Ольга Видова - Путин. Наш среди чужих

• Название: Путин. Наш среди чужих
• Автор: Ольга Видова
• Жанр: Публицистика
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-65938-8

Кажется, что о действующем Президенте России Владимире Путине рассказано уже всё. Изданы десятки книг, посвященных ему; опубликованы тысячи статей, где Президента ругают и хвалят, анализируют реальные факты из его жизни или приписывают несуществующие поступки и высказывания. Книга Ольги Видовой «Путин. Наш среди чужих» позитивно выделяется в запутанном и противоречивом информационном море. В ней нет поспешных субъективных оценок, есть только факты — иногда документированные, иногда просто всем хорошо известные. Здесь нет попытки мифологизировать, возвеличить главный персонаж, но нет и разнузданного, безосновательного охаивания. Здесь только добротное и скрупулезно собранное описание жизненного и политического пути нынешнего Президента, и этот беспристрастный рассказ о делах и свершениях удивительно точно раскрывает глубокий, сложный, порой драматический образ Владимира Путина, позволяя читателям сформировать ясное, четкое представление о нем.

---

Уничтожив сведения о своих связях, контактах, агентурных сетях, а также огромное количество материалов, вывезя наиболее ценное в Москву, российская разведка прекратила свое существование в ГДР.

В начале февраля 1990 года Владимир Путин вернулся в Россию. Ему было предложено перейти в центральный аппарат внешней разведки в Москве, в Ясенево, однако квартиры в столице не было, а семье из четырех человек нужно было где-то жить. Семья Путиных вынуждена была вернуться в Ленинград.

Дело было не только в квартире, но и в той сложной ситуации, которую переживала страна.

Владимир Путин за это время начал осознавать, что будущего у КГБ нет, нет его, видимо, и у страны, а значит, не надо сидеть сложа руки, ожидая, когда все распадется само собой. «Я уже понимал, что будущего у этой системы нет. У страны нет будущего. А сидеть внутри системы и ждать ее распада… Это очень тяжело».

Надо было что-то предпринять. И Путин принял судьбоносное решение, кардинально меняющее его жизнь: он остается в Ленинграде и идет «под крышу» Ленинградского государственного университета, то есть начинает работать в действующем резерве, став помощником по международным вопросам едва ли не самого молодого академика страны ректора Станислава Меркурьева.

Между тем общество по-прежнему продолжало жить в дебатах. Многим казалось: ничто не предвещало событий, которые скоро привели к распаду СССР.

Но Михаил Горбачев понимал, что ситуация выходит из-под его контроля. Даже очевидно верные решения Центра демонстративно блокировались. И он потребовал для себя дополнительных полномочий.

14 марта 1990 года был принят Закон СССР «Об учреждении поста президента СССР и внесении изменений и дополнений в Конституцию (Основной закон) СССР». Подписан он был самим Горбачевым — Председателем Верховного Совета СССР. А утром 15 марта 1990 года на внеочередном III съезде народных депутатов СССР были оглашены результаты проведенного накануне вечером тайного голосования по выборам Президента СССР. Из 1878 депутатов, бросивших свои бюллетени в урны, за Горбачева проголосовало 1329 человек, против — 495. Съезд утвердил протокол счетной комиссии по итогам тайного голосования. Михаил Сергеевич Горбачев стал первым и последним в истории советского государства президентом. Он принял присягу Президента СССР: «Торжественно клянусь верно служить народам нашей страны, строго следовать Конституции СССР, гарантировать права и свободы граждан, добросовестно выполнять возложенные на меня высокие обязанности Президента СССР». При этом пост Генерального секретаря ЦК КПСС также оставался за ним.

Следом за этим волны «президентства» разошлись по всем республикам Советского Союза. Возможно, сам того не подозревая, что свидетельствует о его, мягко говоря, недальновидности, он запустил в союзную систему разрушительный элемент «суверенности», и результат не заставил себя ждать. Спустя годы в книге «Михаил Горбачев наедине с собой», вышедшей в 2012 году, экс-президент СССР напишет о том, что никто в эту пору не ставил вопрос о «выходе из Союза», а тем более его ликвидации. «Независимость, суверенитет, освобождение России от «диктата Центра», союзной партократии, а также от «иждивенцев» и «нахлебников» из других республик и государств — это да, об этом кричали на каждом углу».

Это неудивительно. Уже активно шла жесткая борьба между Горбачевым и Ельциным, демонстративно покинувшим КПСС на съезде, между Президентом СССР и Председателем Верховного Совета РСФСР. Один убедительный пример: 31 октября Верховным Советом СССР был принят закон об усилении ответственности за спекуляцию. Тут же из недр Верховного Совета РСФСР вышла команда — «Не исполнять». Парадокс! И основанием явились не слабость или несвоевременность этого закона, а то, что порожден он был якобы другим государством.

