Олег Лемехов - Перебежчики. Заочно расстреляны

• Название: Перебежчики. Заочно расстреляны
• Автор: Олег Лемехов
• Издательство: Вече
• Жанр: Военное
• Год: 2001
• ISBN: 5-7838-0838-5

В данной книге впервые непредвзято и объективно изложен обширный фактологический материал о предательстве советских (российских) сотрудников разведки, начиная с революционных лет и кончая 90-ми годами. Бытует мнение, что за всю историю советской разведки, количество перебежчиков и предателей составило около двадцати человек. Но, к сожалению, это далеко не так. И доказательством этого служит книга, в процессе работы над которой авторам по крупицам удалось собрать информацию о фактах измены советских разведчиков.

---

Там в 1938 году на нее обратил внимание некто Петров, ставший ее вторым мужем. Его настоящая фамилия и имя были Владимир Михайлович Шорохов. Он родился 15 февраля 1907 года в деревне Лариха в Центральной Сибири. Во время службы в Красной Армии шифровальщиком Владимир сменил фамилию на Пролетарский, и после демобилизации в 1937 году попал на работу в ИНО НКВД. Работу за рубежом он начал с командировки в Китай под «крышей» консульства, а в 1938 году вернулся в Москву, где за успешную службу был награжден орденом Красной Звезды. В 1940 году они поженились.

В 1942 году семейную пару было решено направить в Стокгольм. Перед этим по решению руководства фамилия Пролетарский была снова заменена на Петров. В Стокгольме Петровы пробыли четыре года. Сам Петров исполнял обязанности шифровальщика и занимался охраной и обеспечением безопасности советской колонии, вербовал среди ее обитателей осведомителей и собирал компромат на посла Александру Коллонтай, находившуюся в Швеции в почетной ссылке. Не сложились у Петрова отношения и с резидентом Б.А. Рыбкиным и его женой и заместителем З.И. Рыбкиной-Воскресенской. Используя свое служебное положение шифровальщика, он многократно посылал в Москву доносы на своих непосредственных начальников, что в конце концов послужило основанием для его отзыва в СССР. Петрова сначала работала секретарем в резидентуре, а позднее была допущена к оперативной работе. По возвращении в Москву с. 1945 году Петров был назначен начальником отделения «Комитета по информации» (КИ) по совколониям.

В 1951 году Петровы были командированы в Австралию, в Канберру. Подполковник Петров с 1952 года исполнял обязанности резидента, а капитан Петрова получила должность секретаря посла и бухгалтера посольства. В задачу резидентуры входило проникновение в антисоветские и националистические организации, а так-же создание в стране сети нелегалов.

Но отношения внутри советской колонии у Петровых не сложились. Не последнюю роль в этом сыграла взаимная неприязнь Петровой и жены посла. В Москву посыпались многочисленные доносы, а после ареста Берия Петрова даже обвинили в создании в посольстве пробериевской фракции.

В это же время Петров близко сошелся с неким Майклом Бялогуски, польским музыкантом, который в годы Второй мировой войны сотрудничал с гестапо и бежал в Австралию, опасаясь справедливого возмездия. «Дальние соседи» (сотрудники резидентуры ГРУ в Канберре) неоднократно предупреждали Петрова по поводу Бялогуски, но тот отвечал, что изучает его на предмет вербовки.

Тогда в Москву полетела срочная телеграмма следующего содержания:

«Канберра — Москва, Громову.

Совершенно секретно.

Получены данные (ВЕНТА), что местная спецслужба взяла в активную разработку Петрова. Агентом-вербовщиком выступает Майкл Бялогуски, музыкант польского происхождения. Оба пропадают в ночных барах и ресторанах. Петров допускает злобные реплики в адрес совпосла. Просим отозвать.

17.11.53 Сомов».

Между тем события приближались к развязке. Двадцать седьмого февраля 1954 года Петров первый раз вступил в контакт с сотрудниками австралийской контрразведки. Ему было обещано политическое убежище и крупная сумма денег в 5 тысяч фунтов стерлингов на покупку фермы. Но окончательное решение он принял после того, как в Канберру неожиданно прибыл его сменщик, который потребовал от Петрова сдать ему все дела. Это стало последней каплей, и Петров 2 апреля 1954 года, даже не переговорив с женой, похитил секретные документы и исчез из посольства.

Почти сразу же начались поиски пропавшего дипломата, а Петрову переселили из квартиры в городе в посольство, лишив всякой связи с внешним миром. Тринадцатого апреля 1954 года австралийское радио официально объявило о том, что третий секретарь посольства Владимир Михайлович Петров попросил политического убежища. Евдокия посчитала это заявление буржуазной пропагандой, будучи уверена, что мужа похитили. Через некоторое время она получила от мужа письмо с просьбой о встрече, и написала под диктовку следующий ответ: «Я опасаюсь встречи с тобой, это может быть ловушка».

