Гагик Саркисян - Лошадь смеется

• Название: Лошадь смеется
• Автор: Гагик Саркисян
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Вы не устали отвечать на вопросы?

- А мне все равно, я же ничего не делаю.

- А кто при жизни видел его картины? Я для статьи.

- Я видела. Вам этого мало?

- А другие?

- Пока он бился над своей манерой, над цветом, для всех он оставался инженером. Он не учился в Академии художеств. Это было его комплексом.

- Я вас понимаю.

- Меня? Я обычна, как все смертные.

- Я думаю о его жизни... Она так оборвалась...

- О его жизни надо было думать при его жизни.

- И ни у одной картины нет названия.

- Вадим считал, что картина сама за себя говорит.

- Барбизонцы тоже так считали. Камиль Коро говорил: "Впечатление - это все". "L'impression - c'est tout".

- Я помню, он показал "Лошадь" своему приятелю. А приятель нахамил, что это неестественно, что лошадь смеяться не может.

- Дураков на свете хватает.

- Нет. Он был не дурак. Он был негодяй. Теперь всем все ясно. А Вадим наглухо закрылся от людей.

- Тут мог помочь только Союз художников.

- Однажды Вадим обратился за помощью. С ним даже разговаривать не стали. А ежедневно бегать, умолять, клянчить... Унизительно. Да и когда? Утром на работу, вечером с работы. Нужно время и связи.

Ваграм слышал разговор и подумал: "На это нужна жизнь. Этому отдают жизнь..."

- Горькая ситуация, - сказал очень тихо Ваграму Олег. - Стыдно, что я о ней так плохо думаю.

- А ты думай хорошо, - улыбнулся Ваграм.

Какой-то посетитель шепнул на ухо Олегу; "Не побережье, а рай земной. Сады Эдема... Адама и Евы нет, но ясно, что они где-то тут. Обалденная кисть. "А "Шоколадные сосны" - в-от!.. А "Клоун"! Висит над планетой. Это же надо!.. Это как надо понимать, что вся наша земля - манеж, а там, наверху, клоун смеется?.. Да? Нет?.."

- Обалденная кисть, - прошептал Олег.

- А вы слышали, он еще и карикатуры на всех рисовал?

- Да? На всех? - спросил Олег.

- Ну, - посетитель изобразил руками, - на некоторых. Это было его хавтаймом... - посетитель обрадовался, что нашел собеседника.

- Не знаю, - на ухо посетителю шепнул Олег.

- Чуть погромче, - сказал посетитель, - а вот это уже шедевр! А? Шедевр? Нет?.. "Зеленая вселенная"... и море оранжевого цвета. Думаете, оно не бывает таким? Это вы его таким не увидели!

- Не увидел, - с огорчением согласился Олег.

- И я не увидел. А на самом деле оно такое. Я был в Прибалтике, на Пирите. Такое. Один к одному. Тут двух мнений быть не может. Таких людей беспокоят только вечные истины...

- Простите, - сказал молодой посетитель, - и все-таки меня удивляет, где ваш муж увидел планету, усыпанную розами? И чтобы по ней ходили одни влюбленные? Он что, газет не читал или телевизор не смотрел?

- У нас телевизор испорчен, - быстро ответила Карина, - а газеты из почтового ящика воруют.

- А вы поставили квартиру на охрану?

- Нет. А зачем? - Кариной не понравился вопрос.

- Да вы что? Застрахуйте все картины.

- Это не так легко сделать. - Карина не хотела говорить.

- Тут нужны эксперты. Каждую картину надо оценить. - Молодой посетитель знал все.

- Давайте я сам позвоню в Госстрах. Хоть какая-то гарантия будет.

- Сейчас мне не до этого.

- Не было бы поздно.

- Прекрасные работы, - сказал Ваграм.

- Это приятно, - Карина проявляла чрезвычайный интерес к Ваграму.

- Попробуйте добиться официальной выставки на Кузнецком или на Манеже. Москва должна познакомиться с таким художником.

- Помогите... Там ведь монстры сидят в МОСХе.

- А куда делась акварель "Винный погребок"?

- Я ее продала.

- Напрасно! - сказал Олег.

- Деньги. Нужны деньги. - Карина развела руками.

- Деньги придуманы как компенсация за человеческие пороки, - мягко сказал Ваграм, - как компенсация за нашу несостоятельность. Я имею в виду бешеные деньги, а не те, которые отличают бездельника от труженика.

- Какие они - бешеные или в смирительной рубашке, но кто вы без них?.. Ничтожество!.. А мне надоело быть ничтожеством... Надоели эти постоянные очереди, эта нищенская жизнь. Вадима нет. Ради кого?

- Спасибо за выставку, - сказал Олег.

- Пожалуйста, я рада, что вы приехали с таким милым приятелем.

- Я вас где-то встречал, - сказал Ваграм.

- Меня? - приятно ответила Карина.

- Да, вас! Именно вас!

- А вы не ошиблись?

Ваграм смотрел на Карину... Ее лицо очень похоже на лицо Екатерины Борджиа... Внебрачная дочь Александра VI... Сколько скрытых продолжений у знаменитого семейства... Как будто одно и то же лицо... Не может быть... Не может быть... Генетика лиц меня просто преследует... Я убежден, что это очень серьезно... Наверное, это имеет громадное значение в истории. Когда-нибудь наука займется этим подробно... И тогда откроются многие тайны человеческого коварства...

