Барбара Вуд - Священная земля

• Название: Священная земля
• Автор: Барбара Вуд
• Издательство: Издательство Мир книги
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-486-00797-3

В Калифорнии, на берегу океана, происходит землетрясение, открывающее вход в таинственную пещеру с прекрасными доисторическими рисунками на стенах. Вести раскопки в пещере поручают талантливому антропологу Эрике Тайлер, которая полна решимости разгадать все тайны этого мистического храма древних индейцев. Однако на пути археологов возникают неожиданные препятствия…

---

Тереза пыталась сохранить обычай рассказывать истории по вечерам, легенды и мифы, связывавшие поколения с их предками. Но отцы разделили кланы и даже семьи, забрав братьев в одну миссию, сестер в другую, бабушек и дедушек разлучали с внуками, кузенов с кузинами, и в результате истории, звучавшие по вечерам, не всегда принадлежали одному племени. Тереза боялась, что если так будет продолжаться, то старейшины умрут, не передав истории подрастающей молодежи. Поэтому она сидела вместе с подругами по несчастью и рассказывала им о путешествии Первой Матери с востока, о том, как она устроила землетрясение, наступив на нору черепахи. Она поведала им миф о чужеземце, который вышел из моря и принес топаа магические глаза. Но ее легенды ничего не значили для большинства из этих женщин, потому что у них были свои мифы и истории. И, когда она рассказывала им о человеке, вышедшем из моря, одна девочка спросила:

— Это был Иисус?

Мифы местных народов стали смешиваться с мифами христианства, и, что еще хуже, некоторые дети с трудом понимали, что говорила Тереза, потому как их учили только испанскому языку. А после крещения им всем давали испанские имена, поэтому они начинали забывать имена, которые получили при рождении в своем племени.

Тереза сжала в ладони кожаный мешочек, свисавший на шнурке с ее шеи. В нем лежал древний камень-дух, передававшийся еще от Первой Матери.

Возможно ли, что здесь крылась причина болезни, забиравшей жизни людей? Ее собственная мать скончалась от заболевания легких, и теперь другие тоже кашляли и горели в жару. Уж не из-за того ли это происходит, что племена перестали рассказывать истории? Глядя на больных и испуганных женщин, Тереза винила себя: «Я не должна была оставаться здесь. Мне следовало вернуться и позаботиться о пещере. Кто ухаживает за Первой Матерью? Никто, и поэтому мы теперь прокляты».

Она знала, что нужно делать. Чтобы спасти своих людей, ей придется отправиться в пещеру, хоть это и запрещено, а наказание за непослушание будет суровым. Ей просто надо спрятаться от солдат, чтобы ее не нашли, но поиски обязательно организуют, как всегда поступают в случае побега. Но не так она боялась наказания, как невозможности вернуться в пещеру.

И, конечно же, Тереза думала о Фелипе. Ее сердце разрывалось при одной мысли о разлуке с ним, потому что, убежав, она уже не сможет вернуться. Но ее люди болеют и умирают. Чтобы помочь им, она должна оставить своего любимого Фелипе и больше не вспоминать о нем.

Окно было достаточно широким. Подруги помогли ей забраться наверх, напутствуя благословениями и пожеланиями добра на языке топаа и диалектах, которых Тереза не знала. Она пообещала, что ее не сумеют поймать. Пообещала, что не позволит старым традициям кануть в небытие. И затем тихо, словно кошка, выпрыгнула в ночь.

Сначала, перебегая из тени в тень, Тереза направилась в сад лекарственных растений, ее путь освещали звезды и луна. В саду она нарвала цветков и зеленых листьев. Затем поспешила мимо конюшни на восток, где ее ждал древний путь, ведущий в горы.

Услышав странный звук, она остановилась.

Заглянув сквозь щелку в двери хлева, она не сразу поняла, что предстало ее глазам. И вдруг ахнула. В свинарнике между двумя стойлами на коленях стоял брат Филиппе, раздетый до пояса, и хлестал себя кожаной плетью-шестихвосткой. По его спине текла кровь.

Распахнув дверь, Тереза вбежала в хлев и упала на колени рядом с ним.

— Брат Фелипе! Что вы делаете?

Похоже, он не слышал и продолжал пороть себя.

— Прекратите! — закричала она, схватив плетку и вырывая у него из рук. — Что вы делаете, брат?

Фелипе посмотрел на свою руку, повернул голову и взглянул на нее пустыми глазами.

— Тереза…

Увидев, как изодрана его спина, как покрывают ее шрамы от старых ран, она заплакала.

— Зачем вы делаете это?

— Я… хочу, чтобы Господь счел меня достойным.

— Я не понимаю! Если вы созданы вашим богом, то разве это не значит, что вы достойны? Неужели он создает недостойных существ?

Она протянула руку и нежно потрогала красные рубцы на его белой коже. Ей хотелось приникнуть к его спине и исцелить ее слезами, позволив своей любви пролиться на него, словно бальзам.

