Валентин Черных - Рецепт колдуньи. Сборник

• Название: Рецепт колдуньи. Сборник
• Автор: Валентин Черных
• Издательство: Амфора
• Жанр: Современная проза
• Год: 2014
• ISBN: 5-901582-41-1

Имя автора этого сборника в пространных комментариях не нуждается. По сценариям Валентина Черных снято более тридцати художественных фильмов, и среди них — «Москва слезам не верит», «Любовь земная», «Любить по-русски», высочайший рейтинг которых держится по сей день.

Экранизациям последних лет по произведениям В. Черных «Тесты для настоящих мужчин», «Женщин обижать не рекомендуется» явно суждена долгая жизнь, как и только что вышедшему на экраны фильму, снятому по глубоко психологичному, не лишенному мистики рассказу «Рецепт колдуньи» — он-то и дал название нашей книге.

Смотрите и читайте!

А можно и наоборот…

---

— Извините, Александр Петрович. Это место президента, а вы его заместитель. Так что ведите совет со своего места.

Заместитель вернулся на свое место, усмехнулся и сказал:

— Предлагаю начать с разного. Пять минут на разборку мелочей, и приступим к главному.

Тогда я не придала значения его словам. Заместитель вел обычное оперативное совещание. Члены совета директоров заявляли о возникших за последние дни проблемах: платежи, страховки, оплата адвокатов, простой судов, задержка сроков доставки грузов.

Вначале я пыталась записывать, я даже понимала, о чем говорят, но на какие-то секунды отвлеклась, рассматривая, как Бессонов делает пометки на миниатюрном компьютере, а один из директоров записывает их на «ноутбук», остальные пользовались пухлыми блокнотами «органайзерами». Я мечтала завести себе такой же, но, подумав, отказалась, нечего особенно записывать. Купить картошки, луку, свеклы, сдать белье в прачечную — это я помнила и без «органайзера». Школьные проблемы я решала «по возникновению». Возник, скажем, Дима Пегов, и я про него помнила все и без «органайзера»: и о чем ему надо напомнить, и что передать его родителям через школьную буфетчицу, которая дружила с его матерью, и чего передавать не следует.

Я смотрела на директоров, мужчин моего возраста и даже чуть моложе, и не могла понять, откуда они вдруг появились. Их не было еще пять лет назад. Все сдвинулось. Раньше, впрочем, как и сейчас, заканчивали институт к двадцати двум годам, девушки к этому моменту выходили замуж. Жили у родителей жены или мужа. Обычно родители вносили первый взнос за кооперативную квартиру, и целое десятилетие уходило на покупку мебели, телевизора, стиральной машины. Автомобиль появлялся годам к сорока, иногда чуть раньше, если отец отдавал свои старые «Жигули» и покупал себе новые. Бывали туристические поездки в Польшу, Венгрию, Болгарию. Дубленку носили по двадцать лет, как прабабушки, которым полушубка хватало на всю жизнь.

К сорока мужчины заведовали лабораториями, в пятьдесят — отделами, к шестидесяти становились заместителями директоров. Женщины-врачи лет по десять ходили участковыми врачами, потом становились заведующими отделениями, а там уж как повезет. Конечно, были и стремительные карьеры, но обычно если удачно женился или вышла замуж или твой тесть работал в той же или близкой к твоей профессиональной сфере. Существовали и неудачники: вечные старшие инженеры и младшие научные сотрудники, кто-то спивался, садился в тюрьму, но резких перемен в жизни не было ни у кого, все перемены и просчитывались, и объяснялись.

И вдруг все изменилось. Появились частные фирмы. Управлять банками стали двадцатилетние, сроки карьер сократились вдвое, втрое. Молодые люди завели себе дорогие машины, поездка за рубеж перестала быть событием, став рабочей нормой: в неделю приходилось вылетать или выезжать в две-три страны, без возвращения домой и многодневных оформлений выездных документов.

Одни приспособились или приспособили жизнь для себя, другие остались без работы, они могли делать только одну привычную работу, а если таковой не оказывалось, другую они делать не могли. Старшее поколение не могло переменить профессию, потому что не умело переучиваться. Одни молодые могли работать по двадцать часов в сутки, другие не выдерживали и восьми. Из девок моего поколения, с которыми я училась в школе, одна открыла частную нотариальную контору, одна стала брокером на бирже. Это из семнадцати. Остальные торговали цветами, консервами, сигаретами, работали медицинскими сестрами, учительницами, участковыми врачами, бухгалтерами. Из пятнадцати ребят двое погибли — один в Абхазии, другой в подъезде своего дома, один торговал подержанными автомашинами, двое сидели в тюрьме, один стал милиционером, двое инженерами, сейчас сидели без работы, еще двое стали наркоманами, и только один, химик по образованию, купил две химчистки-прачечные, ездил на «Мерседесе-930», построил трехэтажную дачу и купил пятикомнатную квартиру.

Я смотрела на Заместителя. Он, вероятно, был из удачливых, спокойный, неторопливый.

