Сергей Сартаков - Журавли улетают на юг

• Название: Журавли улетают на юг
• Автор: Сергей Сартаков
• Жанр: История

---

- Почему это - мучить? - возразила Ирина Даниловна. - Работа как работа.

- Но ее можно бы и не делать!

- Мало ли что. Зато у Евсея Маркелыча за всю жизнь еще ни одной аварии не было. А черт - ведь он всегда подкрадывается, когда люди спят, - и смешливо скосила глаза на Александра.

Плот плыл самой серединой реки. Впереди, на желтом взъеме скалистого берега, сквозь дождевую муть проступали контуры каких-то построек.

- Видите? - спросила Ирина Даниловна, протягивая руку в направлении далекого поселка. - Оттуда идет дорога на прииски. Скверная была дорога, а вот за эти два года хорошую шоссейную построили. Подплывем ближе - увидите, какая она красивая, будто золотая полоса в тайге лежит.

- Если я не забыл, - сказал Александр, - так это Комарово?

- Правильно.

- А вы бывали на приисках, Ирина Даниловна?

- Не только бывала - я ведь и родилась на приисках.

- Вот как!

- Да. Мой отец старателем был. Только не таким, как прежде про них рассказывали, - шелков под ноги себе не стлал, разгульства не любил.

- Трудно, наверно, было ему, если он от таких гуляк отделялся?

- Не знаю. Пожалуй, нет. Это ведь от человека все. К нему так люди с уважением относились. А что пили да буйствовали многие, в три дня спускали за год заработанное, покупали шелка да в грязь под ноги стлали, это не от худой души - просто не знали, чем и как можно свою жизнь украсить. Каждому красивого хочется, а где его было найти? Ну, пили - и думали, что краше такой пьяной жизни и нет: хоть на час дать себе полную волю...

- А чем же ваш папаша жизнь свою скрашивал?

- Ну! Он мастер был, большой искусник. Из золота мог делать все, что хотите. И колечки, и сережки, цепочки делал, и стаканчики узорчатые. Бывало, всю зиму над одной цепочкой сидит, а потом принесет в контору и сдаст за россыпное.

- Да как это можно! - воскликнул Александр. - Разве ему труда своего не было жаль?

- Почему же не жаль! Жаль, конечно. Со слезами всегда отдавал. Снесет в контору, вернется, а потом лежит дня два черный, как чугунный, горе переживает. Все хотелось ему куда-нибудь в музей свою работу послать, чтобы люди на нее любовались, чтобы русским мастерством все гордились. Просил, молил хозяина - тот не соглашался. Себе все оставлял. А отцу, в насмешку, один раз медный подсвечник прислал - в благодарность за работу.

- И ваш отец по-прежнему сдавал ему золотые изделия? - воскликнул Александр.

- Куда же денешься! Не сдавать было нельзя. И жить на что-то надо, да и за утайку хозяин в тюрьму упрятал бы. Прииска-то ведь были хозяйские.

- Изделия сдавал, как золотой песок! - все еще не доверяя тому, что он услышал, повторил Александр.

- Да, - подтвердила Ирина Даниловна. - А какой же был хозяину расчет за работу платить, когда и так взять можно! Он просто рассуждал: блажит мужик так то его дело. Ему ведь было не понять, что мастерить для отца - вся радость в жизни и что не для себя хотел он мастерить, а для народа.

- Думаю, хозяин это понимал, - нахмурясь, сказал Александр.

- Может быть, - согласилась Ирина Даниловна.

Они помолчали.

- Ну, а я тоже в отца удалась: рукодельница, - тряхнув головой, словно отгоняя от себя тяжелые воспоминания, сказала Ирина Даниловна. - Только я больше по рисованию да по вышивке.

Александру захотелось спросить ее: а как и почему она попала на сплав?

Но в это время в дверях шалашки появилась Ксения.

- А мы-то ждем, мы ждем! - сказала она, сверля Александра своими маленькими глазками и улыбаясь только губами. - И книгу бросили читать...

Из-за плеча Ксении выглянуло круглое личико Луши. За нею теснились еще девушки.

- Мы уж думали, что рыбы в реку вас утянули, - продолжала Ксения.

ГЛАВА ПЯТАЯ

РАССКАЗ АЛЕКСАНДРА

Взгляды девушек с любопытством и ожиданием были обращены к нему. Александр колебался:

- Взялся я, а сам и не знаю, чего же мне вам рассказать... Книг я много читал, а рассказывать не умею, обязательно напутаю, от себя половину прибавлю.

- А вы расскажите что-нибудь из своей жизни, - попросила Луша.

- Там можно прибавить и больше половины, - съехидничала Ксения.

Варя оставила работу, строго посмотрела на нее, но ничего не сказала. Александру это понравилось. Ему захотелось позлить Ксению.