Девятнадцатого апреля Петрову под конвоем доставили в аэропорт и посадили в самолет. Руководивший этой операцией сотрудник МГБ Василий Федорович Санько действовал так неуклюже и топорно, что фотография Петровой, которую волокут к трапу самолета двое дюжих молодчиков, обошла газеты всего мира.[29]

В аэропорту Канберры на борту самолета Петрову интенсивно обрабатывали сотрудники австралийской контрразведки, убеждавшие ее присоединиться к мужу. И только в Дарвине, последнем пункте на австралийской территории, когда она поговорила с мужем по телефону, ее решимость вернуться в Москву иссякла. Положив телефонную трубку, она тут же попросила политического убежища.

Позднее Петровы дали подробные показания. Так, в «Заявлении Петровых, касающемся их прошлой разведывательной деятельности от 15.05.1954 года» Е. Петрова рассказывала о своей работе в японской секции Спецотдела, заявив, что шифрованные материалы из Японии добывались с помощью агентов. Раскрыли Петровы и характер работы советской разведки во Франции, отметив при этом, что резидент МГБ в Париже в 1947–1949 годах И.И. Агаянц считал разведывательную работу во Франции особенно легкой.[30] Показания В. Петрова о работе в Австралии позволяли сделать вывод о том, что она была крайне незначительной. Более важным было представленное прямое, а не косвенное свидетельство о местонахождении Г. Берджесса и Д. Маклина в Москве и ряд фактов об их деятельности. Так, со ссылкой на Ф.В. Кислицына, шифровальщика лондонской резидентуры с 1945 по 1948 год, Петровы рассказали, что Берджесс приносил полные портфели документов министерства иностранных дел. Содержание наиболее важных Кислицын передавал в Москву по радио, а остальные отправлял дипломатической почтой.

Отдельно 2 мая 1954 года В. Петров дал показания, касающиеся убийства Л. Троцкого. По его словам, он имел возможность в 1948 году ознакомиться с одним из досье, касавшимся убийства Троцкого. Это была толстая папка, содержащая снимки, сделанные на вилле Троцкого и запечатлевшие охранников, заборы, самого Л. Троцкого с женой и друзьями и многое другое. По мнению Петрова, в окружении Троцкого действовало в разное время разное количество агентов НКВД, причем ни один из них не догадывался о наличии остальных. Первым из агентов, по воспоминаниям Петрова, была женщина-секретарь, завербованная еще во время пребывания Троцкого в Норвегии. Самым же важным агентом был Р. Меркадер, что, впрочем, было известно и ранее. Само убийство в досье было описано с мельчайшими подробностями. Так, например, там говорилось, что смертельный удар был нанесен не заостренным, а широким концом ледоруба. Подобными методами, по словам Петрова, НКВД пользовалось и раньше. Зимой 1938–1939 годов офицер НКВД Боков по приказу Л. Берия убил одного из советских послов на Ближнем Востоке.

Помимо всего прочего, на основании показаний Петровых в ноябре 1954 года был подготовлен 24-страничный отчет, озаглавленный «Комитет информации» (КИ), 1947–1951 год», являвшийся долгое время на Западе основным источником по истории и структуре КИ.[31]

В 1956 году Петровы опубликовали книгу «Империя страха», а в 1968 году В. Петров написал работу под названием «22 июня 1941 года: советская история и германское вторжение».

В Австралии Петровы проживали под чужой фамилией и с постоянной охраной, информация об их местонахождении считалась государственной тайной. Но, как и следовало ожидать, их жизнь на чужбине не сложилась. В 1974 году В. Петров, состояние здоровья которого резко ухудшилось, был под именем шведа Свена Эллисона пометен в один из мельбурнских приютов для престарелых. За долгие семнадцать лет, проведенные в приюте, жена посетила его всего несколько раз. Умер Петров в сентябре 1991 года, в возрасте восьмидесяти четырех лет.

Нелегал управления «С» ПГУ КГБ ГАРТ в конце сороковых годов был направлен для работы в качестве радиста в нелегальной резидентуре В. Фишера в США (о самом В. Фишере, более известном как Р. Абель, будет рассказано ниже). ГАРТ был рекомендован московским управлением контрразведки. В 1952 году он был переправлен в Канаду с заданием легализоваться и со временем переехать в США. Но к 1954 году руководству в Центре стало ясно, что переезд ГАРТА в США сопряжен с рядом трудностей, и поэтому было решено оставить его в Канаде в качестве радиста другого нелегала КГБ ФИРИНА, который в это время находился в Бразилии с целью легализации.

В 1954 году в Канаде ГАРТ вступил в связь с замужней женщиной. Но вскоре об этом стало известно ее мужу, который решил выяснить отношения с соперником. В доме ГАРТА состоялось бурное объяснение, в ходе которого обманутый муж заметил приемник специального назначения, о чем не замедлил сообщить в контрразведку. Летом 1954 года ГАРТ был задержан и после соответствующей обработки перевербован канадцами. К счастью, предатель не смог нанести большого вреда. Дело в том, что сотрудник канадской контрразведки Джеймс Моррисон, испытывая денежные трудности, в июле 1954 года вышел на работников КГБ в посольстве СССР в Оттаве и за 5 тысяч долларов предложил им сообщить о советском нелегале, перевербованном канадцами. После непродолжительного раздумья это предложение было принято, и в Москву ушло сообщение о вербовке ГАРТА.