Сергей Сартаков - Журавли улетают на юг

• Название: Журавли улетают на юг
• Автор: Сергей Сартаков
• Жанр: История

---

Но была одна и очень серьезная причина ждать парохода поскорее: продуктов на плоту оставалось едва на три дня. И пожалел, крепко пожалел Евсей Маркелыч, что не остановил плот у Дороговой. Вдруг пароход почему-либо не выйдет совсем? Дорогова - последний пункт, где могли дать им продукты. Дальше начинались районы, никак не связанные с лесной промышленностью. Вдобавок редкие пойдут селения, и даже не селения, а становища - несколько дворов. Начнется приполярный Север.

Евсей Маркелыч об этом не стал говорить. Зачем тревожить девушек прежде времени? Подождать до Усть-Каменной. А там бросить якорь и стоять, добиваясь из Стрелки ответа. Капитана Ванюшку Доронина знали все хорошо, и если нет до сих пор "Сплавщика" - это неспроста. А ведь на "Сплавщике" еще и Иван Антонович, парторг леспромхоза.

ГЛАВА ПЯТАЯ

ХОРОШИЕ ВЕСТИ

В деревне Усть-Каменной их ждали хорошие вести. Была получена радиограмма: "Сплавщик" вышел вчера.

Почему дана радиограмма на Усть-Каменную, куда он и не просил Стрелку радировать, Евсей Маркелыч сначала не мог понять. И решил все это отнести к расторопности Трифона Васильевича, начальника рейда. Но местный радист разъяснил загадку. Новый адрес в Стрелку дал дороговский телеграфист и уже неоднократно справлялся в Усть-Каменной, пришел ответ из Стрелки или еще нет и проплыл ли плот мимо Каменной.

- Отстучи ему, - сказал радисту Евсей Маркелыч, - что он вообще-то мужик ничего... Передай, что зря я его ругал. Жалею...

Было раннее утро. На реке лежала плотная мглистая пелена. Где-то за горой взошло солнце: это стало понятно по вдруг пришедшим в движение туманам. Сползая в реку с крутых скалистых берегов, они клубились и переваливались, словно им тяжело было расставаться с приютившими их на ночь вершинами.

Плот стоял на якоре прямо против селения, но в гуще тумана его не было видно. Воспользовавшись остановкой, девушки разбрелись по деревне. Одним хотелось пройтись, размяться на твердой земле, потом полежать - пусть хотя бы и на мокрой и холодной траве; другим - наломать ветвей душистой пихты и берез, уже тронутых первым инеем, и украсить ими шалашку.

Девушки здесь были впервые. Но как удивительно напоминала им Каменная родную Ангару! Такие же высокие лесистые горы, изрезанные морщинами темных распадков; глыбы серых, обкатанных льдом и водой камней; и самоловы для стерляди, растянутые вдоль берега на сушилках; и дома прочной сибирской постройки; и поскотина на выходе из села, забранная в столбы из толстого леса; и накатанная дорога, где только что прогнали стадо коров и еще пахло парным молоком. Эх, хорошо дома!..

Вот из открытого окна тянет вкусным запахом только что вынутого из печи хлеба... Там, взлетев на забор, качается петух, никак не найдет равновесия и не может кукарекнуть. Пестрые телята ласково лижут друг другу бока.

На школьном крыльце с метлой в руках сидит сторож. Возле него на дороге суетится стайка воробьев. Обильная роса стекает с крыш, как весенняя капель. На краю села тонко звенят о металл молотки, и раскатами грома ворчит строптивый мотор - должно быть, там ремонтируют трактор. Здесь, на Севере, уборка еще в самом разгаре...

Евсей Маркелыч, стоя на пороге метеостанции, теперь расспрашивал радиста о прогнозе погоды. Тот морщился: похолодание, осадки, к концу декады - ветры, переходящие в шторм.

- "Осадки, осадки"! - сердито повторил Евсей Маркелыч. - Эти мне осадки всю шею переели, все насквозь этими осадками пропитались... И туманы, конечно?

- Обязательно.

- Эх, выходит, каждую ночь стой на якоре...

К ним подошел школьный сторож. Пригляделся к Евсею Маркелычу:

- Вроде знакомый?

- Не помню, - отозвался Евсей Маркелыч.

- Давно здесь плавал?

- Лет восемь назад.

- Ну и я с тобой плавал. Не помнишь?.. Вот встретились! Гляди, а?

- Бывает. Теперь прояснило. Марком звали?

- Да.

И начали вспоминать:

- У тебя будто бы дочка была? Где она?

- Здесь. Куда она от меня денется.

- А внучка?

- Нинка? Нинка в городе.

- Замуж вышла?

- Нет. Молода еще. Матросом всю войну на "Спартаке" плавала, а теперь в техникуме учится на штурмана.

- Ты бы ей что более женское присоветовал, - сказал Евсей Маркелыч.

- А что - женское? Мы по-другому меж собой поговорили, - возразил ему Марк. - Не по нужде ей в штурманы захотелось, а по своей доброй воле. И пусть! Выучится - самый полезный окажется человек. На всякий случай не худо это.

- Не бывать бы им, этим всяким случаям! - вздохнул Евсей Маркелыч.