Вслух Ваграм сказал:

- Вы не помните?

- О чем? - спросила Карина.

- Эти лица идут еще из Древнего Рима, от Нерона, от побочной ветви Юлиев.

- Какие лица? - Карина побледнела, она хотела освободиться от взгляда Ваграма.

- Спокойной ночи. - Ваграм безразлично повернулся и пошел к выходу.

- Спокойной ночи, - сказала Карина, - странный у вас приятель.

С Олегом она не простилась.

В МАШИНЕ

- О чем ты с ней говорил? Она же стала белее снега. Еще немного - и она бы не устояла на ногах.

- Так, о разном... Я уже забыл.

- Да. Такие фокусы в твоей манере.

- Едем ко мне, - сказал Ваграм, - ты говоришь, у меня репродукции всех картин? Это точно?

- Да. Всех.

- Я собирался на дачу. Ничего. Немного отдохнут от меня.

- Так о чем ты с ней говорил?

- Ты хочешь, чтобы я тебе помог?

- Да. Хочу... Его смерть не дает мне покоя...

- А еще что-нибудь тебя смущает?

- Она так бесцеремонно торгует картинами. Потом не собрать их все вместе. В конце концов это жизнь большого художника, а она эту жизнь перечеркивает. И никаких друзей. Вот судьба.

- Ну, если говорить о судьбе, то в истории живописи такими судьбами хоть пруд пруди. Даже когда есть друзья... Меня поражает другое - динамика пространства и цвета... Энергичная, ежесекундная смена красок. Центр композиции перемещается в зависимости от освещения. Создается иллюзия беспрерывного живого действия... И видно, и слышно все... И то, как бьют волны... И как разговаривают люди... И даже о чем они говорят... И какая музыка в это время играет... И как лошадь смеется... Ничего похожего я не знаю в живописи...

- Ну, то, что мы умеем быть варварами, бездушными и злыми, я знаю. Завидуем тому, что чувствует и дышит иначе, и не совсем похоже на нас. Растоптать художника - ремесло всеобщее. Но ведь он понимал, что он не похож. Что ему выпал такой жребий и надо выстоять в этом неравном поединке. Сам-то он знал, кто он такой.

- Да. Конечно... Конечно, знал.

- А у него сдали нервы.

- Сдали нервы?

- Да. Нервы.

- Ты мне лучше скажи, куда делись все другие картины? - Вопрос Ваграма был для Олега неожиданным.

- Что?

- Куда делись все другие картины?

- Какие другие? Тебе этих мало?

-Да.

- Сто три картины. А ему всего двадцать восемь лет. Опомнись, профессор!

- Но ведь не может быть, чтобы раньше он никому не дарил или не продавал за бесценок...

- Сколько может быть таких подарков? Пять? Десять? И потом - что это меняет?

- Жаль.

- В том-то и дело, что вокруг пустыня, какой-то вакуум... А у нее ты правды не узнаешь...

- Жаль.

- Что ты заладил, как гвинейский попутай, - жаль, жаль?..

- Жаль.

- Вот читай, - Олег вытащил из кармана газету, - в этом интервью она недвусмысленно дает понять, что ее муж был тяжелым и беспощадным человеком. И с ней не считался.

- Гений-эгоист?

- Ты, я вижу, очень весело настроен?

- Сейчас ночь. А ночью я начинаю по-настоящему мыслить... Гений-эгоист! Узурпатор!.. Все это хрестоматийно и вполне может устроить обывателя... Но это не так...

- Что именно?

- Именно?

- Да. Что?

- Все.

- Что все?

- Именно все не так.

- Ну, ты и фрукт! О чем ты говоришь? Все - это слишком много, чтобы знать о чем. Нельзя ли поконкретнее?

- Нарушена гармония.

- Так. Вот это уже совсем ясно... Прозрачно... В чем? Где?

- А ее законы нельзя нарушать безболезненно.

- У тебя есть версия?

- Да, у меня есть версия, но я романтик.

- А я юрист.

- Тем более ты можешь испугаться моей версии.

- А ты скажи. Будем пугаться вместе

- Все эти картины написаны весной этого года.

- Что-что?.. Все сто три картины?

- Да. Все сто три картины.

- Как называется эта романтическая версия? - Олег захохотал.

- Уверенностью.

- Сто три картины за одну весну... В день по картине, а то и по две... Экспромт... "Египетские ночи"... Ты хоть сам-то понимаешь, что ты говоришь?

- Не за одну весну... А за единственную... Которая бывает один раз в жизни... Да... "Египетские ночи", "Болдинская осень". Ничего странного. Ничего удивительного. Эварист Галуа создал свою теорию уравнений за ночь перед смертельной дуэлью... И такие вспышки гениальных и талантливых людей бывают очень часто.

- Но Пушкин - гений. И Эварист Галуа - тоже гений. А кто такой Вадим Карин? Тициан? Леонардо да Винчи? Сто с лишним картин за одну весну? Вздор!.. Не может этого быть. Вздор! Чистый вздор. - Олег переключил скорость.