Клайв Льюис - Хроники Нарнии

• Название: Хроники Нарнии
• Автор: Клайв Льюис
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2003
• ISBN: 5-699-00535-8, 5-7921-0397-6

«Хроники Нарнии» — это избранная книга, сравниться с которой может разве что «Властелин Колец» Дж. Р. Р. Толкиена. Символично и то, что Толкиен и создатель «Хроник Нарнии» Клайв Льюис были близкими друзьями, а теперь их книги ежегодно переиздаются и соперничают по популярности. Так же как и «Властелин Колец», «Хроники Нарнии» одинаково любимы и детьми, и взрослыми. Суммарный тираж «Хроник Нарнии» превысил 100 миллионов экземпляров.

---

— Давайте, давайте! — кричал господин Боббер, приплясывая от восторга. — Вы только поглядите! Ай да подарочек для Ведьмарки! Похоже, власти ее каюк пришел!

— О чем вы говорите, господин Боббер? — спросил Питер, с трудом переводя дыхание, потому что они всей гурьбой уже карабкались по крутому склону наверх.

— Да ведь я же говорил уже, — отвечал господин Боббер. — Ведь из-за этой колдуньи у нас всегда зима, а Рождества нет и нет? Говорил я это или не говорил? А теперь поглядите-ка!

Тут они влезли на обрыв — и увидели. Они увидели сани, в санях — упряжку северных оленей, на оленях — сбрую с бубенцами. Однако эти олени были куда крупнее Ведьмаркиных и не белой масти, а потемнее. В санях же сидел… Кто? Вы бы тоже узнали его с первого взгляда. Он, знаете, такой большой-большой, в ярко-красной (цвета ягоды падуба) шубе с капюшоном, отороченным белым мехом; борода у него тоже белая и ниспадает на грудь этаким пенистым водопадом. Неужели же вы не узнали Рождественского Деда? Хотя наяву увидеть его, да и других, о ком у нас идет речь, можно лишь в Нарнии. Зато в нашем мире — в мире по сию сторону зеркальной двери гардероба — их очень часто изображают на разных картинках и рассказывают про них всяческие истории. Однако быть в Нарнии и видеть все своими глазами — совсем другое дело. На праздничных открытках в нашем мире Рождественского Деда порой рисуют этаким забавным и развеселым. Но здесь, в Нарнии, он предстал пред нашими героями совсем иным. Он был такой большой, такой радостный, такой настоящий, что они даже несколько смутились. И в то же время ощутили веселье, веселье особенное — возвышенное.

— Вот я и прибыл, — пробасил Рождественский Дед. — Долго, долго ставила она препоны на моем пути сюда, но я прибыл. Эслан близко. Ведьмаркино заклятье слабеет.

От звуков этого голоса сердце Люси затрепетало радостью — такой, знаете, какая бывает в минуты безмолвно торжественные.

— А теперь, — сказал Рождественский Дед, — время раздавать подарки. Для вас, госпожа Боббер, у меня найдется новейшая замечательная швейная машинка. Я завезу ее к вам, это мне по дороге.

— Не извольте беспокоиться, сударь, — и бобриха сделала книксен. — Потому как там все заперто.

— Для меня нет замков и запоров, — отвечал Дед, — А что касается вас, господин Боббер, то, вернувшись домой, вы найдете вашу запруду достроенной и подправленной; подтекать она больше не будет, зато будет новый водосброс.

Господин Боббер от восторга раскрыл рот до ушей, но ни слова не смог вымолвить.

— Питер, сын Адама! — кликнул Дед.

— Я! — откликнулся Питер.

— Вот твои дары, это вещи — настоящие, не игрушечные. Очень может быть, они тебе скоро понадобятся. Владей ими с честью, — с этими словами он вручил Питеру щит и меч.

Щит был с гербом: на серебряном поле красный Лев цвета спелой земляники, стоящий на задних лапах. Рукоять меча была золоченая, сам меч — в ножнах, а ножны на перевязи; был тот меч и размером, и весом как раз для Питера. И он принял эти дары безмолвно и торжественно, ибо сердцем чуял: такие дары — не шутка.

— Сьюзен, дочерь Евы! — кликнул Рождественский Дед. — А это — тебе, — и он вручил ей лук и колчан, полный стрел, а в придачу рожок из слоновой кости.

— Лук используй в последней крайности, — молвил Дед, — а в битве биться я тебе не велю. Этот лук бьет без промаха. А рожок — протруби в него, и услышат тебя, где бы ты ни была, и придут на помощь.

И в последний, третий раз кликнул он:

— Люси, дочерь Евы!

И Люси отозвалась. Он подал ей небольшой пузырек, как будто стеклянный (те, кто видел его, говорили потом, что флакончик-то был из цельного алмаза), и кинжальчик.

— В пузырьке, — сказал Дед, — настой из сока огонь-цветов, что растут в горах на солнце. Если ты или кто из твоих друзей будет ранен, хватит капли для исцеления. А кинжал тебе для обороны, не иначе как только в последней крайности. И ты тоже в битву не ходи.

— Почему? — сказала Люси. — Я… я не знаю… но, мне кажется, я не струшу.

