— У, пап! Можно об это не говорить?

Макс потрепал дочь по голове:

— Прости, ребенок. Я просто предупреждаю Тилли — даю понять, как обстоят дела.

Как будто Джек Лукас хоть на мгновение может ее привлечь. Честное слово, сама мысль об этом просто абсурдна.

Тилли заявила напрямик:

— Не переживай, я не планирую становиться чьей-то зарубкой, особенно человека, который применяет свои чары, как…

Дверь кухни отрылась, и появилась голова Джека.

— Черт побери, ведь ты же ушел, — сказал Макс. — Как, по-твоему, мы сможем обсуждать тебя за твоей спиной, если ты осторожно подкрадываешься и подслушиваешь?

— Прошу прощения. — По ухмылке Джека стало ясно, что он слышал каждое слово. — Я уже уходил, когда заметил кое-что интересненькое в холле. — Он изогнул бровь и повернулся к Тилли. — Вернее, две вещи.

Тилли непонимающе захлопала глазами, когда Джек вошел в кухню, держа в руках сапоги, которые она сняла и бросила у двери пять минут назад. Разве в Роксборо запрещено носить сделанные на заказ изумрудно-зеленые ковбойские сапоги с блестящими каблуками? Может, они вне закона? Из-за того, что наносят вред здоровью и безопасности? А может, их блеск пугает стада коров и они от страха бросаются врассыпную?

— Мне нравятся сапоги Тилли, — тут же ощетинилась Луиза и встала на ее защиту. — Они прикольные.

— Я не говорил, что они мне не нравятся, — заявил Джек. — Я бы сказал, что эти сапоги очень… характерные. Между прочим, в таких сапогах очень удобно прыгать через мусорные баки. — Он помолчал. — Вернее, пытаться перепрыгнуть через мусорный бак.

Тилли непроизвольно прижала руку к губам.

— Ты меня видел?

— О, больше, чем видел. — Его улыбка стала шире. — Я кричал на тебя.

Тилли испуганно ахнула.

— Так то была твоя машина?

— Моя совершенно новая машина, — с нажимом произнес Джек. — Всего два дня из салона. А ты оставила жирные следы на окне.

— Я же извинилась. Это получилось случайно. А вот ты, — с негодованием добавила Тилли, — окатил меня водой из лужи намеренно.

— Отчасти, — признался Джек. — Я собирался лишь слегка обрызгать. Эй, я тоже извиняюсь. А теперь взгляни на ситуацию с другой стороны: теперь ты знаешь, что я к тебе не подкатывал. — Его глаза весело блестели. — Я знал, что где-то видел тебя, только не догадывался, что именно в тот вечер, когда ты распласталась по моей машине.

— Входи, входи. Извини за беспорядок. Раньше папа возмущался и требовал, чтобы я убиралась, а теперь отказался от этой затеи. Я сказала ему, что есть более важные вещи, из-за которых можно спорить, а беспорядок — это мелочь. В общем, так мне уютнее.

Благоухая мылом и зубной пастой, Луиза в алой пижаме сидела на широкой кровати и читала «Историю промышленной революции».

— Например, уроки, — сказала Тилли. — Это действительно важнее.

— Я их сейчас и делаю. — Луиза улыбнулась и показала Тилли обложку учебника. — Революция. Ужасно скучно… Ой, папа предупредил тебя?

— Извини. Он начальник. — Подняв вторую подушку, Тилли увидела журнал «Хит» и убрала его в сторону. — Он сказал, что если я загляну под подушку, то обязательно найду один из номеров.

На лице девочки появилось виноватое выражение.

— Я хотела всего пять минут его почитать. Контрольная по истории будет только на следующей неделе. — Ее лицо прояснилось. — Ну как, думаешь, тебе здесь понравится?

— Надеюсь. — Тилли села на край кровати. Разглядывая фотографии в рамках, расставленные на книжном шкафу, она намеренно не думала о Джеке Лукасе. — Мне нравится вон та, где ты с мамой.