Первое, что я даже не услышала, а почувствовала, — какое-то изменение в голосах, они не стали говорить громче, появилась многозначительность, увеличились паузы. Что-то изменилось в выражениях лиц. Один усмехнулся, на лице другого явно выразился преувеличенный интерес к обсуждаемому. Я стала слушать очень внимательно.

— На переходе в Дуржан намечается ЕГН прихода двадцать пятого июля, — сообщил Ржавичев.

Директора смотрят на меня. И мне ничего не оставалось, как спросить:

— Это точно?

— Капитан дает нотис на двадцать пять.

— Что у нас по харе? — спросил Заместитель.

— Хара бигенгует объекты, — ответил Ржавичев.

— Когда закончится бигенгование? — поинтересовался Заместитель.

— Высокая вода до двадцати семи.

— Что дальше? — Заместитель задавал вопросы быстро и мгновенно получал ответы.

— Идет за объектом в Какинаду.

— Что с демориджем по Джамрату?

— Фрахтователи затягивают.

— Какие меры предлагаете принять?

— Поменять на диспог.

— Один диспог за деморидж маловато будет. Предлагаю добавить стании и запросить два диспога.

— Категорически не согласен. Стания сакшн нужна, — заявил Ржавичев.

Директора едва сдерживали смех. Но Заместитель был серьезен. Я сама не заметила, как стала мысленно писать его с заглавной буквы.

— Мнение юриста? — спросил он.

— Я считаю, что пиендай с лхойдом нас поддержат.

И тут я окончательно поняла, что меня разыгрывают.

— Кто за то, чтобы станию оставить себе? — спросил Заместитель.

Проголосовали трое директоров.

— Кто за то, чтобы добавить станию к двум диспогам?

Проголосовали двое директоров и Заместитель.

— Мнения разделились, — подвел итог Заместитель. — Решение за президентом.

Теперь все смотрели на меня. Только один сидел потупив голову, у него, как у школьника, краснели уши. По-видимому, это был Нехорошев.

Я знала, что отвечу, и поэтому не торопилась. Я всматривалась в лица директоров. Заместитель мне улыбнулся. На лице Ржавичева читалось почтительное ожидание моего решения. Бессонов едва сдерживал усмешку, во взгляде юристки была даже жалостливая снисходительность.

— Очень интересная дискуссия, — начала я. — Считайте, что попытка повесить мне лапшу на уши не удалась. Вы, как плохие актеры, все время переигрывали. В следующий раз отрепетируйте более тщательно. Мои школьники, готовя розыгрыш, подходят серьезнее.

— Вы о чем? — спросил Ржавичев. — Простите, я не понял.

— Я вам объясню отдельно. Все свободны.

Все вышли из кабинета. Я продолжала сидеть, на мгновение показалось, что у меня отнялись ноги. Мне хотелось одного: пройти в комнату отдыха, лечь на тахту, укрыться пледом и уснуть. Не у одной меня такая особенность. Когда переживаешь стресс и вроде бы надо действовать, принимать решение, большинство людей хочет лечь, уснуть и забыть о неприятном. Потом — будь что будет, но сейчас нужна передышка.

В кабинет вошла Настя, подняла большой палец.

— Молодец! Блестяще!

Я нашла в себе силы встать, прошла в комнату отдыха, легла на тахту и укрылась пледом.

— Тебе плохо? — спросила Настя.

— Мне надо поспать хотя бы пятнадцать минут.

И я уснула. Проспала почти два часа.

Я приняла душ. Проверяя ящики шкафа, обнаружила утюг, подгладила юбку и блузку. Мне очень хотелось есть. Я приготовила бутерброд с ветчиной, открыла банку холодного пива. Одного бутерброда оказалось мало, в микроволновой печи подогрела консервированный горошек, вскипятила воду, выпила кофе и решила, что надо поговорить с отцом, прежде чем принять решение. Когда я читаю в романах о долгих и мучительных раздумьях героев — все это глупости. Решение обычно принимается сразу: увидела мужика — и он или нравится, или не нравится, хорошая тряпка — нравится или не нравится. Нерешительность с мужиком бывает оттого, что он сам нерешителен, а с покупкой потому, что всегда не хватает денег.

Конечно, я хотела бы остаться в компании, и даже неважно, в какой должности. Мне нравился Заместитель, хотя, конечно, вел он себя как сука, пусть даже определение «сука» применимо больше к женщине. Сказать «как кобель» — не точно, потому что «кобель» — сексуальная категория, а не нравственная. Но не это было главным. Я хотела получить деньги: даже двухмесячная зарплата президента компании решила бы мои проблемы года на два или даже на три. То, что сегодня меня макнули, можно пережить. Но даже за очень хорошие деньги терпеть унижения каждый день я не хотела.

Я сразу вспомнила Ржавичева, его вопросы, его усмешку и с каким упоением он исполнял свою роль в этом розыгрыше. Ничего, ты свое получишь, — решила я тогда. И без всяких колебаний и сомнений.