Барбара Вуд - Священная земля

• Название: Священная земля
• Автор: Барбара Вуд
• Издательство: Издательство Мир книги
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-486-00797-3

В Калифорнии, на берегу океана, происходит землетрясение, открывающее вход в таинственную пещеру с прекрасными доисторическими рисунками на стенах. Вести раскопки в пещере поручают талантливому антропологу Эрике Тайлер, которая полна решимости разгадать все тайны этого мистического храма древних индейцев. Однако на пути археологов возникают неожиданные препятствия…

---

Наварро не выносил счастья других людей, даже собственных детей. Излишние проявления радости озлобляли его.

Анжела заметила, что у янки с собой тонкий квадратный ящик. Он носил его повсюду, перекинув через плечо кожаный ремень. Что же там находится такое важное, что он никак не может расстаться с ним? Хотя американцам теперь позволялось въезжать в Калифорнию, она все равно не доверяла им. После долгих лет контрабандной торговли человек не способен стать честным за одну секунду.

Уже собираясь зайти в дом, она краем глаза заметила фигуру в сером францисканском одеянии, приближавшуюся со стороны Старой Дороги. То был падре из миссии, спешивший верхом на муле. Увидев, как он остановился и стал вглядываться в лица вакеро, Анжела поняла, зачем он пожаловал. Должно быть, опять кто-то из его индейцев сбежал.

Найти рабочую силу, чтобы обслужить четыре тысячи гектаров ранчо Палома было несложно. Индейцам жизнь на ранчериях нравилась больше, чем в миссиях, и кое-кто даже уходил из миссий, чтобы поселиться в городе. Пуэбло Лос-Анхелес населяло несколько сотен жителей, и многим из них требовались слуги и наемные работники. Чтобы помочь отцам-миссионерам как-то справиться с оттоком индейцев из миссий (ибо кто же тогда станет присматривать за скотом и виноградниками, принадлежавшими церкви, ткать одежду и делать свечи для отцов?), губернатор Калифорнии издал указ о наказании в десять ударов плетью каждому крещеному индейцу, пойманному в городе, если он покинул миссию без разрешения отцов.

Пока гость слезал с мула, Анжела размышляла, до каких пор он и его религиозные братья будут сражаться в заведомо проигранной битве. Ходили слухи, что власти Мексики собираются упразднить систему миссий, которую так лелеяли испанцы, и продать землю частным собственникам. Так куда же деваться индейцам? Большинство жито в миссиях с самого рождения и не имело ни малейшего представления о другом образе жизни. Хотя Анжела была вынуждена признать, что не совсем понимала индейцев. Они были просто фигурками, сливавшимися с ландшафтом, — мужчины в сомбреро, женщины в длинных юбках и шалях. И тем не менее происходили жестокие стычки между калифорнийцами и индейцами в борьбе за участки земли. Недавно напали на ранчо в Сан-Диего, дочерей похитили, и больше их никто не видел; вспыхнуло восстание индейцев чумаш в Санта-Барбаре, а племя темекула разграбило Сан-Бернардино.

По тому, как падре всматривался в лицо каждого индейца, она догадалась, что он искал какого-то конкретного человека.

Прикрыв глаза от солнца, она пробежалась взглядом по садам, где мужчины пололи сорняки и распыляли удобрения, по загонам для скота, маслобойне и амбарам с зерном, дубильне и прачечной — везде кипела работа. Подойдя к прессу для оливок, она стала наблюдать за стариком, который терпеливо подгонял ослика, чтобы тот шел по кругу. Большой камень давил оливки, превращая их в кашицу и масло. Сутулый и седовласый человек был ей незнаком. И когда он вышел из тени на солнечный свет, она сразу обратила внимание на индейские черты его лица.

Прежде чем Анжела придумала что сказать, старик поднял голову и заметил падре. Сперва он замер. А потом — бросился бежать.

Священник подобрал свою робу, под которой оказались голые ноги в сандалиях, и пустился в погоню, крича мужчине, чтобы тот остановился. И в мгновение ока набежала толпа из рабочих, членов семьи и гостей — посмотреть, отчего вдруг святой отец так расшумелся.

Анжела первой подоспела к ним, священник загнал индейца в угол у прачечной. Старик упал на колени и в отчаянии протягивал руки к падре.

— Пожалуйста, отец! — запыхавшись, сказала Анжела. — Не наказывайте его.

— Этот человек — крещеный христианин, сеньора. Его место в миссии. — Падре смягчился. — Они как дети, сеньора, и их нужно наставлять на путь истинный. Воспитывая своих сыновей и дочерей, разве вы не наказывали их, если в том была необходимость?

— Но, отец, он стар и напуган.

Она отпрянула, когда старик с безумным видом начал дергать ее за юбку, умоляя о помощи на смеси испанского и родного языков. Он явно был в ужасе.

— Отец, возможно, его следует отпустить обратно в деревню.

Священник печально покачал головой.

