Юрий Бородкин - Санькино лето

• Название: Санькино лето
• Автор: Юрий Бородкин
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Детская проза
• Год: 1976

Книгу составляют маленькая повесть и рассказы. Это книга о современной деревне, о том новом, что входит в быт людей, живущих в селе, о преемственности традиций, о красоте и неповторимости родной природы.

---

Санька не мог представить себе другой жизни, без этой дедовской избы, похожей на большое доброе существо; сейчас она пригрелась на солнышке, а осенью будет дрогнуть под дождем, покряхтывать от наседающего ветра, зимой снег придавит крышу, мороз ударит словно выстрелами по стенам, и все ей нипочем, все выдюжит, не пустит через порог ни дождь, ни ветер, ни мороз…

Между тем солнце прилегло к земле, легкой позолотой покрыло и деревенские березы и дальние увалы; Захара Малашкина кликнула жена, мужики стали расходиться. Санька хотел захлопнуть окно, как вдруг его внимание привлекла Ленка Киселева: идет через гумно, срывая на ходу цветы купальницы, целую охапку набрала. Приседает-то как, будто на голове чашку с водой держит! В сиреневый сарафан вырядилась, русые волосы завязала на затылке в два жестких пучочка, точно рожки топорщатся. Какая-то не деревенская она, кожа на лице тонкая, белая, только зимой робкий румянец проступает на щеках. В сильные морозы, по дороге в школу (до села пять километров), Саньке все кажется, что Ленка обморозится; съежив узкие плечи, она отворачивается от сквозного ветра, прикрывает шерстяной варежкой нос и рот, лишь голубые глаза льдинками стынут в пушистых от инея ресницах, и всякий раз Саньке хочется подышать на них, чтобы они потеплели.

Ленка — единственная отличница в классе, все ее хвалят, ставят в пример. Ясно, девчонке проще учиться, сиди да зубри. Куда ей торопиться-то?

Попробовала бы на рыбалку проснуться в пять часов или, как сегодня Санька с отцом, порубить тычинки для палисадника: залезешь в еловую чащобу — топором не размахнуться, сухие иголки сыплются за шиворот. Две сотни натяпали за утро…

— Ты бы окно-то закрыл, а то комарья налетит, — подсказал снизу отец.

Они сидели вдвоем с дедом, обсуждали сказанное Малашкиным, сомневались.

— Сейчас.

Вот перелезла Ленка через огород. Что это ей потребовалось мимо Никитиной избы идти? Понятно, около Валерки остановилась, попереминалась и села на приступок: он поширкает, поширкает напильником да повернется к ней, а она плетет венок, иногда тоненько хихикает. Интересно, о чем разговаривают? И чего уселась, шла бы своей дорогой? Саньке приходит унылая мысль о том, что, если он застрянет в шестом классе, Валерка с Ленкой сразу станут как бы старше его на год, и возникает желание досадить Ленке и за то, что она отличница, и за то, что подсела к Валерке. Пожалуйста, напялила, как обруч, венок на голову, добро бы цветы были настоящие, а то — желтяки. Наверно, понравиться хочет этому долговязому.

Санька не мог усидеть на месте, выкатил на улицу велосипед, тихонечко поехал по тропке. Ленка, словно желая подзадорить, идет навстречу:

— Привет, Саня!

— Привет!

— Ты Красавку нашу не видел?

— Пастух я, что ли? — обиделся Санька: небось с Валеркой не про корову речь вела.

— Подумаешь, спросить нельзя! — передернула плечиками Ленка.

Поравнялся с ней — цап с головы венок — и ходу, нажал на педали. Ленка пустилась вдогонку, да где там, увертливо шныряет Санька по деревенским тропинкам, на велосипеде он, как казак в седле.

— Бессовестный, Саня! Отдай!

— Перебьешься. Новый сделаешь, этой дряни полно растет.

— Хоть бы серость свою не показывал!

Ах так! Принялся Санька хлестать венком по рулю: желтыми искрами брызнули во все стороны лепестки купальницы. Ленка сжала до белизны тонкие губы, голубые глаза презрительно сузились и, кажется, потемнели, но его это ничуть не тронуло, наоборот, отозвалось каким-то ликующим, мстительным чувством, и, пригнувшись к рулю, он резко взял с места, чтобы дать разгон велосипеду перед Валеркиным крыльцом.

Глава четвертая. Разговор с дорожным мастером. Зорька

Только собрались с Валеркой сходить на дорожное строительство, как на грех, Андрюшка выскочил из-за поленницы, будто специально подкарауливал.

— Вы куда?

— Никуда, просто так.

— Смотрите, чего нашел! — разжал кулак, показывая белое в коричневую крапинку яичко.

— Где? — спросил Санька.

— На нашей черемухе, в самом низу в густых ветках.

— Это черемушник вьет там каждое лето, отнеси яйцо на место.

— Их пять штук, жалко, что ли, одного-то? Мне хочется посмотреть, чего внутри, давайте разобьем.

