Майкл Коннелли - Пятый свидетель

• Название: Пятый свидетель
• Автор: Майкл Коннелли
• Жанр: Детектив
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-079392-1

Новое дело Микки Холлера — адвоката из «линкольна» и талантливого детектива-любителя!

Когда наступают трудные времена, единственное, что оплачивается хорошо, — услуги адвоката! Но может ли заплатить ему Лайза Тремелл, у которой за долги вот-вот отберут дом? А вскоре ее обвиняют в убийстве, и у следствия достаточно доказательств ее вины.

Микки Холлер готов защитить Лайзу любой ценой. Он начинает собственное расследование, не представляя, с чем ему придется столкнуться. Богатые и могущественные люди не остановятся ни перед чем, чтобы за решеткой оказалась именно Лайза Тремелл…

---

На сей раз сказать будет легче, чем осуществить. Я прошел мимо Дэла, который все еще стоял на тротуаре, вперившись в договоры, к калитке, вынул из-под нее телефонную книгу и наугад открыл ее: объявление с моей улыбающейся физиономией в углу было на месте:

СПАСИТЕ СВОЙ ДОМ!

Не отдавайте его без борьбы!

Адвокатская контора «Майкл Холлер и партнеры»

Звоните: 323-988-0761 или заходите на наш сайт: www.stopfinancialruin.com

Мы говорим по-испански.

Я проверил еще несколько страниц, чтобы убедиться, что реклама, согласно условиям оплаты, размещена на каждой, после чего положил книгу поверх стопки. Я даже не был уверен, что в наше время кто-то еще пользуется телефонными книгами, но поместил свою рекламу и в них — на всякий случай.

Когда я вернулся в квартиру, все молча ждали меня. Внезапное появление Лайзы в сопровождении благодетеля придало событиям неожиданный поворот, Я постарался начать все сначала так, чтобы укрепить единство команды.

— Итак, теперь все со всеми знакомы. Лайза, мы как раз обсуждали, в каком направлении работать дальше и что нам необходимо знать, чтобы двигаться вперед. Мы не рассчитывали увидеть вас здесь, потому что, честно признаться, я был совершенно уверен, что вы не выйдете из тюрьмы, пока мы не добьемся в конце концов оправдательного вердикта. Но теперь вы с нами, и я, разумеется, хочу включить вас в нашу стратегию. Есть ли что-нибудь, что вы могли бы нам сообщить?

Я сам себе казался доктором, проводящим сеанс групповой психотерапии. Но Лайза ухватилась за возможность взять слово.

— Да. Прежде всего я хочу сказать, что очень благодарна вам всем за усилия, которые вы прилагаете от моего имени. Я знаю, что в юриспруденции такие понятия, как виновность и невиновность, не имеют особого значения. Важно только то, что можно доказать. Полностью отдаю себе в этом отчет и все же думаю, будет правильно, чтобы вы услышали это — пусть только один раз: я невиновна. Я не убивала мистера Бондуранта. Надеюсь, вы верите мне и нам удастся доказать это в суде. У меня есть маленький сын, и ему очень нужно, чтобы его мама находилась рядом.

Никто ничего не ответил, но все хмуро покивали.

— Итак, — сказал я, — перед вашим приходом мы говорили о распределении обязанностей: кто за что будет отвечать, кто что должен сделать. Я хотел бы включить в этот список и вас.

— Я буду делать все, что могу.

Она сидела, выпрямив спину, на кончике стула.

— После вашего ареста полиция несколько часов провела в вашем доме. Они обыскали его от пола до потолка и в соответствии с выданным им ордером изъяли кое-какие вещи, которые предположительно могут представлять собой улики. У нас есть список, я попрошу вас его изучить. В нем значатся ваш лэптоп и три папки с документами, озаглавленные «ФЛАГ», «Конфискация дома-1» и «Конфискация дома-2». И тут нам нужна ваша помощь. Как только будет назначен судья по вашему делу и определен зал, в котором оно будет слушаться, мы подадим ходатайство о немедленном предоставлении нам возможности ознакомиться с содержимым вашего компьютера и этих папок, но до того я хочу, чтобы вы перечислили как можно подробней все, что имеется в ваших файлах. Иными словами, Лайза, чтобы вы сказали: что такого в них есть, что заставило копов прибрать их к рукам? Вы меня понимаете?

— Конечно, и это я вполне могу сделать. Начну сегодня же вечером.

— Спасибо. И еще об одном я хочу вас попросить. Видите ли, если дело пойдет в суд, я не хочу, чтобы у нас оставались неподвязанные концы, то есть чтобы кто-то неожиданно выскочил как чертик из табакерки, или…

— А почему вы говорите «если»?

— Простите?

— Вы сказали «если». Если дело пойдет в суд. Никаких «если».

— Извините, сорвалось с языка. Но — просто для вашего сведения — хороший адвокат всегда прислушивается к предложениям со стороны обвинения. Потому что зачастую такие переговоры позволяют нам исподтишка заглянуть в то, чем оно располагает. Так что, если я говорю вам, что веду переговоры о досудебном соглашении со стороной обвинения, помните: у меня для этого есть скрытая причина. Договорились?