- Хорошо! Тогда я так и сделаю: прибавлю три четверти, - согласился он. И незаметно подмигнул Луше. - Так вот... Приехал я в Тогучаны - оказывается, мамы нет, ее перевели в Утесову. Что делать? Вернуться назад, а потом по Енисею на пароходе?.. Сложное дело. Тут говорят мне: плот пойдет. Плот? Ни за что на плоту не поеду, скука на нем ужасная. Но мне говорят: "Какая скука? Да ведь на плоту поплывет Ксения!.." Ах, Ксени-я? Тогда...

Дружный хохот заглушил его слова. Девушки весело захлопали в ладоши. Ксения только пожала плечами и слегка усмехнулась: "Подумаешь. Сейчас твой верх, а я тоже в долгу не останусь!"

- Рассказывать дальше? - спросил Александр, когда девушки утихли.

- Говорите! Рассказывайте! - закричали ему.

- Нет, не надо, - негромко сказала Варя.

И все посмотрели на нее. Посмотрела и Ксения. Варя объяснила:

- А чего в этом хорошего? Ответили ей, и ладно.

Александр густо покраснел:

- Вы меня простите, Ксения, я действительно не подумал...

Ксения протянула даже немного разочарованно:

- Ну вот, а я было вам тоже приготовила!

И опять все засмеялись.

- А теперь уж рассказывайте по-настоящему, - довольная, проговорила Луша. И добавила: - Из своей жизни.

И, хотя все обошлось очень гладко и хорошо, Александр себя чувствовал связанным. Он стал было отнекиваться.

- Девушки, не успел я ничего интересного сделать, жить только начал. О чем я буду рассказывать?

- А за что ордена получили? - выкрикнула одна из девушек.

Александр даже не разглядел - кто.

- Да это так... - ответил он, застигнутый врасплох.

Ему стало неловко, что он не снял орденские колодки. Получалось, будто он хотел привлечь к себе внимание девушек. На празднике - он сам видел почти у всех девчат на груди красовались медали, у Евсея Маркелыча их было даже две и два солдатских георгиевских креста, а ведь сейчас, в дорогу, на работу, никто их не надел. Наверно, думают девушки, любит парень порисоваться. Тем более, плывет на плоту как гость...

- Это просто так, - повторил он, не зная, что еще сказать.

- Так ордена не дают, - заметила Луша. - Мы знаем.

Александр промолчал.

- Вы тогда нам про товарищей своих расскажите, - проговорила Варя, - с которыми вместе воевали.

Варе ответить отказом Александр не смог. Он сам не знал, почему он ей во всем отдает предпочтение перед остальными девушками. Но это было так. И где ж тут разобраться - почему?

- Мы ждем, - требовательно заявила Луша, - а то ведь просим, просим, да и...

Она не нашла, чем бы посильнее припугнуть его, и обратилась за поддержкой к подругам. Но, воспользовавшись этим замешательством, а вернее справившись со своим, Александр уже начал рассказ. Он заговорил сперва как-то сбивчиво и непоследовательно, видимо не найдя сразу главной линии для своего рассказа. Но постепенно освоился, и голос его зазвучал тверже, увереннее. Девушки слушали очень внимательно. Александр говорил о том, как советские войска форсировали Дунай возле одного венгерского городка, как потом вырвавшемуся большим броском вперед полку, в котором он служил, приказано было взять с ходу и сам городок.

- ...А тут, - рассказывал Александр, - разведка доносит, что километрах в пяти от городка, в лесу, - старинный венгерский замок, дворянское поместье. В замке находятся наши женщины и дети. Эсэсовцы их туда пригнали, а в глубь Германии не успели еще услать. На городок путь отступления врагу отрезан. Ясно, что в таком случае сами они начнут пробиваться, а наших женщин и детей уничтожат. Их обычное правило. Надо успеть предотвратить это. А как? Силы у нас небольшие, взять городок очень трудно. Как тут быть? И в этот момент разведка доносит опять: из замка гитлеровцы начинают отход, углубляются в лес, женщин гонят с собой, а детей с ними нет. Не верится, что их оставили так. Или уже уничтожили, или уничтожают...

- Да зачем же им было детей убивать? - возмущенно закричала Ксения, и брови у нее сдвинулись. - Взять ни за что и убить...

Александр развел руками:

- "Зачем, зачем!" Что же вы спрашиваете? Фашистам каждый советский человек был ненавистен - все равно солдат ли, старик, женщина или ребенок. А в Венгрии эсэсовцы тогда дрались особенно остервенело - думали, удастся остановить наше наступление, разбить наши войска. Не верили еще, что за все жестокости и зверства отвечать им придется.

- Ой, ну и как же вы? - нетерпеливо спросила Луша.

- Очень просто. Терять времени было нельзя. Командир полка выделил шестьдесят человек и приказал взять замок.

- Так, а сколько же фашистов еще там оставалось? Может быть, очень много? - Луша нервничала и волновалась.