Евгений Лотош - 4-03. Fuga maggiore

• Название: 4-03. Fuga maggiore
• Автор: Евгений Лотош
• Жанр: Боевая фантастика

---

— Нет, прошу тебя, не нужно. Я предпочитаю исследовать незнакомые города в одиночестве. Так куда интереснее, чем с чьей-то помощью. Родной язык я еще не забыл, а в остальном проблем не возникнет. Я оставлю тебе документы, и мы встретимся в условленном месте в условленное время.

— Ты рискуешь заблудиться и опоздать на самолет.

— При всем моем уважении, тара, — Юно подпустил в голос ледяных ноток, — если такое случится, я уволюсь и устроюсь ассенизатором где-нибудь в дальней ставрийской провинции. Однако, смею надеяться, я еще не настолько глуп. Вылет отложен на четыре часа, а я прошу два часа, не больше. Еще два оставляем на неожиданности. Или даже так: пару часов я гуляю в одиночку, потом мы встречаемся с тобой, и дальше уже ты решаешь, можно ли еще погулять или следует отправляться в аэропорт.

— Принято, — кивнула Сируко с непроницаемым выражением на физиономии. — Насколько я знаю, у тебя нет денег. Прошу взять на расходы.

Она протянула обнаженную руку, и из предплечья всплыло несколько свернутых в трубочку банкнот.

— Спасибо, — кивнул Юно, принимая деньги. Пять купюр по триста эн — довольно много на два часа для праздного туриста, но гораздо меньше, чем хотелось бы, с учетом его планов, не афишируемых даже перед Камиллом. Впрочем, даже на столько он не рассчитывал. Хорошо. Он извлек из кармана пиджака бумажник и опустил купюры в него.

— На всякий случай напоминаю, что не следует широко демонстрировать деньги и держать их в легко доступных местах, — проговорила Сируко. — Опасность физического насилия над туристом в Каоляне минимальна, однако карманников здесь довольно много. Кроме того, у местных торговцев есть привычка без разрешения влезать в кошелек и самостоятельно вытаскивать из него купюры, что открывает простор для мошенничества и ловкости рук. Не рекомендую держать деньги в пределах их досягаемости.

— Спасибо, учту, — Юно снова кивнул.

— Успехов в учебе! — крикнул сзади консул, и трап снова загрохотал, поднимаясь на яхту. Портовые рабочие принялись разматывать причальные канаты на тумбах. Несколько секунд — и судно, мягко зажурчав водометными двигателями, боком отвалило от пирса и устремилось в сторону моря.

— Ну, отправили последнюю партию, слава Теллеону, — консул подошел к Юно с Сируко и коротко поклонился. — Господин Юнару, рад, что вы добрались в целости и сохранности. Позвольте…

— Вы же слышали, что я говорю на катару, — перебил его Юно. — Я родился в Хёнконе и жил там до Удара. Прошу, говорите на нашем родном языке.

— Хорошо, — консул тоже переключился с камиссы на катару. — Юно-тара, я Бао Лю Хаяма, консул Университета. Сируко уже проинформировала тебя о задержке рейса?

— Да, Бао-тара, — кивнул Юно. — И мы даже договорились о программе действий. Я немного погуляю один по городу, а потом Сируко-тара встретит меня и доставит в аэропорт.

— Правильно, — одобрил консул. — Каолянь — очень красивый город, и с каждым годом все хорошеет. Рекомендую прогуляться по Ле Лай до Рыночной площади, далее по Ле Лой до оперного театра. Советую на Крытом рынке ничего не покупать, недешевое место: туристов много, торговаться сложно. В кварталах к югу от Ле Лай хватает небольших магазинов с тем же ассортиментом и ценами пониже. Только не перепутай: к югу, а не к северу, к северу находятся фирменные магазины, очень дорогие даже по ставрийским меркам. Да, и обязательно поднимись на Финансовую башню: она прекрасно видна с Рыночной площади, там минут пять ходьбы. С обзорного этажа открывается отличный вид на город, тем более что сегодня хорошая погода и дымки почти нет. А на Ле Лой есть туристический центр, где дают бесплатные карты. Вывеска большая, не пропустишь.

— Спасибо, тара, учту. Вы можете подбросить меня до Ле Лай?

— Разумеется, — кивнула Сируко. — Кратчайший путь от порта в консульство в любом случае пролегает через Рыночную площадь. Пройдемте в машину.

