Анджей Сапковский - Мир короля Артура

• Название: Мир короля Артура
• Автор: Анджей Сапковский
• Жанр: Фэнтези

---

А Кретьен де Труа был бардом великим. В его исполнении Артуровская легенда впервые становится литературой. Искусством. Тематика и направленность отходят на второй план, главными становятся форма и манера повествования — la conte. Voila Ie grand contour!

«Персеваль, или Легенда о Граале» («Perceval on contes del graal»), последнее произведение Кретьена, — снова серьезный вклад поэта в строение Артуровской легенды. Здесь появляется то, чего ранее не было.

Грааль.

Давший название книге Персеваль Уэльский — это невинный дурашка, пожелавший стать рыцарем. На пути ко двору Артура с ним случаются разные забавные приключения. Кретьен опять «пощипывает» аудиторию — игривых французов особенно забавляет то, что Персеваль «pucelle», девственник, который самым смешным образом постоянно упускает возможности, то есть встречающихся на пути дам.

А теперь обещанная неточность Зофии Коссак-Щуцкой: во времена Первого Крестового похода в балладах норманнского барда появляются Персеваль и Грааль, а появляться они не имели права. И Персеваля, и Грааль Кретьен де Труа ввел на восемьдесят лет позже! Если б бард Коссак-Щуцкой воспевал валлийского Передура, ошибки б не было.

Возвращаемся к роману Кретьена, к девственному Персевалю, который, уже будучи рыцарем, попадает в таинственный замок Короля-Рыбака, страдающего от неизлечимой раны. Персевалю демонстрируют удивительный сосуд, именуемый Граалем… Показывают ему и истекающую кровью пику…

И тут наступает неожиданный поворот в повествовании. Начинается мистерия, на глазах у изумленной публики исполняется некий таинственный обряд. Великая Тайна. И повествование обрывается. Персеваль не задал вопроса, которого ожидал Король-Рыбак. А Кретьен не докончил произведения. Оставил загадку…

Загадку, к которой мы еще вернемся.

В. РЕЛИГИОЗНЫЕ ПОВЕСТВОВАНИЯ О ГРААЛЕ

(1180 — 1230)

Имеются, в частности, в виду трилогия «Иосиф Аримафейский», «История Святого Грааля» и «Мерлин и Персеваль», написанная в 1190 — 1198 годах бургундским поэтом Робертом де Бороном. До нас дошла лишь первая часть трилогии. Двух остальных мы не знаем и теперь уже не узнаем. Они погибли.

Зато нам известно более важное — так называемый «Цикл Вулыаты», в который входят «История Святого Грааля», «История Мерлина», «Книга Ланселота», «Поиски Святого Грааля» и «Смерть Артура». «Цикл Вульгаты» возник в 1215 — 1236 годах как коллективный труд анонимных монахов-цистерцианцев. Имеется теория, гласящая, что на написание (и придание ей религиозного оттенка) легенды об Артуре уже значительно раньше склонил монахов их великий собрат и шеф — сам Бернар Клервоский, опекун и обновитель ордена, один из величайших моральных авторитетов тогдашней эпохи. Бернар Клервоский прекрасно понимал дидактическое и моральное значение легенды и ее социотехническую роль «Приписывая авторство „Вульгаты“ цистерцианцам, вдохновленным учением св. Бернара, я опираюсь на Джозефа Кэмпбелла, ибо верю ему. Однако существуют иные теории, некоторые исследователи называют авторами „Цикла Вульгаты“ тамплиеров, другие считают, что автором был Готье Man. Последнее утверждение невероятно смешно, поскольку Man умер в 1209 году. Есть достаточно большая группа ученых, которые с удобной и прямо-таки обезоруживающей откровенностью утверждают, что… „ничего не известно“. — Примеч. авт.».

Цикл «Вульгаты» представляет собой очередное мощное развитие и обогащение мифа. Отталкиваясь от «Истории…» Джефри Монмаутского и романов Кретьена де Труа, монахи укладывают в здание новые кирпичи, из которых самыми важными являются:

— история Грааля и исход Иосифа Аримафейского;

— родословная и сильно раздутая роль Ланселота Озерного, возведение этого рыцаря до уровня основного героя легенды;

— греховная связь Ланселота и Гвиневеры, супруги короля Артура;

— несколько менее греховная (но все же!) связь Ланселота с девственницей Элейной, в результате которой на свет появляется добродетельный, набожный и чистый как слеза Галахад;

— неисчислимые приключения рыцарей Артура: Ланселота, Гавейна, Кэя, Борса, Лайонеля, Персеваля, Эктора Окраинного (де Мари) и т.д.;

— поиски Святого Грааля (безрезультатные для грешников, но увенчивающиеся успехом, стоило этим делом заняться чистому Галахаду);

— бунт и предательство Мордреда как прямое следствие совершения Гвиневеры и Ланселота, резня под Камланном как своеобразная Gotterdammerung «Сумерки (гибель) богов (нем.).» и предостережение потомкам, дескать, не грешите!

Как видим, легенда начинает служить новой цели. Предпринимается фронтальная атака Церкви, рассчитанная на аннексию — по сути и до конца светской, а в истоках даже языческой — легенды, на использование ее в качестве собственного орудия воздействия.

Во-первых, должен родиться кодекс истинно христианского рыцаря, к тому же не в виде сухих указаний и наставлений, возглашаемых с амвона, а в форме легкоусвояемого и всеми любимого мифа. Артуровская легенда, изложенная в «Вульгате», должна показать, что рыцарские идеалы и этика рыцарства имеют религиозные, прямо-таки евангельские истоки, а рыцарство выполняет роль спасительную, ибо оно есть не что иное, как вооруженная десница Церкви.