— Когда семья Сепульведа получила земли Сан-Висенте и Санта-Моники, они расчистили ее под пастбище. Этого человека нашли бродившим среди руин заброшенной деревни неподалеку от подножия гор. Он был наг, сеньора, и страдал от голода. Его привезли к нам, чтобы мы накормили его, одели и обратили в Христову веру.

Анжела смотрела на священника и думала: он — хороший человек.

Потом она посмотрела на старика и подумала: он всего-навсего хочет быть свободным.

Анжела решила, что попытается спасти индейца. Если она попросит падре, чтобы он разрешил старику остаться здесь, он согласится. В конце концов, она жена Хуана Наварро.

Но в следующий момент она увидела приближавшегося к ним разгневанного Наварро. Он уже оценил ситуацию. Велев падре забирать своего индейца, Наварро, рявкнув, разогнал остальных зрителей. Когда через секунду под арочным сводом они остались вдвоем, Наварро грубо схватил Анжелу за руку и тихо произнес:

— Я принимаю решения на этом ранчо, а не ты. Ты унизила меня.

Бесшумно пробираясь через двор, Марина кралась вдоль каменных стен, глядя под ноги и стараясь не споткнуться о кочку или оставленные на земле инструменты. В лунном свете чернела длинная тень от ее стройной фигуры. Она боялась даже подумать о том, какое наказание ожидает ее, если отец прознает об этой ночной вылазке. Но сейчас Марине изменил рассудок, ею управляло сердце, заставившее ее выйти из дома в столь поздний час, молодое тело трепетало от любви, разум затуманивали мысли о завтрашней вечерней церемонии и комнате для новобрачных.

Она обогнула бойню, где днем свежевали скот. Ночью здесь не было такого ужасного запаха, и мухи спали. Единственным свидетельством кровавых дневных дел оставались тюки выдубленных шкур — «янки долларов», — ожидавшие отправки на торговые суда. За помещением салотопки стояли огромные железные котлы, где жир убитых волов переплавлялся и хранился в виде сала в больших кожаных мешках, готовый для торговли с иностранными кораблями. Марина проскользнула в сарай салотопки, где с потолка и стен свисали ряды тонких длинных свечек. В центре сарая находилась несуразная свечкочерпалка, ее деревянные рукоятки были обмотаны веревками и покрыты слоем сала разной толщины. Сейчас хитроумное устройство стояло неподвижно и тихо, но днем его скрип не умолкал ни на минуту: повинуясь рукоятке, которую вращал индеец, оно поворачивалось и зачерпывало, снова поворачивалось и зачерпывало, изготавливая за один проход около сотни свечей.

Марине показалось забавным, что в помещении с таким количеством свечек совсем темно.

— Ты здесь? — прошептала она во тьму. — Ты пришел, любовь моя?

Каблуки стукнули по полу. Мгновением позже зажглась спичка, и вслед за тем сарай озарил мягкий свет фонаря.

Перед ней стоял американец, Дэниел Гудсайд. Секунду Марина не могла сдвинуться с места, зачарованная одним лишь его обликом — бледный свет окружал ореолом белокурые волосы, глаза синели, словно полуденное небо, губы приоткрыты, точно от изумления. И вот уже она бросилась в его объятия, целуя, отчаянно прижимаясь к нему и не желая отпускать.

Ей не забыть того дня, три месяца назад, когда, отправившись на прогулку верхом, на окраине ранчо она повстречала незнакомца, который сидел на стуле, зарисовывая что-то в большой альбом. Его куртка была аккуратно сложена на траве, рубашка сверкала белизной на солнце, а широкие поля соломенной шляпы скрывали лицо, пока он не повернулся, заслышав цокот копыт, и тогда медленно встал и снял шляпу с головы, явив взору волосы цвета созревшей пшеницы и васильковые глаза. А его борода! Она выглядела, как лоскуток овечьей шерсти с завитками, была коротко подстрижена и обрамляла скрытую улыбку. Галстук был развязан, открывая загорелое горло, а ткань бриджей плотно облегала сильные мускулистые ноги. Он был прекрасен, точно юный бог!

Незнакомец поприветствовал ее на испанском! Марина всегда думала, что янки разговаривают только по-английски. С какой легкостью он говорил на ее языке, и почти без акцента! Нет, не божество — чародей, маг! Волшебная тишина накрыла их в одно безмолвное мгновение. Летний ветерок трепал его солнечные волосы, и Марина почувствовала, как сердце выросло, заняв все место у нее в груди, словно ипомея, открывшая свои лепестки утренней заре. И тогда незнакомец сказал:

— Простите, что так пристально смотрю на вас, сеньорита, но когда я приехал в вашу деревню Ангелов, то никак не мог понять, в честь каких же ангелов ее назвали. Теперь я знаю.

И вот сейчас она крепко обнимала любимого, вдыхая его запах, ощущая на себе сильные руки, прижавшись ухом к его груди и слыша его глубокий голос.