— Договорились, но повторяю вам еще раз: я ни при каких обстоятельствах не признаю своей вины ни в чем, чего я не совершала. Пока они пытаются сделать виновной меня, где-то на свободе бродит настоящий убийца. Прошлой ночью я глаз не сомкнула в этом жутком месте. Всю ночь думала о сыне… Ведь если я признаюсь в чем-нибудь, чего не делала, то никогда не смогу посмотреть ему в глаза.

Я уж было испугался, что сейчас она откроет свой водопроводный кран, но Лайза вдруг замолчала.

— Я вас очень хорошо понимаю, — мягко сказал я. — А теперь вернемся к тому вопросу, который я хотел вам задать, — о вашем муже.

— Зачем?

Я моментально заметил, как поднялись оградительные флажки: мы пересекали границу опасной территории.

— Затем что он — один из тех самых неподвязанных концов. Когда вы в последний раз что-нибудь от него слышали? Вдруг он внезапно объявится в разгар процесса и создаст нам проблему? Не может ли он согласиться свидетельствовать против вас или, например, сообщить суду о каких-нибудь предыдущих актах мести с вашей стороны? Мы обязаны знать все, Лайза. Материализуется ли что-то из наших знаний — не важно. Но если угроза существует, мы должны знать о ней заранее.

— А я думала, что один супруг не может давать показания против другого.

— У супруга есть право не свидетельствовать против своего партнера, и этим правом он может воспользоваться, но существует некая «серая зона», особенно в вашем случае, поскольку вы больше не живете вместе. Так что я хочу подвязать этот свободный конец. Вы можете хотя бы предположить, где ваш муж сейчас?

Мои разъяснения не были безупречны с точки зрения закона, но мне нужно было найти ее мужа, чтобы выяснить динамику развития их супружеских отношений и как это может или не может сказаться на ее защите. Расставшиеся супруги — темная карта. Можно предотвратить их свидетельство против супруга в суде, но предотвратить их сотрудничество с обвинением за пределами зала суда невозможно.

— Не имею ни малейшего представления, — ответила Лайза. — Но думаю, рано или поздно он объявится.

— Почему?

Лайза развела руками, словно показывая, что ответ очень прост:

— Запахнет деньгами. Если там, где он находится, есть телевидение или газеты и он в курсе того, что происходит, он непременно объявится. Можете не сомневаться.

Ответ показался странным — как будто прежде ее муж зарекомендовал себя искателем дармовых денег. Между тем, насколько я знал, если даже так и было, то тратил он из этих денег ничтожно мало.

— Вы говорили, что он превысил лимит по вашей кредитной карточке где-то в Мексике.

— Правильно. В Розарио-Бич. Он снял сорок четыре сотни и таким образом превысил лимит. Мне пришлось заблокировать карточку, а она была единственной, которая у нас оставалась. Но я не сообразила в тот момент, что, блокируя ее, исключаю возможность выследить мужа. Так что ответ — я не знаю, где он теперь.

Циско откашлялся и вступил в разговор:

— Как насчет контактов: телефонных звонков, имейлов, посланий?

— Сначала было несколько имейлов. Потом — ничего, пока он не позвонил в день рождения сына. Это было полтора месяца назад.

— Ваш сын не спросил у него, где он находится?

Лайза запнулась, потом сказала — нет. Лгунья она была никудышная. Я не сомневался, что она что-то скрыла, и сказал:

— Лайза, в чем дело?

Она помолчала немного и сдалась:

— Вы все подумаете, что я плохая мать, но я не разрешила ему поговорить с Тайлером. Мы поссорились, и я просто… повесила трубку. Потом мне было стыдно, но отзвонить ему я не смогла, потому что его номер не идентифицировался.

— Но у него же есть мобильный? — спросил я.

— Нет. Был когда-то, но этого номера, как сообщает автомат, уже не существует. Тот же телефон, с которого он звонил, то ли был чужой, то ли он купил новый, но номер на экране не отразился.

— Вероятно, одноразовый аппарат, — сказал Циско. — Такие продают в каждом универсаме.

Я кивнул. История супружеского разрыва всех повергла в уныние. Наконец я заговорил снова:

— Лайза, если он с вами свяжется, немедленно дайте мне знать.

— Хорошо.

Я перевел взгляд на своего сыщика и безмолвно передал ему послание: проверить все, что можно, насчет Лайзиного мужа-беглеца. Я не желал, чтобы он вдруг возник на суде в самый неподходящий момент.

Циско принял к сведению и утвердительно кивнул.

— Еще несколько вопросов, Лайза, и у нас будет кое-что, с чего можно начинать.

— Спрашивайте.

— Во время вчерашнего обыска в вашем доме полиция изъяла еще несколько вещей, о которых мы пока не говорили. Одна из них — то, что они назвали дневником. Вы знаете, о чем речь?