Олег Лемехов - Перебежчики. Заочно расстреляны

• Название: Перебежчики. Заочно расстреляны
• Автор: Олег Лемехов
• Издательство: Вече
• Жанр: Военное
• Год: 2001
• ISBN: 5-7838-0838-5

В данной книге впервые непредвзято и объективно изложен обширный фактологический материал о предательстве советских (российских) сотрудников разведки, начиная с революционных лет и кончая 90-ми годами. Бытует мнение, что за всю историю советской разведки, количество перебежчиков и предателей составило около двадцати человек. Но, к сожалению, это далеко не так. И доказательством этого служит книга, в процессе работы над которой авторам по крупицам удалось собрать информацию о фактах измены советских разведчиков.

---

Не все в этой ориентировке соответствует действительности. Например, Шелапутин никогда не был в Чили. Но с американской разведкой он действительно сотрудничал — сначала в ФРГ, а потом в Мюнхене. Кроме того, он принимал участие в так называемом «Гарвардском проекте» и контактировал с эмигрантскими организациями в Германии — «Союзом борьбы за освобождение народов России» и с «Центральной организацией послевоенных эмигрантов».

В конце 1950 года Шелапутина перевели в Дюссельдорф, где он начал работать на английскую разведку СИС. В 1953 году по заданию СИС он пытался завербовать своего бывшего сокурсника по ВИИЯКА Валентина Малахова, работавшего в советском посольстве в Голландии, но безуспешно. В декабре 1952 года Шелапутин получает английское гражданство, документы на имя Виктора Грегори, переезжает в Лондон и начинает работать в Русской службе Би-би-си. В 1972 году он возвращается в Мюнхен, где работает на радиостанции «Свобода». Небезынтересно отметить, что в это время его подчиненным был О. Туманов, на самом деле являвшийся нелегалом ПГУ КГБ.[21]

После возращения Туманова в 1986 году в СССР Шелапутин неожиданно получил от него письмо, в котором содержались недвусмысленное предложение начать сотрудничать с советской разведкой и обещание полного прощения.

«Тебе после получения этого письма позвонят и объяснят все детали, — говорилось в послании Туманова. — Ты, конечно, вправе бросить трубку. Но ты вправе и согласиться. Могу сказать тебе одно — в настоящий момент наша Родина в тебе нуждается».

Через некоторое время Шелапутину действительно позвонил «Юра» от Олега, но он категорически отказался от встречи.

В начале 1990-х годов Шелапутин-Грегори вышел на пенсию и поселился в Ирландии, в деревушке Баллимакода под городом Корк. Там он и собирается окончить свои дни, не испытывая особых угрызений совести, по крайней мере, на словах. Иначе зачем бы ему было говорить Г. Денисову следующее: «Я на этом свете ни о чем не жалею. На том, очевидно, придется. Продал душу. мамоне, если не дьяволу. Поживем — увидим».

Глава 4 1951–1960 годы

В конце сороковых — начале пятидесятых годов международная напряженность, несмотря на окончание Второй мировой войны не уменьшилась. Прежние союзники по антигитлеровской коалиции стали непримиримыми врагами, и тем самым было положено начало «холодной войне». Для Советского Союза США стали главным противником, и это заставило пересмотреть приоритеты в работе спецслужб. Теперь первоочередной задачей стало проникновение в государственные, военные и экономические структуры США и стран — членов НАТО, созданного в 1949 году. В США и странах, их союзниках, тоже стали уделять большое внимание деятельности своих спецслужб. В 1947 году было образовано ЦРУ, со временем ставшее главной разведслужбой Запада в поединке с СССР. Смерть Сталина в марте 1953 года мало что изменила в противостоянии Восток — Запад.

Новая политика и новые враги породили и новый тип предателей — «борцов против советского тоталитаризма». Чем дальше, тем больше изменников прикрывались этими словами. О том, кем они были на самом деле, следует судить по их делам.

В январе 1953 года пошел на предательство Петр Семенович Попов. Сотрудник ГРУ подполковник Попов был первым агентом ЦРУ в спецслужбах Советского Союза, а также первым «кротом», человеком, не сразу бежавшим на Запад, а продолжавшим после измены работать на прежнем месте.

Попов родился в Калинине, в крестьянской семье, воевал на фронтах Великой Отечественной войны, которую закончил офицером. В конце войны служил порученцем при генерал-полковнике И. Серове и по его протекции был направлен в ГРУ. Низкорослый, нервозный, худощавый, без всякого воображения, он держался особняком, был очень скрытен и труден в общении. Однако, как говорили потом его сослуживцы и начальники, по службе к Попову претензий не было. Он был исполнителен, дисциплинирован, имел хорошие характеристики и активно участвовал во всех общественных мероприятиях.