Фелипе начал всхлипывать. Как объяснить ей, что его душа жаждет экстаза? Он хотел иметь стигматы, которые были у блаженного святого Франциска. Хотел приручать голубей и проповедовать рыбам в море. Он мечтал о видении. Господь и Дева Мария явились святому Франциску и его спутникам, так почему они не приходят к нему?

Набрав воды из поилки, Тереза, насколько могла, промыла его раны. Она оторвала подол своей юбки и вытерла тканью кровь, аккуратно промокнув места, где вместо кожи было мясо. И не переставая плакала, сквозь слезы осматривая тело брата Фелипе.

Он продолжал стоять на коленях, принимая помощь, словно ребенок, его костлявая грудь содрогалась от рыданий.

Наконец, когда она смыла всю кровь и его кожа высохла, Тереза помогла брату Фелипе подняться и продела его руки в рукава серой робы, надев ее монаху на плечи и вернув ему более пристойный вид. Потом, в полумраке хлева, она заглянула ему в глаза и произнесла:

— Скажите мне, чего вы хотите, брат Фелипе.

Горло у него пересохло, голос дребезжал.

— Я ищу истинного блаженства.

— А что это такое?

— Я расскажу тебе. Однажды зимним днем святой Франциск и брат Лео из Перуджи направлялись в церковь Богоматери Царицы Ангелов, и оба сильно мерзли. Святой Франциск обратился к брату Лео, который шел впереди:

«Если бы Господу было угодно, чтобы монахи нищенствующего ордена подавали пример святости и читали наставления по всей земле, то это не было бы истинным блаженством».

Пройдя еще одну милю, святой Франциск позвал его во второй раз:

«Брат Лео, если бы монахи умели ставить на ноги калек, давать зрение слепым, слух глухим, голос немым, то это не было бы истинным блаженством».

Чуть позже он снова сказал:

«Брат Лео, если бы монахи знали все языки и разбирались в науках, если бы они могли растолковать все Священное Писание и обладали даром предвидения или умели раскрывать тайны будущего, все секреты сознания и души, то это не было бы истинным блаженством».

Спустя некоторое время он опять громко крикнул: «Если бы монахи умели говорить на языке ангелов и объяснять движение звезд, знали бы о достоинствах всех растений, о птицах, рыбах, зверях, людях, горах и реках, то это не было бы истинным блаженством. И если бы монахи обладали таким даром проповедования, что смогли бы обратить всех язычников в веру Христа, то и это не было бы истинным блаженством».

Тогда брат Лео остановился и обратился к святому:

«Отец, научи меня истинному блаженству».

И святой Франциск ответил:

«Если когда мы придем к церкви Богоматери Царицы Ангелов, промокшие под дождем и дрожащие от холода, заляпанные грязью и ослабшие от голода, мы позвоним в колокольчик у ворот, и выйдет привратник, и мы скажем ему, что мы двое из братьев, а он разгневанно скажет, что мы лжем, что мы самозванцы, обманщики, ворующие у бедных их подаяние, и оставит нас на улице под снегом и дождем, где мы будем страдать от голода. И если, когда мы постучим во второй раз, привратник прогонит нас тумаками. И если из-за сильного мороза и голода мы постучим снова, со слезами упрашивая привратника впустить нас, и если он собьет нас на землю, изваляет в снегу и изобьет палкой, если мы примем все эти удары, жестокость и несправедливость с терпением и радостью, думая о мучениях Славного Господа Нашего, которые мы разделим из любви к нему, — вот это, брат Лео, будет истинное блаженство».

Тереза лишилась дара речи.

— Когда святой Франциск умер, — печально добавил Фелипе, — он был почти слепым из-за того, что пролил много слез за всю свою жизнь.

— Ваш бог хочет, чтобы вы всю жизнь плакали?

— Святой Франциск был призван Господом нести бремя Христа в своем сердце, прожить свою жизнь, как ее прожил он, проповедовать слово Божие. Воистину он был мучеником в деяниях своих. Святой Франциск искал позора и презрения из любви к Христу. Он радовался, когда его презирали, и горевал, когда хвалили. Он странствовал по земле, как пилигрим и чужестранец, не неся с собой ничего кроме распятия. Я хочу быть таким же, как он. Я хочу быть таким, как брат Бернар. Когда он прибыл в Болонью и дети на улице, увидев, что он странно и бедно одет, смеялись и издевались над ним, посчитав его сумасшедшим, он принял их насмешки с великим смирением и великой радостью из любви к Христу. Ища еще большего унижения, брат Бернар отправился на рынок, уселся там, и, когда большая толпа детей и взрослых собралась вокруг, сорвала с него одежду и напала на него, швыряя камни и грязь, брат Бернар молча покорился, на его лице было выражение высшего блаженства, и несколько дней кряду он возвращался на то же место, чтобы получить те же оскорбления, пока однажды горожане не задумались и не сказали: «Должно быть, этот человек — великий святой». Я хочу быть как они, — рыдал Фелипе. — Но, чтобы стать великим святым, я должен найти смирение в сердце. Как я могу жаждать величия и в то же время обладать смирением? Это мое мучение! Грех гордыни и тщеславия лишает меня истинного блаженства.