Роберт Абернати - Пирамида

• Название: Пирамида
• Автор: Роберт Абернати
• Издательство: Радуга
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1990
• ISBN: 5-05-002538-9

Стабильности экосистемы Тегета угрожают заполонившие планету сурки. Для борьбы с ними разумные пресмыкающиеся решают использовать обнаруженных молодым биологом Зилли во время экспедиции на Землю людей каменного века. Но человек как вид развивается гораздо быстрее, чем могут представить себе тагалийцы…

---

Сейчас лицо Моргуса, окаймленное седеющей бородой, выражало непоколебимое упорство. С высоты своего крыльца он взглянул на зги и грубо крикнул:

— Ну! Сколько раз я должен вам повторять одно и то же!

Зги — два коренастых сильных животных, менее рослые и менее складные подобия тагатлийцев, с которыми они находились в родстве, — тупо моргали, уставившись на Моргуса. Наконец один из них обратился к фермеру на ломаном жаргоне, представлявшем собой смесь слов из языка зги и человеческого:

— Я… хороший работа… пахать… да? Сторожить гумно… да?

— Нет, — сказал Моргус. — В последний раз говорю: я больше не нанимаю зги. Множество людей ищет работу и делает ее куда лучше. Идите прочь! Я слыхал, что в западных долинах вашего брата еще берут…

Зги горестно смотрели на него. Как ни были они тупы, им стало ясно, что решение фермера бесповоротно. Понуро они зашагали к шоссе. Моргус с подозрением проследил, как они удалились, и уже взялся за щеколду, но вдруг заметил облако пыли, быстро приближающееся с востока, и остановился.

У калитки Моргуса машина замедлила ход и, подпрыгивая на тракторных колеях, осторожно свернула на грунтовую дорогу, ведущую мимо дома к сараям. Машина резко отличалась от грузовиков, которые тагатлийцы присылали за излишками зерна. Она была длинной, изящной, сверкающей даже под свежим налетом пыли. Дверца распахнулась, и из салона вышли три представителя правящей расы.

Моргус расправил обтянутые домотканой рубахой плечи и с достоинством зашагал навстречу гостям.

— Приветствую вас, — пророкотал он. — Чему обязан…

— Я Эколог-Координатор Зилли, — сухо сказала шедшая впереди тагатлийка. — Вы фермер Моргус? Отлично. Мне нужно с вами поговорить.

— Удостоит ли Великая своим посещением мою жалкую хижину? — Моргус с напускным смирением указал на свой большой каменный дом.

— Подождите у входа, — бросила Зилли телохранителям.

— Но, Ваше Плодородие…

— Здесь я в безопасности.

Моргус ничем не обнаружил, что понял разговор тагатлийцев. Он довольно хорошо знал язык, поскольку помощники Координатора довольно часто посещали его с инспекцией. Однако прибытие самого Координатора было исключительным событием. К тому же ее звали Зилли, точно так же как главное домашнее божество клана Моргусов. Моргус не был суеверен — он верил в то, что сам видел, слышал и осязал своими загребущими ручищами. Но в эту минуту он непонятно почему чувствовал себя не в своей тарелке.

Они вошли в гостиную — просторную низкую комнату с огромным камином, над которым висели скрещенные охотничьи копья. В проеме двери, ведущей на кухню, застыла, удивленно тараща глаза, одна из невесток Моргуса и тут же, прикрыв лицо передником, исчезла. За тяжелым столом, стоявшим у окна, где освещение было получше, сидел безбородый юноша. Он вскочил со своего места, как вспугнутый зверь, и смотрел на тагатлийку с удивлением и страхом. На столе лежало несколько тонких дощечек, покрытых таинственными значками, нарисованными углем.

— Мой младший сын, — сказал фермер. Нервное напряжение делало его более разговорчивым, чем обычно. — Он слабоват для работы в поле, а потому ведет счета. Уверяет, что с помощью системы изобретенных им значков можно записывать нашу речь, подобно тому как вы — тагатлийцы — записываете вашу. По правде говоря, эти значки кажутся мне толковее прежних зарубок.

Зилли почти не обратила внимания на слова фермера.

— Моргус, — сказала она, — мои помощники представили мне неблагоприятные для вас сведения.

Моргус разгладил серебряную бороду.

— Как это может быть? Разве я и моя семья не выполнили положенную норму?

— Да, но…

— А разве мы требовали от тагатлийцев дополнительной техники или промышленных товаров? Разве только горючего. Если записи моего сына верны, то баланс явно в нашу пользу.

Юноша, стесняясь, утвердительно кивнул.

— Да, да, — брюзгливо ответила Зилли, — но дело совсем не в этом. Помолчите-ка и дайте мне договорить.

Она хмуро посмотрела на людей. Возраст Зилли давно превзошел среднюю продолжительность жизни у тагатлийских женских особей. Ее головогрудь уже начала приобретать благородную патину. Зилли занимала высокий пост Координатора, когда-то принадлежавший давно почившей Мнигли, и лишь три ступени отделяли ее от высшей должности Старшего Координатора. В такие моменты, как сейчас, она ощущала груз своих шестисот лет и всех изменений, что произошли с той поры, когда она была лишь жаждущим славы Младшим Биологом.

