Барбара Вуд - Звезда Вавилона

• Название: Звезда Вавилона
• Автор: Барбара Вуд
• Издательство: Мир книги
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-486-00771-Х

Египтолог Кэндис Армстронг занимается раскопками в пустыне под руководством профессора Джона Мастерса. Спустя некоторое время профессор попадает в больницу с небольшими ушибами и умирает при загадочных обстоятельствах. Перед смертью он призывает к себе Кэндис и просит ее отыскать Звезду Вавилона, не объясняя, впрочем, что это такое. В больнице она знакомится с сыном профессора, детективом Гленном Мастерсом, который уверен в том, что отцу «помогли» уйти из жизни. Кэндис решает ему помочь…

Молодая женщина-египтолог Кэндис Армстронг занимается раскопками в пустыне под руководством профессора Джона Мастерса. Спустя некоторое время профессор внезапно умирает. Перед смертью он просит Кэндис отыскать Звезду Вавилона, но не успевает объяснить, что это такое. Сын профессора, детектив Гленн Мастерс, уверен в том, что отца убили. Кэндис знакомится с ним и рассказывает ему о таинственной Звезде…

---

Увидев свободное пространство в правом ряду, Кэндис резко съехала на обочину, в ответ на это водитель БМВ что-то прокричал ей вслед. Машины снова встали, и вскоре «форд» остался позади нее. Кэндис свернула на первую боковую улицу, в жилой район, и, пропетляв, выехала к бульвару Уилшир, где была еще большая пробка.

Кэндис не знала, что ее научный руководитель и Фэрклос были заклятыми врагами с давних пор. Президент Калифорнийского общества египтологии публично отрекся от Фэрклоса и вдобавок унизил его еще больше, настояв на том, чтобы все предыдущие работы директора, его публикации, тезисы, лекции, даже письма к редакторам были досконально проверены на наличие ошибок, подлога, плагиата и фальсификаций. Новостные каналы быстро подхватили эту тему, и настырная команда телевизионщиков взяла у застигнутой врасплох Кэндис блиц-интервью для популярного субботнего тележурнала, выходящего в вечернее время. Они выдрали фрагменты из контекста, ловко переставили цитаты, и получилось, что Кэндис лично обвиняла египтологов в разграблении гробниц и шарлатанстве.

Ответная реакция была быстрой и жесткой. Коллеги Кэндис считали, что следовало не выставлять грязное белье на всеобщее обозрение, а решить все внутри их сообщества. Хотя в проступке Фэрклоса никто не сомневался, они обвинили Кэндис в завистливости, желании прославиться и назвали ее скандалисткой. Внезапно ее перестали приглашать на раскопки, симпозиумы, лекции и другие собрания археологов. Ее статьи не продавались, теории игнорировались, финансирование раскопок прекратилось. Ее карьера потерпела крах, так толком и не начавшись. И вдруг пришло спасение в лице профессора Джона Мастерса, предложившего ей присоединиться к нему в работе над Соломоновым проектом.

Увидев книжный магазин, она свернула на свободное место у тротуара, припарковалась, быстро заперла машину и пошла стремительными шагами ко входу. Внутри она встала подальше от окна, прячась за книжными полками, но наблюдая за улицей, и увидела, как мимо медленно проехал белый «форд».

Она позвонила в звонок у кассы, и из подсобной комнаты появился владелец, сутулый мужчина по фамилии Гофф, державший недоеденный сандвич с копченой говядиной в одной руке и салфетку в другой. Он засунул жирные края мяса в намазанный горчицей хлеб и обернул его салфеткой. Откусив хороший кусок и медленно его разжевывая, он сказал, что узнал книгу Дюшеса, вспомнив тот день, когда профессор Мастерс полгода назад пришел купить ее.

— Заплатил кучу денег за нее, — сообщил мистер Гофф низким голосом. — Антикварная коллекция Дюшеса погибла в огне около ста лет назад, когда сгорел его парижский загородный дом. После этого книга стала почти бесценной, так как только в ней остались записи о том, что собирал Дюшес. К тому же не думаю, что книга была напечатана большим тиражом. Самое большее — сто экземпляров. Профессор Мастерс сказал мне, что у него уже как-то была копия, но она была испорчена во время сильного шторма, когда часть его библиотеки пострадала из-за протечки.

Кэндис помнила этот случай и то, как сильно профессор Мастерс был расстроен тем, что потерял часть своей ценной коллекции старинных книг.

— Вы не знаете, что такого особенного в этой книге, помимо того, что вы уже рассказали? Если профессор потерял свой экземпляр пять лет назад, то почему он так долго ждал, чтобы купить новый?

— Его интересовала не сама книга, а одно конкретное изображение таблички. Я могу вам показать. — Гофф отложил сандвич, вытер руки о штаны, осторожно открыл книгу, переворачивая страницы с аккуратностью хирурга, изучающего слои мышцы.

Мемуары были опубликованы задолго до массового распространения фотографии, поэтому иллюстрации в книге были представлены в виде гравюр, но исполненных так качественно и четко, что можно было запросто спутать их с фотоснимками.