Как и в прошлые поездки, прохождение таможни оказалось простой формальностью. Таможенник в форме равнодушно окинул взглядом Юно и Бао, задержался масляно блеснувшими глазами на Сируко и молча кивнул головой в сторону турникета. Парой минут позже большой туристический автобус, за рулем которого устроилась Сируко, а единственными пассажирами оказались Юно и консул, выехал с автостанции и вырулил на городские улицы, проходившие здесь вплотную к пассажирскому терминалу. Шумный сигналящий поток мотоциклов, в котором терялись отдельные автомобили, подхватил и понес застекленную громадину, осторожно перестраивающуюся между полосами и подолгу застревающую на поворотах. Как всегда, дорожная разметка воспринималась аборигенами в качестве давно примелькавшихся декораций. Юно, привыкший к размеренности дорожного движения Ставрии и четким маневрам транспортных дронов в Университете, то и дело вздрагивал, когда на его глазах автобус, их или чужой, почти затирал мотоцикл. Но каким-то чудом все всегда обходилось.

Казалось, во всем Кайнане не нашлось бы вещи, которую местные не могли нагрузить на мотоцикл. Вот на мотороллере сосредоточенно катит семейка: мамаши за рулем, папаша сзади, отпрыск лет семи зажат между ними, и еще один карапуз лет трех или четырех устроился меж мамашиных ног. Вот на багажник нагружена здоровая связка клеток с живыми курами, индифферентно глядящими на окружающее движение. Вот катит мужчина, умудрившийся примотать к своему двухколесному средству передвижения огромную, метра полтора в ширину, корзину, из которой на пару метров вверх торчат какие-то зеленые кусты. Вот еще один пристроил позади себя здоровую картонную коробку с полуободранными надписями. Вот грудастая девица — в коротких шортах, майке в обтяжку и босая — обняла сзади и прильнула к парню, закованному в плотную кожаную куртку, черные очки и не менее плотную матерчатую повязку на лице…

— Каолянь — город мотоциклов, — пояснил консул, заметив направление его взгляда. — Куда удобнее автомобилей в наших условиях. Даже богатые люди, имеющие хорошие автомобили, зачастую предпочитают мотоцикл.

— Да, я заметил еще раньше, — кивнул Юно. — Пересядь хотя бы четверть народа на машины, и город бы встал. Там, впереди, не Рыночная площадь?

— Она самая. Тебя высадить?

— Да, если можно.

Через пару минут автобус сумел осторожно подкрасться к обочине, и Юно, оставив на сиденье дипломат с документами, но прихватив рюкзак, подошел к двери.

— Сейчас одиннадцать пятнадцать, — сказала Сируко. — У тебя два часа. В два пятнадцать встречаемся у оперного театра, вон там, — она указала рукой вдоль Ле Лой. — Ищи красный автомобиль с дипломатическими номерами, но если не заметишь, я тебя найду. Можешь оставить вещи в автобусе, я привезу их.

— В рюкзаке вода и камера, — покачал головой Юно. — Да и мелких сувениров, может, куплю — не в руках же их таскать. А документы я оставил, за ними пригляди, пожалуйста. До встречи.

Он махнул рукой на прощание, бросил на Сируко последний взгляд и соскочил на тротуар. Дверь автобуса тут же захлопнулась, и автобус, взревев мотором, отвалил от тротуара и укатил, бережно расталкивая боками сплошной поток мотоциклов. Юно посмотрел ему вслед. Вот и все. Не будет никакой встречи у театра. Если он увидит Сируко еще раз, значит, провалил план тихого ухода. Больно исчезать вот так, не попрощавшись даже с Нихокарой-атарой, много лет заменявшей ему мать, но любой другой вариант еще хуже.

Он отошел к фонарному столбу, игнорируя замахавшего ему моторикшу, и прикрыл глаза, вспоминая план местности. За те четыре декады, что готовилось его исчезновение, он зазубрил и мог воспроизвести схему основных городских проспектов Каоляня даже спросонья. Но сейчас ситуация еще проще: он у Рыночной площади, и куда идти, представляет прекрасно.

Лавируя между припаркованными на тротуаре мотоциклами и выносными прилавками, Юно вышел на Ле Лай и двинулся к западу, бросив равнодушный взгляд на двухэтажный рынок. Часы на его башенке показывали двадцать минут первого. Ожидать в условленном месте его станут до двух, так что времени масса. Можно не торопиться, тем более что следующего шанса прогуляться по улицам вот так, в открытую, ему может не выпасть до конца жизни. Молодой мужчина размеренно шагал по тротуару, оглядывая бесчисленные туристические бюро, небольшие выносные кухни, где в кастрюлях и на жаровнях готовились рисовая лапша, вареный рис, говядина и свинина, лоточников, торгующих разнообразной дребеденью, бездомных, скорчившихся на газетах в мрачных закоулках, а то и прямо на асфальте у ресторанчиков… Центральную часть проспекта превратили в парк, засаженный деревьями, с аккуратно разбитыми клумбами, скамеечками и даже спортивными снарядами. Там играла музыка, гуляли толпы аборигенов, группа пожилых тетушек делала зарядку под бодрые выкрики из громоздкого ленточного магнитофона. Прохаживались полицейские, бросая по сторонам внимательные взгляды. Пара таких прошла навстречу, не обратив на него никакого внимания. Хорошо. Умение сливаться с толпой ему еще очень пригодится.