Строгим тоном она спросила:

— Моргус, что за животные пасутся у дороги?

— Животные? — Моргус, поколебавшись, понял, что, притворяясь простаком, он ничего не выиграет. — Ах да! Это просто пниды, которых я откормил на горных пастбищах. С ними почти нет хлопот. Они хорошо приручаются, и любой мальчишка с ними управится…

— Это запрещено!

Моргус взглянул на тагатлийку из-под насупленных кустистых бровей:

— На пнидов нет табу. Охотники часто их убивают.

— Речь идет о запрете на их приручение. Прежде, когда всю эту землю возделывали зги, такой проблемы не возникало, — сказала раздраженно Зилли.

— Мы — не зги и не тагатлийцы. Нам нужно мясо.

— Тогда охотьтесь или покупайте его у лесных жителей.

Моргус глянул в окно, выходившее на восток, где вдали подымались лесистые горы. Он поморщился: даже мысль о сношениях с лесными обитателями, которые вели тот же образ жизни, что и его предки несколько столетий назад, была ему отвратительна. Они были грязны, необразованны и вороваты. Фермер смотрел в окно, на плодородные просторы только что засеянных полей, аккуратные изгороди, на волнистую равнину с богатейшим покровом сочных трав. Он яростно возразил:

— Нет у вас права так мной командовать! Это моя земля, мои пниды!

— Речь идет не о праве собственности, — терпеливо разъяснила Зилли. — Дело тут в… в экологическом равновесии. — Она воспользовалась тагатлийским выражением, которое ничего не говорило Моргусу, кроме того, что оно как-то связано с понятием «табу».

— Я разумный человек, — сказал упрямо фермер, — но тут не вижу разумных доводов.

— Хорошо, — ответила Зилли, — я попробую объяснить вам суть дела, как если бы вы действительно были разумным существом. Предположим, что вы или ваши соседи стали бы пасти травоядных пнидов вон на тех склонах. Ваши заботы о стадах привели бы к быстрому росту поголовья скота, защищенного от всех хищников, обеспеченного кормами и укрытием зимой. Рано или поздно, может быть, во времена ваших детей или внуков, на склонах, где трава уничтожена длительным выпасом, начнется эрозия, и все больше почвы будет смываться во время каждого сезона дождей. В долине же, где вы пашете землю, возросший сток вызовет наводнения и вымывание ценных веществ из почвы. Но урон этим не ограничится. За наводнениями придут засухи, так как дождевая вода станет стекать, а не просачиваться в почву, как сейчас, благодаря плотному покрову дерна. Несколько засушливых лет усилят процесс эрозии, которая погубит первоклассные пахотные угодья, — установится порочный круг. Теперь вам понятно, почему нельзя разводить стада пнидов?

Морщинистое лицо Моргуса оставалось каменным.

— Вы толкуете, — сказал он, — о событиях, которые могут произойти в отдаленном времени, а могут и вообще не произойти. Я человек практичный, и мне непонятны ваши путаные тагатлийские теории.

— Именно, — ответила Зилли. — Если бы вы их понимали, вы бы сравнялись с тагатлийцами.

— Но зато я понимаю, что нам нужно много мяса, больше того, что можно получить от торговли с отсталыми лесными жителями или охотой, на которую придется отрывать время от обработки земли. Содержание нескольких животных для наших потребностей не принесет вреда. Я не собираюсь от них отказываться!

Зилли вся напряглась. Она смотрела на этого человека ледяным взглядом, маскировавшим неловкость, которую она ощущала уже не в первый раз во время своих контактов с людьми. Однако сейчас ей впервые пришлось столкнуться с открытым неповиновением. Зилли поняла, что кризис наступил, и ощутила радость, сознавая, что у нее в руках есть грозное оружие, подготовленное Психологическим отделом именно для такого исключительного случая.

— Моргус, — сказала она, — ты забываешься, и забываешь, чем твой род обязан моему роду. Ты претендуешь на разум, но твое поведение противоречит твоим словам.

Она выдержала долгую паузу, чтобы значение ее слов дошло до сознания Моргуса, но, произвело ли это впечатление на разозленного фермера, судить было трудно. Мельком, но не без известной доли тщеславия она подумала о той пропасти, которая разделяет в конечном итоге ее народ и людей. Последние, безусловно, обладают высоким интеллектом, о чем свидетельствует их быстрый подъем от культуры каменного века до плавки металлов, а также умение обращаться с сельскохозяйственной техникой, производимой тагатлийцами. Но они все еще смотрят на мир взглядом низших животных, жадно эксплуатируя природную среду и умножая свою численность, не заботясь о возможных последствиях. Тагатлийцы, напротив, интеллигентны в полном смысле слова. Они, и только они обладают пониманием общности, связывающей леса и поля, моря и пустыни, популяции растений и животных, — пониманием экологического единства Тегета. Именно это единство, с иерархией хищников и их жертв, сложной сетью тончайших связей между бесчисленными видами, и есть сущность Тегета — экологическая пирамида. На вершине находятся тагатлийцы — контролирующий разум всепланетной системы, — ибо они понимают, что сами являются неотъемлемой частью ее, не более и не менее важной, чем дождевые черви или связывающие азот бактерии.