— Это на пляже на Гавайях. Мы ездили туда на каникулах в прошлом году. Все там были загорелые и красивые. — Луиза сморщилась. — А я выглядела полной идиоткой с этими дурацкими рыжими волосами и тощими белыми ногами.

— Ты не выглядишь идиоткой. — Приподнявшись, Тилли взяла фотографию. На ней мать и дочь смеялись и смотрели в камеру. — Взгляни на маму — у нее тоже рыжие волосы.

— У нее фальшивый загар. И солнечный крем с защитным фактором пятьдесят. Не представляю, как только она живет в Лос-Анджелесе. А мне ближе холодный климат. Мне здесь нравится.

Тилли осторожно проговорила:

— Ты, наверное, очень скучаешь по ней?

Луиза пожала плечами:

— Да, но когда я жила с ней там, ужасно скучала по папе. И я с ней много разговариваю. Она довольна, и работа у нее отличная. Она любит свою работу.

А кто не любил бы? За ужином Тилли узнала, что Кей Дайнен, мать Луизы, бывшая жена Макса Дайнена и не добившаяся успеха английская актриса, очень знаменита в Америке и в других развитых странах как Кей Макенна, одна из звезд увешанного, как елка, призами «Эмми» телевизионного сериала «Над радугой», который еженедельно смотрят миллиарды зрителей. Такая огромная аудитория — это то, ради чего стоило стараться, и то, о чем мечтает каждый честолюбивый актер. После восьми месяцев неудач Кей совсем пала духом. Однажды она ехала в офис одного из режиссеров по кастингу, и у нее спустило колесо. Пока она подкачивала его, ее белое платье испачкалось, а макияж потек от пота. В таком виде она и явилась в офис, опоздав на полтора часа. Режиссер, обманутый ее хрупким видом и выражением крайнего отчаяния на лице, довольно грубо осведомился: «С какой стати я должен вас принимать?» На что Кей, у которой в глазах стояли слезы, резко ответила: «С такой, что я любила своего бывшего мужа, теперь мой бывший муж гей, наша дочь любит нас обоих, и если уж я не достойна шанса, то не знаю, кто, черт побери, достоин».

Ее ярость, подкрепленная идеальным английским акцентом, сделала свое дело. Все ее условия были внесены в контракт, и она тут же получила гарантированную работу. Кей свято верила, что спущенное колесо дало старт ее карьере в Штатах.

— Вот хорошая. — Луиза взяла другую фотографию в бирюзовой рамке — на ней группа подростков скакала вокруг бассейна в Лос-Анджелесе. — Это я с подружками на свадебной вечеринке. Знаешь актрису Мейси Вентура? Она главная звезда в мамином сериале. В общем, она выходила замуж в пятый раз за какого-то древнего кинопродюсера. Она никогда меня не видела, но предложила маме, чтобы я стала одной из подружек невесты. Мама согласилась, и это было здорово; мы поехали к Мейси, и я познакомилась с ней, ее друзьями и распорядителем свадьбы.

— И?.. — Тилли хмурилась, гадая, что делают в плавательном бассейне гигантские розовые грибы.

— Ну, была истерика. Это все равно что открыть подарок с надеждой увидеть бриллиантовый браслет, а найти там словарь. Мейси и этот свадебный распорядитель один раз взглянули на меня и принялись бормотать извинения. Они были в ужасе! Я слишком рыжая, слишком бледная, слишком веснушчатая, слишком высокая… Я испорчу всю свадьбу, не говоря уже о съемках для журнала. Подружек невесты наряжали в бледно-сиреневые платья. Ну а теперь представь, как бы я выглядела в таком туалете. Закончилось все тем, что мне предложили пятьсот долларов за то, чтобы я не была подружкой невесты.

— Да ты шутишь! В жизни не слышала более жуткой истории! — Тилли покачала головой. — И ты взяла деньги?