— Не в том дело, — ответил Дед, — Ничего нет безобразнее тех сражений, в которых участвуют женщины. А теперь, — и вдруг важность с него как рукой сняло, — у меня есть еще кое-что для вас всех! — В руках у Деда появился большой круглый поднос (надо полагать, подарки он выуживал из большого мешка за спиной, хотя как он это делал, еще никто не видел), на подносе пять чашек с блюдцами, сахарница с пиленым сахаром, сливочник со сливками и огромный пузатый чайник, который шипел и плевался кипятком из носика. Тут Дед выкрикнул:

— С Рождеством вас всех! Да здравствуют истинные короли! — взмахнул кнутом, и вмиг сам Рождественский Дед, и олени его, и сани исчезли из глаз, словно их и не было.

Питер хотел было вынуть меч из ножен, показать господину Бобберу, но бобриха не дала:

— Погодите, успеете! Вы там будете разговоры разговаривать, а чаек-то простынет. Ох уж эти мне мужики! Лучше мне помогите отнести поднос вниз, будем завтракать. Слава богу, я позаботилась — прихватила с собой хлебный нож.

Они спустились по откосу назад, к пещере; господин Боббер нарезал хлеба и ветчины для бутербродов, госпожа Боббер налила всем чаю, и пошел у них пир горой. Только недолго он длился. Очень скоро бобр сказал:

— Ну, пора нам дальше топать.

Глава 11 Эслан все ближе

А тем временем удача отвернулась от Эдмунда. Гном ушел запрягать сани, и Эдмунд решил, что вот теперь колдунья приласкает его, как это было в их прошлую встречу. Однако Ведьмарка молчала. Ждал он, ждал, а потом, набравшись храбрости, пискнул:

— Ваше величество, будьте добры, мне бы только кусочек рахат-лукума. Ведь вы… вы обещали…

— Помолчи, болван! — рявкнула королева, но тут же как будто спохватилась и проговорила, размышляя вслух: — Нет, так не годится. Эта нахальная тварь чего доброго не выдержит дороги, — и хлопнула в ладоши.

Немедленно явился новый гном.

— Принеси человеческому выродку еды и питья, — приказала Ведьмарка.

Гном исчез и вернулся с железной кружкой и такой же миской: в кружке была вода, а в миске — ломоть черствого хлеба. Поставив все это на пол, он прохихикал с гнусной ухмылкой:

— Рахат-лукум для маленького принца. Хи! Хи! Хи!

— Убери это, — обиделся Эдмунд. — Я не желаю черствого хлеба.

Но колдунья так на него глянула, и лицо у нее было такое страшное, что Эдмунд, недолго думая, стал извиняться, а потом вгрызся в черствую краюху, которую не то что проглотить, разжевать было трудно.

— Скажи спасибо и на этом, — сказала колдунья. — Не скоро ты вновь отведаешь хлеба.

Эдмунд все еще давился краюхой, когда вернулся первый гном с докладом, что сани готовы. Бледная Ведьмарка поднялась и приказала Эдмунду следовать за нею. На дворе снова шел снег, однако она, несмотря ни на что, усадила продрогшего Эдмунда не в ногах у себя, а сбоку. Уже сидя в санях, готовых рвануться с места, колдунья кликнула Моугрима. Волк примчался на зов хозяйки, совсем как собака, только очень большая.

— Возьми резвейшего из твоих волков и гони напрямую к бобриному дому, — приказала колдунья, — загрызи там всех, кого найдешь. А если нет никого, бегите к Каменному Столу, да так, чтобы вас не заметили. Там укройтесь и ждите меня. Мне придется дать большого крюка на запад, чтобы переехать реку. Если же вам повезет перехватить человеческих выродков на пути к Столу, ты знаешь, что с ними делать!

— Я услышал и повинуюсь, о королева, — рыкнул Моугрим, с места прянул в снежную мглу и помчался — никакая лошадь за ним не угналась бы. И минуты не минуло, как к нему присоединился еще один волк. Чуть больше времени понадобилось им, чтобы добежать до запруды и бобриного дома. Дом, как вы знаете, был уже пуст. Однако плохо пришлось бы нашим беглецам, когда бы не снег, поваливший после затишья, — волки взяли бы след и наверняка настигли бы их еще на пути к земляному убежищу. Но свежий снег замел следы и перебил запах.

А гном, сидевший на облучке, хлестнул оленью упряжку, и сани, вывернув из ворот, помчались сквозь тьму и холод. Для Эдмунда эта езда стала мукой — ведь он был без шубы; лицо его, грудь и колени скоро покрыла сплошная снежная короста. Сперва он еще отряхивался, потом прекратил — все равно не успеешь отряхнуться, как начинай сначала, и к тому же он очень устал. Он снова промок до нитки. И как же он был несчастен! Похоже, королева вовсе не собирается сделать из него короля. И сколько ни тверди себе, что Ведьмарка хорошая, добрая, что правда на ее стороне, теперь это кажется пустым звуком. Он отдал бы все ради того, чтобы сейчас быть со всеми, хотя бы и с Питером! Единственное, что утешало, так это надежда: а вдруг он всего лишь видит сон и вот-вот проснется. Но все продолжалось, час шел за часом — Эдмунду и вправду стало казаться, что все это ему только снится.