Во-вторых, моральные нормы. Любовь, amour courtois, еще недавно воспеваемая Кретьеном перед восторженной аудиторией влюбленных пар, проливающих слезы над сердечными невзгодами Тристана и Ланселота, подается «Вульгатой» как грешная и нечистая. Женщина легенды, совсем недавно для труверов объект восхищения и почести, а временами даже культа, становится, в соответствии с доктриной, instrumentum diaboli «орудием дьявола (лат.)».

Следует, однако, сказать, что «Вульгата» — интересный, профессиональный и невероятно новаторский литературный труд. Произведение выполнено в форме «романа-реки» и написано прозой. Поэтому от излагаемых голосом труверских романов «Вульгату» отличает ее элитарный характер — проза предназначена для тихого чтения, то есть исключительно для тех, кто читать умеет. В прозе нет места украшательству текста рифмой, ритмом и акцентом — то есть бардовской интерпретации. Проза должна иметь захватывающую форму и привлекать читателя литературной техникой. Анонимные авторы «Вульгаты» использовали так называемую технику entrelacement (переплетения): одна история начинается, ее прерывает другая, немного погодя вторую перебивает третья, чтобы вскоре уступить место первой… Фабула же до наших дней не утратила увлекательности. «Вульгата» читается прекрасно.

Артуровская легенда в Польше стала доступной читателям именно благодаря переводу «Вульгаты» «Последний перевод: „Повести круглого стола“, обработка (серьезные сокращения) Жака Буленгера, PIW, 1987 г. Перевод К. Долатовской и Т. Коменданта. Цитируемые в данном тексте фрагменты „Вульгаты“ взяты мною именно из этого перевода, за исключением истории рыцаря Борса, в которой я позволил себе некоторые „les belles infideles“, чтобы было смешней. — Примеч. авт.».

Г. ГЕРМАНСКИЙ ГЕРОИЧЕСКИЙ ЭПОС

(1200 -1215)

Речь идет о Гартмане фон Ауэ (1168 — 1210), авторе написанных по образцу Кретьена де Труа (а опосредованно — по типу валлийских преданий) эпосов «Эрек» и «Ивейн», о Вольфраме фон Эшенбахе (1170 — 1220), авторе «Парцифаля», и о Годфриде Страсбургском (1170 — 1215), авторе эпоса «Тристан и Изольда», созданного по образцу Тома, а также об Ульрихе фон Затцикхофене, продолжающем вслед за Кретьеном развивать образ Ланселота. Как и французские труверы, немцы отодвигали фигуру короля Артура и «Проблему Британии» на второй план, сосредоточиваясь на фигурах рыцарей.

Однако вклад немецких миннезингеров в Артуровскую легенду в основном состоял в попытках завершить «Персеваля» Кретьена и выяснить загадку Грааля. Наибольшая заслуга в этом принадлежит рыцарю Вольфраму фон Эшенбаху (он действительно был мастером меча, виртуозом копья, победителем множества турниров).

Немецкие версии Артуровской легенды помогли шире распропагандировать миф в Европе — как в то, так и в гораздо более позднее время, когда наступил период нового увлечения Артуром, Граалем и Круглым Столом. Именно поэзия отечественных миннезингеров послужила основой оперы Рихарда Вагнера.

Несомненно, что и в Польшу легенда об Артуре впервые пришла в немецкой языковой версии и переработке, ибо в Германии до наших дней Артура неизменно называют Артусом, а такая форма принята была раньше и у нас, в Польше, — и продержалась в названии известного «Двора Артуса» в Гданьске или в переводе Бой-Желеньского «Большого Завещания» Вийона («…Аргус, герцог Бретании храбрый…»). Лишь позже в Польше легендарного короля стали именовать «Артуран», а в Чехии он по-прежнему «Krai Artus», как и в Германии.

XIV и XV века приносят дальнейшее расширение интереса к Артуру и Круглому Столу. В Англии создается роман в стихах «Гавейн и Зеленый Рыцарь», скорее всего произведение анонимного автора знаменитой «Жемчужины» «Имеется в виду Pearl Poet (XVI век), анонимный автор четырех произведений: „Жемчужина“, „Чистота“, „Терпение“ и „Сэр Гавейн и Зеленый Рыцарь“.». Томас Честр добавляет к «команде» рыцарей Круглого Стола «Сэра Лаунфаля», рыцаря, созданного по образцу «Ланваля» из баллады поэтессы двенадцатого века Марии Французской. Во Франции появляются два анонимных произведения и два новых героя. Первое «Perlesvaus Le Haut Livre du Graal», с главным героем Перлесваусом, второе — «Perceforest», объединяющее артуровский миф с историей Александра Македонского и вводящее в состав рыцарей Артура вышеназванного Персефореста («Продирающегося сквозь пущу»). Миф получает популярность также в менее связанных с легендой странах — Ланселот Озерный становится героем анонимного нидерландского эпоса. В Португалии (Кастилии?) другой анонимный автор лепит очередного «нового» героя легенды Амадиса де Гауля, или валлийца, именуемого также Рыцарем Непобедимого Меча. Повесть об Амадисе завоевывает популярность, она упоминается в «Дон Кихоте» Сервантеса. Под именем «Амадиджи» Амадис Галльский попадает в итальянскую поэзию (Бернардо Тиссо).