- Зарекаться тоже нельзя.

- Это верно: нельзя.

- Лучше быть всегда и ко всему готовыми. Надежнее, да и спокойнее.

- Варвара, дочка моя, тоже на курсы все просится. То в моряки ей хотелось, теперь согласилась на лоцмана. И то вот не знаю...

- А ты не думай - отпускай. Раз в человеке есть сила духа - ее развивать надо, а не притушать.

- Смелость есть в ней...

- Ну, вот видишь...

Они помолчали.

- Буксира ждешь? - спросил Марк.

- Жду.

- А чего ждешь? В старые годы в самые низы без буксиров плавали.

- Я стоять и не буду, поплыву. Коли вышел, пусть нагоняет. А на старые годы ты не указывай - тогда редкий плот в низовьях не разбивали. А этот лес идет - особой важности. Его доставить надо в целости. У меня же, между прочим, снасти недостаточно.

- Это тоже не ответ, - строго сказал Марк. - На хорошей снасти всякий дурак уплыть сумеет. А сейчас главное уменье в том, чтобы из каждой малости большую пользу получить.

- По-моему, так мы и делаем, - обиделся Евсей Маркелыч.

- Я только к слову сказал, - примирительно поправился Марк.

Радист потянулся и протяжно зевнул:

- Мне домой пора. Прощай, лоцман. Как, суток за трое тебя "Сплавщик" догонит?

- Не знаю, как пойдет, - сказал Евсей Маркелыч. - За трое вряд, а на четвертые ждать обязательно буду.

- Я это к тому: туманов поберегайся. Камни здесь нехорошие.

- Помню, не один раз плавал.

Варю Александр нашел в конце деревни, у кузницы. Отбившись от девушек, она стояла у груды железного лома и что-то с интересом разглядывала. Кузнец, сухой, с узкой грудью и неимоверно длинными руками, прилаживал крюк к лобогрейке. Клепал, пилил и беспрестанно сыпал непонятными, бессвязными словами. Тут же, у трактора, возился механик. Держа в каждой руке по целому пучку гаечных ключей, он то нырял под колеса, то взбирался и садился на мотор верхом.

- Что это вы здесь отыскали? - спросил Александр.

Девушка зябко сунула руки в рукава стежонки.

- Мысль одна мне в голову пришла, - ответила она равнодушно, но хитрые огоньки вспыхнули в ее зрачках. - Подумала я: чего мы так мучимся, когда якорь выхаживаем? Врежется трос в бревно, аж свистит, когда его тянешь. Взять бы и положить под него такую вот штуку. - Она потянула из кучи железного хлама длинный чугунный валик.

- А ведь верно, идея! - сказал Александр, помогая ей.

- Годится? Как вы думаете?

- Конечно, годится. А почему вообще такие валики на плоты не ставят?

Варя махнула рукой:

- Никто не ставил, вот и не ставят. Давайте мы будем первые? - и повернулась к кузнецу: - Дядя, подари нам эту штуку!

Кузнец, не поднимая головы, проворчал:

- Никаких вам штук. Отваливайте.

- Чего жалеешь? Так ведь, зря изоржавеет.

- И не твое дело! - сердито буркнул кузнец. - Она денег стоит.

- Мы заплатим, - сказал Александр.

Кузнец поднял голову, опасливо посмотрел на механика, по-прежнему гремевшего ключами у трактора, подошел, отряхивая окалину с фартука.

- Ладно, бери, - шепнул, все косясь на механика. - Забирай, только так, чтобы он не заметил. Сколько дашь?

- Видать, кузница колхозная, - заметил Александр.

- Моя - не так бы я и разговаривал. - Кузнец повел быстрыми зеленоватыми глазами, и что-то хищное промелькнуло у него на губах.

- А колхозная - не так бы и мы разговаривали, - копируя его интонацию, сказал Александр. - Позже к тебе зайдем. - А Варе шепнул: - Идемте в контору.

Председатель колхоза - молодой парень, черный как уголек, с небритой бородой и только начавшими отрастать после машинки волосами - с усмешкой выслушал Александра. Пошарил в кармане, достал кисет, бумагу, предложил гостю. Прискакивая на одной ноге - медали так и звенели у него на груди, обошел вокруг стола и сел на подоконник, отставив в сторону костыль.

- Денег с вас, значит, потребовал? - Он стал насыпать табак на бумажку, закручивать папироску. - Не наш, не подумайте. С парохода отстал. Взяли на время. Знаешь, сейчас ездят всякие. Мы присмотрим за ним. Спасибо, что сказали. А валик, ролик этот, - пожалуйста. И без денег. Еще надо чем - тоже пособим. Дело наше с вами общее.

Он написал кузнецу распоряжение. С удовлетворением расчеркнулся:

- Вот вытянет нос!

Передавая записку Александру, спросил:

- Что так поздно в низовья плывете?

- Дополнительно лес потребовался.

- А-а! Да-да, - и часто закивал головой. - Как же, знаю, знаю. Слышал... Ну валяйте, счастливого вам пути. У нас здесь тоже идут изыскания. Должно, скоро такие дела начнутся... э-эх!..