Анна Белкина - Туристы. О путешествиях во времени.

• Название: Туристы. О путешествиях во времени.
• Автор: Анна Белкина
• Жанр: Научная Фантастика

О путешествиях во времени.

---

***

Человек по кличке Плесун лежал в психиатрической больнице, в отдельной палате. С ним работал заведующий отделением для буйно помешанных, по имени Иван Давыдович - человек дородный, черноволосый и обладающий способностями к гипнозу, что придавало ему невообразимое сходство с Мефистофелем из бессмертного произведения Иоганна Вольфганга Гете. Константин Сенцов пришёл в гости к "Лесному человеку" не один, а с большой компанией - привёл целых семь человек. Среди них имелись криминалист Овсянкин, "последний врач" Мышкин, жена Ярослава Хвостова, Дарья, а так - же родители Щепкина Руслана и Агеевой Марты, которые смогли приехать в Донецк только сегодняшним утром, и обрывали телефоны, требуя, чтобы им отдали останки. Крольчихин едва успокоил их, убедив, что они сначала должны будут поехать в психбольницу к Полесуну, а потом уже - в морг за останками. Они топтались, убитые печалью, пока Сенцов дожидался Ивана Давыдовича, но хуже всех было Дарье Хвостовой. Она до последнего не верила в то, что Полесун - это её пропавший супруг, и всё надоедала Сенцову своими странными вопросами:

- Ну, скажите, зачем всё это? Мы уже смирились со смертью Ярослава, похоронили его пустой гроб... Я привыкла каждый месяц приносить туда цветы!

- Придётся отвыкать! - стальным голосом отрубил раздражённый этим нытьём Константин, для которого эти десять минут в компании сумбурных родственников уже казались мучительной вечностью. Стоя в чисто выскобленном приёмном покое больницы, где из живых людей была только медсестра-регистратор, отгороженная от внешнего мира бронированным стеклом и решёткой, Сенцов чувствовал, как сам начинает сходить с ума...

Спокойствие сохраняли только Овсянкин и Мышкин - накануне они проделали невероятную работу с черепами Агеевой и Щепкина, от которых почти ничего не осталось, и совершили чудо - восстановили их лица. Крольчихин сравнил эти восстановленные лица с полученными из базы фотографиями настоящих Агеевой и Щепкина, и пришёл к выводу: в берлоге Полесуна покоились именно их останки. Сенцов решил показать фотографии погибших "вновь обретённому" Хвостову, чтобы проверить: узнает он их или нет...

- Всем доброго утра! - раздался, наконец, густой голос, и Сенцов увидел, как из тёмных хитросплетений таинственных коридоров выдвигает своё крупное тело "мистический" Иван Давыдович, а за ним топает тощеватая медсестра, лицо которой жутковато скрыто под марлевой повязкой.

- Здравствуйте, Иван Давыдович! - поздоровался Сенцов, довольный тем, что психиатр, наконец, пришёл, и можно будет занять стрекочущих родственников делом поинтереснее, чем распиливание Сенцова.

Ну, они тут же накинулись на него, стрекоча, но Иван Давыдович не растерялся.

- Так-так! - основательно произнёс он, окинув всех своим врачебным взглядом, а Сенцов даже невольно подумал, что Иван Давыдович им негласно ставит психиатрические диагнозы. - Сейчас мы проедем в моё отделение и познакомимся с гражданином Хвостовым! Пройдёмте к лифту!

- Да, да, конечно, разумеется, идёмте! - громко застрекотали они наперебой - Агеевы, Щепкины, Хвостова...

Топочущей толпою, как табун лошадей, они рванули...

- Нет, господа, нам направо! - со снисходительной улыбкой остановил их прямолинейно прущее движение налево врач Иван Давыдович, а его сухощавая медсестра, кажется, подсмеивалась над всеми из-за марлевой повязки.

- Ой... - они разом сбились с курса, смешавшись, но быстренько перегруппировались, следуя за врачом-гипнотизёром направо, где ждали их лифты.

- Да, большая компания собралась! - весело оценил количество гостей врач Иван Давыдович, завернув к широким светло-коричневым створкам, ясно виднеющимся на аккуратной стене, покрытой персиковым гипсокартоном. - Поедем в грузовом лифте!

Грузовой лифт был предназначен для перевоза лежачих больных на каталках, и сенцовская компания, казалось, заполнила его до отказа. Сенцов даже решил, что лифт застрянет сейчас между этажами, не выдержав весовой нагрузки... Щепкины были похожи друг на друга, как брат и сестра: оба низкорослые, пухленькие, румяные. Даже пострижены одинаково: у него коротенькая мужская стрижка и у неё - тоже, точно такая же. У них даже куртки оказались одного цвета - тёмно-зелёные, и брюки одинаковые, чёрные. Агеевы же были разведены, и из-за этого, наверное, и оказались такими разными - она - длиннотелая, яркая особа, волосы которой, несмотря на бальзаковский возраст, являлись нестерпимо рыжими. А он - невзрачный, сухонький сморчок, седой, обделённый судьбою и с виду несчастный. Щепкины постоянно болтали между собой, а Агеевы - натянуто молчали, стоя в разных углах. Около Сенцова постоянно крутилась Дарья Хвостова - надоедала вопросами своими, из-за которых Константин даже решил, что у неё с Ярославом всё было далеко не идеальным, и она, с виду бедная овечка, вовсе не радовалась неожиданному возвращению мужа.

