Майя Бэнкс - Ожог

• Название: Ожог
• Автор: Майя Бэнкс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-389-06982-4

Эш Макинтайр — один из богатейших и наиболее влиятельных американских бизнесменов. В сексе Эш привык давать волю своей потаенной стороне, становясь бескомпромиссным и доходя до крайностей. Он требует полного подчинения и предпочитает женщин, которые хотят того же. Даже если это женщины, которых он делит с Джейсом и Гейбом.

Но Джейс встречает женщину, которую он категорически не хочет делить ни с кем. А Гейб недавно женился и наслаждается отношениями с женщиной, способной воплотить в жизнь все его фантазии. Счастье друзей еще сильнее обостряет в Эше чувство одиночества и неприкаянности.

Совершенно неожиданно Эш знакомится с Джоузи. На девушку не действует его мужское обаяние, и она абсолютно равнодушна к его богатству. Заинтригованный, Эш старается узнать о ней как можно больше и даже устраивает за Джоузи слежку, решив, что не позволит этой женщине исчезнуть из своей жизни. Он и представить не мог, что Джоузи, первоначально сказавшая ему "нет", окажется женщиной, способной довести его желания до невообразимой остроты.

---

— Да, редкостное лицемерие, — согласился Эш. — И трусость. Значит, с тех пор вы его не видели. И давно это было?

— Восемнадцать лет назад.

Чувствовалось, что Джоузи и сейчас не может спокойно говорить об отцовском предательстве. Гнев в ее голосе перемешивался с душевной болью. Эшу захотелось ее успокоить, и он большим пальцем провел по костяшкам ее пальцев. Главное, чтобы она сейчас не захлопнулась, поскольку он, сам того не зная, затронул еще одну больную тему.

— Когда он ушел, мне было всего десять лет. Долгое время он не появлялся, не звонил и не писал. Я уже заканчивала школу, как вдруг он соизволил мне позвонить и сказал, что у него есть для меня подарок. Я назвала ему место, куда он может засунуть свой подарок. — Глаза Джоузи становились все мрачнее, а губы болезненно кривились. — Потом он снова пропал и не появлялся до самой маминой смерти. — Джоузи осторожно высвободила одну руку, чтобы смахнуть слезы. — Извините, — снова пробормотала она. — Я вообще никогда об этом не говорила. Никому не рассказывала. А сейчас… Странно, но я до сих пор зла на него.

— Это вполне понятно. Трудно столько лет носить в себе боль и обиды. — (Она молча кивнула.) — Значит, отец снова напомнил о себе уже после смерти вашей мамы. А он знал, что она заболела вторично?

— Он все прекрасно знал! — почти крикнула Джоузи. — И ни разу ее не навестил. Ни разу не позвонил. Слова ей не сказал. А вот после ее смерти сразу вспомнил обо мне. Позвонил. Сказал, что хочет меня видеть. Говорил, что скорбит о маминой смерти. Предлагал жить вместе. Семьей. Я ему ответила, что семьи у меня больше нет, а все его сожаления — пустой звук. С тех пор я не слышала о нем. Я даже не знаю, где он живет. После развода с мамой он без конца переезжал с места на место. Это было связано с его работой.

— Вы не жалеете, что ваши контакты с ним оборвались?

Чувствовалось, вопрос ее удивил.

— Нет. Ничуть не жалею. Сомневаюсь, что смогла бы спокойно с ним говорить. Особенно сразу после маминой смерти. Я тогда находилась в таком отчаянии, что набросилась бы на него с кулаками. Да и о чем говорить с трусом? Зная мамин характер, она многое могла бы ему простить, если бы он хотя бы изредка ее навещал.

— Я вас понимаю. Очень понимаю. У меня давно разорваны контакты с родительской семьей. Недавно ко мне на работу приходила моя сестра, а так я не жажду ни видеть свою родню, ни слышать их голоса в телефонной трубке.

Склонив голову вбок, Джоузи смотрела на него. Наверное, так она разглядывала то, что собиралась рисовать. Она по-прежнему не убирала своей руки и не противилась тому, что Эш гладил ей не только костяшки пальцев, но и всю тыльную сторону ладони, а потом и запястье. Он мог бы весь вечер водить по ее руке, наслаждаясь бархатистостью кожи. Ему нравилось трогать ее пальцы с разноцветными следами масляных красок.

— Чем ваша семья так обидела вас? — с заметным интересом спросила Джоузи.

— Долгая история. Как-нибудь я вам расскажу. А сейчас мне гораздо интереснее послушать про вас.

— Так нечестно, — нахмурилась Джоузи. — Я достаточно рассказала вам о своей семье. Больше не скажу ни слова, если не услышу ответного рассказа.

Он усмехнулся и крепко сжал ее руку. Джоузи удивленно смотрела на их переплетенные пальцы. Она чувствовала то же, что и он, но отчаянно сопротивлялась, а Эш наслаждался каждым мгновением.

— Сделаем так. Я немного расскажу вам про свою семейку, а потом снова будет ваш черед.

— Это я решу, когда услышу ваш рассказ. Хочу услышать что-нибудь серьезное, сравнимое по значимости с тем, что рассказала вам.

— Такое просто невозможно, — сказал Эш, чувствуя, как все глубже погружается в ее глаза. — Мой рассказ все равно будет бледным по сравнению с вашим. Я не смогу сообщить вам ничего интересного. Поверьте, моя жизнь достаточно обыденна в сравнении с вашей.