— Я те разобью! — потряс кулаком перед носом братишки Санька. — Сказано, неси обратно в гнездо!

Андрюшка нехотя побрел в гумно и как только скрылся за домом, Санька дернул товарища за рукав:

— Айда, пока не вернулся, а то потащится как хвост.

Перемахнули через низкое прясло огорода и — напрямик к дороге. Вслед понеслась брань. Куприяниха заметила их с повети: никому не пройти, не проехать — обязательно высунется из своей «скворечни», любопытная старуха.

— Куда вас нелегкая несет по покосу?! Траву-то мнете, я вот ужо батькам нажалуюсь!

Нырнули в рожь, она уже поднялась в рост человека, заколосилась и вроде бы слегка поседела, но колосья были еще мягкие ласково касались рук, тянулись к лицу; теперь ребят можно было увидеть разве что с самолета, они бежали пригнувшись, сдерживая смех, точно набедокурили и скрылись от какой-то погони. Вот и дорога, пыль взрывами рикошетит из-под ботинок; навстречу, позвякивая цепью, профырчал бензовоз, белое облако тянулось за ним, как если бы цистерну волокли по земле; потонула в пыли рожь, на какое-то время потеряли друг друга из виду Санька с Валеркой.

Развиднелось. Пошли шагом. Беспокойные пигалицы с настойчивым криком сопровождали их до самого леса. Все слышней становился гул машин.

— Помнишь, в школе говорили, что у нас нет полезных ископаемых? Теперь, оказывается, нефть ищут.

— Лучше бы прислали сюда военных, — сказал Санька. — Представляешь, по этой дороге шли бы с песней солдаты, прямо через Заболотье.

— Сам же говорил, выселят тогда всех из деревни.

— Если в селе станем жить, все равно можно прибежать: в своем лесу никто не поймает, проберемся. Учения у них будут, как на войне.

И чудился Саньке гул не самосвалов, а могучих военных тягачей, крытых брезентом. Здесь, в Заболотском лесу, можно будет увидеть такое, что и в кино редко показывают.

Впереди забрезжила широкая просека новой дороги: бульдозеры потеснили в стороны от обочин молодой сосняк. И эти деревья, которые ближе к деревне, тоже скоро дрогнут под стальным ножом, а пока стоят торжественно и безмятежно, нежные мутовки желтеют на солнце, как свечи.

В самом начале просеки земля была сильно исковеркана, дальше угадывалась насыпь: ровными рядами горбились вдоль нее кучи песка; двое рабочих — один с полосатой рейкой, другой с прибором, похожим на короткую подзорную трубу на треноге, — делали какую-то разметку по колышкам, вбитым в землю; бульдозер углублял кюветы, срезая маслянисто-влажные глинистые пласты; после грейдера громыхал по камням огромный каток, утрамбовывал полотно. Здесь начиналось настоящее шоссе, ровное, прямое, по нему стремительно носились глазастые «ЗИЛы» — подвозили гравий. Кажется, могучая машина, а опрокинет кузов — получается всего небольшая кучка. Неужели правда из Калининской области камень? Спросили об этом одного из шоферов.

— Правда. А наше какое дело? Хоть из Хабаровска пусть гонят платформы, — беспечно махнул он рукой.

Наверно, лихой водитель, видок у него бравый: легкая курточка на «молнии», фуражка с куцым лаковым козырьком, тонкие, в шнурочек, усики, смахивает на какого-то поручика из фильмов о гражданской войне. В кабине — букетик сирени; учетчице, которая отмечает рейсы, шофер тоже положил веточку на тетрадку и что-то веселое шепнул, потому что она долго хохотала, запрокинув маленькую головку, — будто бы щекотливо ей сделалось от тех слов.

— Дедушка говорит, на Волчишной речке много камня, — сказал Санька.

Подошел толстый, меднолицый мужчина в спецовке и кирзовых сапогах, должно быть, дорожный мастер: из бокового кармана торчали две авторучки и записная книжка. Руки у него были короткие, не прилегали к туловищу, а оттопыривались в стороны, как пришитые, шея гладкая, из ушей и ноздрей пучками торчали волосы.

— Вот и показал бы твой дедушка нам то место.

— Он старый, ноги больные.

— Далеко ли это отсюда?

— Вон в той стороне, за рекой. Спросите дедушку.

— А что, Гоша, ведь не худо бы поближе найти гравий? — обратился мастер к шоферу, почесав под кепкой лысую голову.

— Нам километры нужны, Мокеич.

— Вам нужен заработок. Об этом я позабочусь — меньше получать не будете, потому что тут версты не меряные. Наряды закроем без обиды…

Ребята не могли понять разговор дорожников, одно было ясно, им требуется камень, который пропадает на неведомой Волчихе.

Шофер, облокотившись на дверцу, хитро подмигнул из-под козырька учетчице и дал с места газу, машина сорвалась, как пришпоренный конь.