Несмотря на блокирование идей Центра, группа академика Шаталина, разработавшая концепцию «500 дней», была убеждена, что для ее реализации нужна жесткая власть, так как осуществлять ее в стране, охваченной разбродом, полугражданскими войнами, неподчиняемостью, параличом властных структур, невозможно. Следовательно, необходимо срочно создавать механизм, который бы позволил президенту, не нарушая закона, по многим важнейшим вопросам принимать решения, обязательные для всех. Группа настраивала Горбачева на то, чтобы договориться с руководителями республик действовать согласованно, решительно и жестко. Весомым аргументом было и то, что все в стране нуждаются в железной дисциплине. Иными словами, Шаталин сумел убедить Горбачева в необходимости усиления власти.

На состоявшейся 18 сентября 1990 года IV Сессии Верховного Совета СССР были заслушаны доклад А. Аганбегяна, выступления С. Шаталина, Л. Абалкина. Предваряя дискуссию, Горбачев произнес речь, в которой, как всегда, попытался скрыть нарастающие противоречия в обществе. Говоря о сохранении Союза как многонационального государства, основанного на принципах добровольности, равенства и сотрудничества суверенных государств, Горбачев, в сущности, готовил себе роль координатора их действий.

В сентябре активизировались силы, не принимавшие его политики. Все чаще звучали лозунги «Долой правительство», «Распустить Верховный Совет», «Распустить съезд народных депутатов», «Долой президента».

Горькие, но верные слова в адрес Горбачева произнес тогда Нурсултан Назарбаев: «Не могу согласиться с такой политикой, когда страна захлебнулась сладкой патокой красивых слов о демократизации и уже пошла побираться по богатым столам Европы в поисках хлеба насущного. Униженный и оскорбленный народ вправе спросить с вас, Михаил Сергеевич, с вас, Николай Иванович, где же плоды обещанной модернизации нашего машиностроения и столь широко разрекламированной конверсии? Где конкретные результаты намеченной в свое время программы научно-технического прогресса? Где 77 миллиардов рублей, выделенных на развитие переработки сельскохозяйственной продукции? Эти практические шаги, с которых мы начинали перестройку, были абсолютно верными, однако благие пожелания, как в песок, ушли в политический треп. Сегодня лучшие инженерные умы, самые квалифицированные рабочие оборонных предприятий озабочены выпуском обычных кастрюль. Наверное, я не раскрою большую государственную тайну, если скажу, что КГБ СССР подготовил выставку простейших товаров народного потребления, выпускаемых на Западе. Спасибо товарищам, выставка действительно смотрится с большим интересом. Но если уж госбезопасность стала заниматься такими делами, то зачем нам нужен аппарат Совета министров! Стыдно и больно говорить об этом…»

Видно, что даже сдержанный лидер Казахстана почти доведен до отчаяния.

Спустя годы Нурсултан Назарбаев писал: «За последнее время немало иронических стрел выпущено по поводу так называемого «парада суверенитетов. Да, «парад» состоялся, но глубоко ошибаются те, кто видит в нем лишь выражение местничества, сугубо амбициозных интересов и не замечает глубинных причин, вызвавших этот процесс. А причины — в параличе центральной власти, в эгоизме ведомств, не желающих и никогда не согласящихся поступиться своими диктаторскими правами. Отсюда и развал экономики, и рост преступности, и кровь межнациональных конфликтов. Можно ли бросать камень в республики, которые пытаются хоть каким-то образом оградить себя от дестабилизирующей политики центра? Можно ли обвинять их в сепаратизме только за то, что они проявляют нормальное чувство самосохранения при надвигающемся хаосе?

Скажу больше. Привыкнув за минувшие десятилетия к организующей роли центра, мы упустили момент, когда декларации о суверенитете могли бы принести максимальный эффект, остановить лавинообразный процесс распада горизонтальных связей. Сегодня республики не могут более ждать, они действуют самостоятельно, берут ответственность за Союз на себя. И в этой их политической и экономической самостоятельности заключен единственно возможный путь нормального развития каждой республики в отдельности и одновременно всех республик вместе».

В связи с тем, что съезд народных депутатов неоднозначно среагировал на выступление Президента СССР, а также в связи с нарастающими национальными движениями и политическим плюрализмом, центр в лице Горбачева вынес на рассмотрение съезда предложение: провести референдум, чтобы каждый гражданин мог высказаться: он — за или против Союза суверенных государств на федеративной основе. Результат референдума в каждой республике и явится окончательным вердиктом. Что касается выхода из СССР, то он может быть осуществлен только на основе соответствующего закона, при непременном учете всех аспектов этого сложного политического и социально-экономического процесса.

Итак, фактически конец 1990 года был ознаменован решением: пересмотреть Союзный договор, а также провести референдум, чтобы народ сказал свое решающее слово. На фоне этих событий ничто, казалось, не предвещало потрясений.