Джоузи покраснела и опустила глаза. Она попыталась вырвать руку, однако Эш крепко держал ее пальцы.

— Вам это просто кажется, — хрипло проговорила она. — А для меня, наоборот, интересным будет ваш рассказ. У меня ведь не столько возможностей, как у вас. В этом плане я сильно вам проигрываю. Вы собирали сведения обо мне, устроили за мной слежку. Уверена, вы уже знаете обо мне слишком много. Элементарная порядочность требует от вас уравновесить наше положение и рассказать мне все ваши страшные тайны.

Она флиртовала с ним. Робко, застенчиво, словно это искусство ей не было знакомо. Но Эш впервые испытывал такое мощное возбуждение. Он был переполнен сексуальным желанием. Он хотел Джоузи так, как никогда не хотел ни одну женщину. Однако, помимо плотской страсти, он чувствовал неподдельный интерес. Ему хотелось исследовать каждый квадратный дюйм ее мозга, проникнуть в водоворот ее мыслей. А еще ему отчаянно хотелось завоевать ее доверие. Вот только как? Шантаж не очень-то помогает доверию.

Ничего. Ее доверие — вопрос времени. Она убедится, что ему можно доверять… если даст ему шанс.

— Страшные тайны. Скелеты в шкафу. Боюсь, мой рассказ вас разочарует. Я невероятно скучный тип. Я женат на бизнесе, и мое неприязненное отношение к родне вполне соответствует их неприязненному отношению ко мне. Моей настоящей семьей я считаю своих деловых партнеров и их женщин.

— А как же ваша сестра? Вы сказали, что она была у вас на работе. Вы с ней помирились?

Теперь Эш сам убрал руку и откинулся на спинку стула. Сам не зная зачем, он обвел глазами зал. Столик стоял в укромном уголке, где можно было беседовать, не опасаясь чужих ушей.

— Вы спрашиваете, помирился ли я с сестрой. Можно сказать и так. Правда, пока я еще не убедился в искренности ее намерений. Хочется думать, что у нее наконец нашлись силы вырваться из этой волчьей стаи. Но говорить о результатах еще рано.

— Что же такого ужасного родители сделали вам и вашей сестре?

— Произвели нас на свет, — вздохнул Эш. — Знай я заранее, то ни за что на свете не родился бы у такой парочки. Начнем с того, что моя мать напрочь лишена материнского инстинкта. Тем не менее она произвела на свет четверых детей. Уму непостижимо: зачем самовлюбленной женщине, зацикленной только на собственной персоне, столько детей? Мы же для нее были откровенной обузой.

Джоузи посмотрела на него с явным сочувствием и наморщила нос:

— Неужели у вас всегда были плохие отношения с родителями? Даже в детстве?

— В детстве я их редко видел, — сухо ответил Эш. — Мы все учились в закрытых школах, домой приезжали только на каникулы, но и тогда видели не родителей, а няню. Спрóсите, чем в это время занимались наши отец и мать? Путешествовали. Посещали разные светские сборища. Им было не до нас. В свое время мой дед сумел заработать кучу денег, но он не принадлежал к числу потомственной финансовой аристократии. Таких, как он, называли нуворишами. Мать это до сих пор не может пережить.

— Если вы ничего не преувеличиваете, получается, ваша мать — ужасная женщина.

— Я ничего не преувеличиваю. Понимаете, ужасные люди иногда многого добиваются в своей жизни. А мои родители — просто никудышные люди. Не только никудышные родители, но и никудышные во всем остальном. Я твердо убежден: мать родила нас четверых только затем, чтобы тянуть деньги из деда. Сам он вырос в большой семье, с кучей братьев и сестер. Он заявил матери, что ему нужны внуки. Чем больше, тем лучше. Дед единственный, кого мать опасается злить, поскольку целиком зависит от его финансовой поддержки. Она нас только рожала, а за воспитание и образование платил дед. Родителей мы видели исключительно во время торжеств, где присутствовал дед. Даже не знаю, что было хуже: их привычное наплевательское отношение к нам или игра в заботливых родителей, когда в доме появлялся дед или чужие люди.

— Не повезло вам, — сказала Джоузи. — Я очень любила маму. И бабушку тоже. Они были удивительными женщинами… А что случилось с вашей сестрой? Кстати, сколько ей лет?

— Бриттани — самая младшая из нас. Ей тридцать. Сразу после колледжа мамочка выдала ее замуж за человека, который был значительно старше, зато породистый и с корнями. Их брак продлился два года, и Бриттани не выдержала, развелась. Освободилась от мужа, не получив ни цента. Мать восприняла это как пощечину. Орала на Бриттани, что столько сил положила, устраивая их брак. По мнению матери, Бриттани нужно было несколько лет поиграть в заботливую жену, дождаться, когда муж умрет, и тогда она богатая вдовушка. Думаете, она о счастье дочери думала? Нет, расчет был совсем другим: присосаться к деньгам Бриттани, как они с отцом присосались к деньгам деда.

— Какой кошмар, — прошептала Джоузи. — Просто безумие. Такое ощущение, что вы пересказали мне содержание исторического романа. Неужели в наше время есть такие люди?

— Простите, если разрушил ваши представления об эпохах, — улыбнулся Эш.