— О, вот это место! — Маленький свернутый кусочек бумаги с какими-то надписями лежал между двумя страницами. — Пожалуйста, обращайтесь с ней осторожнее, — попросил мистер Гофф, передавая ей находку. — Это может быть очень важно.

Кэндис спрятала записку в бумажник и потом посмотрела на изображение, которое он ей показывал. Это была глиняная или каменная табличка, типичная для культуры Месопотамии до нашей эры, такие использовали для архивных записей или писем. На ее поверхности были нанесены какие-то надписи.

— Похоже на клинопись, — сказала она, — но я не могу определить, на каком языке.

— Именно это и интересовало профессора. Он сказал, что ученые десятилетиями пытались определить этот язык. — Гофф снова принялся за сандвич, откусив большой кусок и смакуя сочное мясо со специями. — Еще говорил, что эта табличка единственная в своем роде. Других образцов подобной письменности обнаружить не удалось. То, как профессор себя вел — конечно же, мне он ничего не сказал, — вызвало у меня чувство, что он смог найти еще один камень с такими же надписями. Видимо, хотел провести сравнение двух экземпляров.

Кэндис с удивлением посмотрела на владельца магазина. Действительно ли профессор Мастерс смог обнаружить редкую археологическую находку?

Перед тем как уйти, она заметила в задней части магазина ксерокс и попросила мистера Гоффа, чтобы он сделал для нее фотокопию гравюры с изображением загадочной таблички Дюшеса. Книга была слишком ценной для того, чтобы постоянно носить ее с собой. Она уберет ее в безопасное место, а позже отправит по факсу фото таблички своему другу, который, возможно, сумеет определить, что это за письменность.

Ожидая, пока будет готова фотокопия, она посматривала на улицу. С того момента, как она зашла в магазин, белый «форд» больше не появлялся.

Когда Гофф передавал ей полученное изображение, зазвонил его телефон, старый черный аппарат с дисковым набором.

— Алло, — сказал он, подняв трубку. — Подождите. — Затем, повернувшись к Кэндис, спросил: — Ваша фамилия Армстронг?

Она с удивлением посмотрела на него.

— Да.

Он протянул ей телефон.

— Вас спрашивают.

Как такое может быть? Никто не знал, что она здесь. Она осторожно взяла черную трубку, будто боялась, что оттуда появится жало, и поднесла ее к уху.

— Кэндис Армстронг, — отозвалась она.

Раздался щелчок.

— Что ж, — в замешательстве произнесла она. И вдруг она вспомнила утренние звонки. До нее наконец дошло, что они означали. — Боже мой!

— С вами все в порядке? — прокричал мистер Гофф ей вслед, когда дверь уже захлопывалась за ее спиной.

Два раза она чуть не столкнулась с другими машинами, один раз с городским автобусом и собрала целую коллекцию нецензурных жестов и выражений, петляя в полуденном потоке транспорта на максимально возможной скорости. Если бы ее остановили, то она сказала бы полицейскому, что ее ограбили, и попросила бы предоставить ей сопровождение с включенной сиреной.

На скользкой после дождя дороге к хижине ее машину несколько раз занесло, она чуть было не свалилась в кювет, и, когда она уже почти доехала, ее страхи подтвердились.

Хаффи завывала, сидя прямо на дороге. Кэндис помнила, что закрывала кошку внутри.

Кто-то побывал у нее дома.

Каждое утро Гленн Мастерс просыпался с одним и тем же вопросом: не настал ли сегодня тот день?

День — а это было неизбежно, — когда он превратится в существо, которого больше всего боялся: человека, одержимого насилием.

Он задавал себе этот вопрос, стоя под душем, выпивая чашечку кофе и закусывая бубликом, решая кроссворд из ежедневной газеты, а потом доставая свой жетон из комода и отправляясь в полицейский участок Голливудского отделения, где проводил еще один день в мире насилия, держа себя под контролем, следя за своими эмоциями, стараясь не стать частью этого безумного мира.

Психиатр из управления предупредила его, что нельзя сдерживать эмоции — это может привести к обратному эффекту.

— Наступит день, когда вашему терпению придет конец и вы больше не сможете контролировать свои действия, — сказала она и посоветовала изредка выпускать пар.

Ей легко было говорить.

Потом она спросила его о личной жизни, что, как он считал, ее совершенно не касалось, но ответил, что все хорошо. С Шерри он больше не встречался. Они расстались после несчастного случая, и с тех пор он не имел ни с кем продолжительных отношений. Гленн не мог позволить себе влюбиться, потому что знал, как привязывают к человеку эмоции, и если бы он позволил себе такую слабость, то неизвестно, к чему бы это привело.

Наблюдая хаос, который царил в голливудском полицейском участке, он спрашивал себя, какого черта он тут делает. После похорон матери его тошнило каждую ночь на протяжении двух недель, он думал о ее жестокой смерти и о том, как все это ненавидит. Потом он принимал транквилизаторы, чтобы успокоить желудок, таблетки, чтобы заснуть, и порошки, чтобы перестать видеть сны. И когда он вышел из сумерек, дрожащий, но закаленный духом, то обнаружил, что во время кратковременного помутнения рассудка у него в голове прочно обосновалось новое убеждение: он никогда не допустит никакого насилия.