В 1951 году Попов был направлен в Австрию в качестве стажера легальной венской резидентуры ГРУ. В его задачу входили вербовка агентуры и работа против Югославии. Здесь же, в Вене, в 1952 году у Попова завязался роман с молодой австрийкой Эмилией Коханек. Они встречались в ресторанах, снимали на несколько часов номера в гостиницах, стараясь держать свои отношения в тайне от сослуживцев Попова. Безусловно, такой образ жизни требовал от Попова значительных расходов. А если учесть, что в Калинине у него была жена и двое детей, то финансовые проблемы вскоре стали для него весьма актуальными.

Первого января 1953 года Попов обратился к вице-консулу США в Вене с просьбой помочь ему выйти на американское представительство ЦРУ в Австрии. При этом Попов вручил ему записку, в которой предлагал свои услуги и указывал место встречи.[22]

Приобретение агента на месте, в стенах ГРУ, было огромной удачей ЦРУ. Для обеспечения поддержки операций с Поповым в рамках советского отдела было создано специальное подразделение, получившее кодовое название СР-9. Руководителем Попова на месте был назначен Джордж Кайзвальтер, которому помогал (с перерывом с конца 1953 по 1955 год) Ричард Ковач. Оперативным псевдонимом Попова стал ГРЭЛСПАЙС, а Кайзвальтер выступал под фамилией Гроссман.

На первой встрече с сотрудниками ЦРУ Попов сообщил, что нуждается в деньгах, чтобы уладить дела с одной женщиной, и это его сообщение было встречено с пониманием. У Кайзвальтера с Поповым установились довольно непринужденные отношения. Кайзвальтер без труда завоевал расположение и доверие Попова в ходе долгих бесед под выпивку. Ему ничуть не претила крестьянская простота Попова, и об их выпивках после удачных операций было хорошо известно сотрудникам ЦРУ, и многие были уверены, что Попов считал Кайзвальтера своим другом. И кто-то даже пошутил, мол, в одном советском колхозе у правления есть собственная корова, так как на деньги Кайзвальтера Попов купил телку своему брату-колхознику.

Вступив в сделку с ЦРУ, Попов передавал американцам информацию о личном составе ГРУ в Австрии и методах его работы. Он сообщил ЦРУ важные подробности о советской политике в Австрии, а позднее и о политике в Восточной Германии. По некоторым, скорее всего весьма преувеличенным, слухам Попов за первые два года сотрудничества с ЦРУ передал Кайзвальтеру имена и коды около четырехсот советских агентов на Западе. Имея в виду возможный перевод Попова в штаб-квартиру ГРУ, ЦРУ предусмотрительно подготовило для него тайники в Москве. Эта задача была поручена Эдварду Смиту, первому представителю ЦРУ в Москве, направленному туда в 1953 году. Однако Попов, побывав в Москве в отпуске и проверив тайники, подготовленные Смитом, нашел их никуда не годными. Он мотивировал это тем, что тайники недоступны и использование их было бы равносильно самоубийству.[23]

В 1954 году Попов был отозван в Москву. Возможно, это было вызвано его знакомством с П.С. Дерябиным, сотрудником КГБ в Вене, в феврале 1954 года бежавшим в США. Но никаких подозрений относительно лояльности Попова ни у ГРУ, ни у КГБ не возникло, и летом 1955 года он был направлен в Шверин, на север ГДР. Перевод в Шверин фактически обрывал связь Попова с его оператором Кайзвальтером, и он по заранее обусловленному каналу направил соответствующее письмо.

Вскоре пришел ответ — письмо было подсунуто под дверь квартиры Попова.

Вот его текст:

«Здравствуй, дорогой Макс!

Привет от Гроссмана. Жду тебя в Берлине. Здесь есть все возможности так же хорошо провести время, как и в Вене. Письмо посылаю со своим человеком, с которым ты должен встретиться завтра в 8 часов вечера возле фотовитрины у Дома культуры им. Горького в Шверине».

На встречу с Поповым в Шверине явилась немка по имени Инга, а в дальнейшем связь осуществлялась агентом ЦРУ Радке. На следствии 75-летний Радке рассказал, что их встречи происходили регулярно через четыре недели. На каждой из них Радке получал от Попова пакет для Кайзвальтера, а Попову передавал письмо и конверт с деньгами.

Пока Попов находился в Шверине, он, несмотря на все старания, не мог лично встречаться с Кайзвальтером. Эта возможность представилась ему в 1957 году, когда он был переведен на работу в Восточный Берлин. Их встречи происходили в Западном Берлине на конспиративной квартире, причем Кайзвальтер сменил прежнюю конспиративную фамилию Гроссман на Шарнхорст.

«В Берлине, — рассказывал Попов на следствии, — Гроссман взялся за меня основательнее. Он интересовался буквально каждым моим шагом. Например, после возвращения из отпуска, который я проводил в Советском Союзе, Гроссман потребовал наиподробнейший отчет о том, как я провел отпуск, где побывал, с кем встречался, все до мельчайших подробностей. На каждую встречу он приходил с заранее подготовленным вопросником и в ходе беседы ставил мне конкретные задания по сбору информации».