- Итак, что я могу сказать вам по Хвостову! - основательный голос Ивана Давыдовича перекрыл все стрекочущие голоса, и Сенцов, выходя из лифта в пахнущее хлоркой неизвестное пространство, даже обрадовался тому, что врач заговорил: замолчала Хвостова.

- Пациент тяжёл, тяжёл! - оценил состояние Полесуна психиатр, а вокруг него были наклеены фотообои, изображающие кадры из мультфильмов - наверное, для психов так положено, чтобы были весёлые слонята, черепашки и зайцы. - Я поработал с ним гипнозом и определил, что гражданин Хвостов страдает ретроградной амнезией в сочетании с так называемым синдромом Маугли! Он не понимает человеческий язык, не знает, как себя вести и не может существовать в человеческом обществе...

- Он сожрал мою дочь!! - неожиданно грозно зарычал Глеб Агеев, отец погибшей Марты, выскочив вдруг из общей толпы и стиснув кулаки так, словно бы собрался колотить Ивана Давыдовича. - Чёрт, будь моя воля - я бы сам придушил эту тварь!

- Спокойно! - ухмыльнулся Иван Давыдович, словно намекая на то, что сейчас из пугающих недр больничных коридоров явятся крепкие санитары, схватят вспыльчивого Агеева под ручки и уведут туда, откуда нет возврата. - А с Хвостовым утешает лишь одно! Его амнезия произошла из-за сильного удара головой - он свалился с высоты и получил гематому головного мозга. А вот синдром Маугли он приобрёл из-за того, что не смог выбраться из леса и пять лет прожил жизнью зверя. Это излечимо, и я почти что его излечил. Итак, Оленька, давайте доставим Хвостова сюда! - распорядился он, а медсестра, кивнув, исчезла, ускользнув в один из таинственных коридоров.

- Сейчас нам доставят пациента, и я могу утверждать: после полученного лечения он сможет с вами пообщаться!

Сенцов ожидал, что Дарья обрадуется, или улыбнётся, хотя бы... Однако она, одетая, как монашка, в рясообразное серое платье и серую косынку, торчала со сжатыми губами, и смотрела вокруг себя странно недовольным волчьим взглядом. Константин сразу же заметил этот взгляд, всё сильнее уверяясь в том, что эта скорбная особа что-то скрывает.

- О, а вот и наш Хвостов! - радостно сообщил врач Иван Давыдович, кивнув своей "чертовской" головой, на которой только рогов недостаёт для полноты картины. Сенцов обернулся туда, куда показал "мистический" врач, и увидел, что из "тёмных глубин" явились два крепких санитара, в компании которых топал хвостов. Да, теперь это не Полесун, а Хвостов - его постригли и отбрили от лешей бородищи, вернув ему тот облик, в котором участковый Хвостов Ярослав был когда-то давно сфотографирован для доски почёта. Только сейчас на нём не было милицейской формы - грустный Хвостов был наряжен в унылую больничную пижаму - сероватую, с выцветшими коричневыми полосками. За Хвостовым следовала попятам медсестра Оленька, и, когда Хвостова подвели - она поспешила вырваться вперёд и громко сообщить:

- Хвостов приведён!

- Отлично! - расплылся в улыбке Иван Давыдович, жестом подозвав санитаров поближе, чтобы те подвели Хвостова.

Константин неотрывно следил за Дарьей, а та, вопреки ожиданиям Сенцова, вовсе не бросилась обнимать "воскресшего" мужа, а всё высилась, сжимая свои губы в тонкую прямую линию.

Щепкины вдвоём вытащились на Хвостова, Агеевы - те впервые за день сегодняшний заговорили друг с другом, сердито фыркая, а побритый Хвостов лишь смущённо улыбался, глядя на многочисленных своих гостей. Он уже не рычал, и не зыркал с волчьей свирепостью, не примеривался никого слопать - а только стоял, переминаясь, между двумя санитарами. Наверное, он всё ещё буйный, раз его охраняют такие здоровяки.

- Итак, гражданин Хвостов, - обратился Иван Давыдович к подлеченному "Полесуну", не спуская с лица "демонической" улыбки. - Расскажите, пожалуйста, о себе! Тихо! - шикнул он на всех остальных. - Он стесняется!

Щепкины были безмолвны - только таращились, Агеевы - заглохли, Мышкин с Овсянкиным тоже перестали общаться, Дарья - не проронила ни слова, и Константин молчал. А Хвостов, потоптавшись, негромко и не очень внятно из-за отсутствия зубов, произнёс: