Лорен Вайсбергер - Месть носит Prada

• Название: Месть носит Prada
• Автор: Лорен Вайсбергер
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-079502-4

Все готово для самой пышной свадьбы сезона.

Шикарное платье? Доставлено.

Модный фотограф? На месте.

Мужчина мечты? Ждет у алтаря.

Энди Сакс, редактор преуспевающего глянцевого журнала, выходит замуж. Долгие годы она старалась держаться как можно дальше от своего бывшего босса Миранды Пристли, но от нее не так легко скрыться… Дьявол, предпочитающий марку «Prada», возвращается!

---

Они молча встали плечом к плечу, и когда мелко резавшая цукини Эмили вошла в ритм, Энди заставила себя спросить:

– Ну как дела?

– Дела? Прекрасно! – Эмили по-прежнему умела дать понять, что считает всякое сказанное Энди слово до крайности неуместным. Было почти приятно осознать, что ничего не изменилось. Энди видела, что Эмили не хочется спрашивать и ответ ее не интересует, но она все же бросила: – А у тебя?

– У меня? Прекрасно, все замечательно. Не верится, что уже год прошел, правда?

Пауза.

– Ты помнишь Алекса? Переехал в Миссисипи, работает учителем. – Энди по-прежнему не могла признать, что Алекс ее бросил. Надо было замолчать, но тут Энди понесло: – А помнишь Лили, мою подругу, которая всегда заходила в офис поздно вечером, когда уезжала Миранда? Ну, она еще в аварию попала, когда я была в Париже? Тоже переехала! В Боулдер. За каких-то полгода увлеклась йогой и альпинизмом. Никак от нее не ожидала. А я пишу в свадебном блоге «И жили они долго и счастливо», слышала о таком?

Эмили улыбнулась – без злорадства, но и не искренне.

– А этот блог, случайно, не филиал «Нью-Йоркера»? Потому что я помню много разговоров о том, чтобы для них писать…

Энди залилась жаркой волной румянца. Какой наивной она была, молодой и глупой! Два года без работы, десятки интервью и статей, которые никто не хотел печатать, обзвон редакторов в попытке навязать тему для очерка избавили ее от иллюзий: в Нью-Йорке публиковаться хоть где-то и писать о чем угодно – уже большое достижение.

– Это было очень глупо с моей стороны, – тихо сказала Энди, украдкой поглядев на ботфорты Эмили и мотоциклетную куртку из мягкой кожи. – А ты сейчас где? По-прежнему в «Подиуме»?

Она спросила просто из вежливости, не сомневаясь, что Эмили повысили до какой-нибудь гламурной синекуры, где она и останется, пока не выйдет за миллиардера или не помрет от старости, смотря что случится раньше.

Эмили с удвоенной энергией принялась резать цукини. Энди даже испугалась, не отхватила бы та себе кончик пальца.

– Нет.

Напряжение стало ощутимым, когда Энди взяла у Эмили кабачковую соломку и посыпала ее измельченным чесноком, солью и перцем, прежде чем вывалить в кипящее на сковороде оливковое масло, которое немедленно принялось брызгаться.

– Убавьте огонь! – велел инструктор со своего высокого стула посередине кухни. – Мы кабачки тушим, а не разводим праздничный костер!

Эмили уменьшила пламя и вытаращила глаза, и это едва заметное мимическое движение мгновенно перенесло Энди в секретарскую «Подиума», где Эмили тоже по десять раз на дню таращила глаза, глядевшие тогда чуть веселее. Миранда звучно оглашала свое очередное требование добыть ей молочный коктейль, или новый грузовой фургон, или сумку из кожи питона, или педиатра, или билет на рейс в Доминиканскую Республику; Энди металась, пытаясь понять суть приказания начальницы; а Эмили закатывала глаза и шумно вздыхала при виде такой некомпетентности. И всякий раз это повторялось.

– Эм, слушай, я… – Энди замолчала, когда Эмили резко вскинула голову и уставилась на нее.

– Меня зовут Эмили, – с нажимом сказала она.

– Извини. Эмили, конечно. Как я могла забыть? Миранда меня так целый год называла.

Удивительно, но у Эмили вырвался смешок, и Энди показалось, что она уловила мелькнувшую улыбку.

– Да уж. Было дело.

– Эмили, я… – Не зная, как продолжать, Энди помешала цукини, хотя инструктор распорядился «дать овощам постоять и подрумяниться, не беспокоя слишком часто». – Я понимаю, прошло много времени с, э-э, того момента, но мне не дает покоя то, как мы расстались.

– Ты имеешь в виду, как ты увела у меня мечту всей жизни – поездку в Париж, притом что я работала в «Подиуме» дольше и лучше, чем ты вообще в состоянии, после чего у тебя хватило наглости все бросить и уехать в середине командировки? Не подумав, как это может испортить настроение Миранде или сколько у меня уйдет времени, чтобы найти и обучить нового человека – почти три недели, кстати! – то есть все это время я оставалась у нее на побегушках круглые сутки без выходных? – Эмили не сводила взгляд с цукини. – Ты не позвонила, даже письма не написала, чтобы попрощаться, поблагодарить за помощь или послать ко всем чертям. Вот как мы расстались.

Энди во все глаза смотрела на свою кулинарную напарницу. Неужели Эмили действительно это задело? Она не поверила бы, не убедившись лично, но Эмили, похоже, была искренне обижена, что Энди никак не проявилась после своего ухода.

– Слушай, прости меня. Я думала, тебе меньше всего захочется со мной общаться. Я не скрывала, что не в восторге от работы у Миранды, но теперь я понимаю, что и тебе приходилось нелегко, а я, пожалуй, могла вести себя менее строптиво.

Эмили снова фыркнула.

– Строптиво? Ты вела себя, как первостатейная стерва!

Энди глубоко вдохнула через нос и выдохнула через рот. Она хотела высказать Эмили все начистоту, обозвать ее подлизой, коей та и являлась, и послать подальше «Подиум» вкупе со всем персоналом раз и навсегда. Один разговор об этом жутком заведении мгновенно воскресил в памяти все старые обиды и тревоги: бессонные ночи, бесконечные безапелляционные «просьбы», неумолкающий телефон, постоянные унижения, оскорбления и замечания, полные скрытой агрессии. Каждое утро Энди чувствовала себя толстой, глупой и ни на что не годной и каждый вечер оказывалась вымотанной и подавленной.

Но какой был смысл затевать ссору сейчас? Через полтора часа закончится последнее занятие, Энди уйдет, взяв пинту «Тейсти ди-лайта» по пути домой, и никогда больше не увидит противную бывшую сослуживицу.

– Все, цукини готовы. Дальше что? – спросила она, передвигая сковородку с кабачками на дальнюю конфорку и наливая оливковое масло в чистую.

Эмили высыпала туда две пригоршни разрезанных на половинки соцветий брюссельской капусты и вылила смесь дижонской горчицы, вина и уксуса.

– Она меня уволила, чтобы ты знала.

Деревянная ложка выпала из пальцев Энди на пол.

– Что?!

– Уволила. Месяца через четыре после твоего ухода. Я как раз закончила натаскивать четвертую новую девушку, время было около восьми утра, самый обычный день, и тут она танцующей походкой входит в офис, едва удостаивает меня взгляда и говорит, что с завтрашнего дня я могу не приходить.

Энди никак не могла удержать нижнюю челюсть, которая все время отвисала.

– Ты что, серьезно? И у тебя нет догадок почему?

Рука Эмили едва заметно дрожала, когда она помешивала капусту.

– Ни малейших. Я работала у нее почти три года, я выучила этот чертов французский, чтобы заниматься с Каролиной и Кэссиди, и вдруг она выбрасывает меня, как мусор! Мне считанные недели оставались до обещанного повышения, я метила в младшие редакторы отдела моды, и вдруг – бац! И я на улице! Ни объяснений, ни извинений, ни спасибо.

– Мне очень жаль, это просто ужасно…

Эмили приподняла левую руку:

– Да ладно, все это случилось в прошлом году. Я уже пережила, пусть и не до конца. Проснувшись утром, я молю Бога, чтобы ее сбил автобус, и после этого более-менее могу продолжать свой день.

Не появись на лице Эмили выражение боли, Энди бы порадовалась. Сколько раз она недоумевала, почему Эмили будто не замечает, как Миранда унижает и терроризирует всех, кто на нее работает? Сколько раз Энди мечтала, чтобы в офисе у нее была подруга? Насколько более сносной была бы жизнь, будь у нее сообщница, которая могла бы посочувствовать! Никто не выкладывался на работе и не старался больше Эмили, однако Миранда изменила своему слову, забыв о данных обещаниях. Это было в высшей степени несправедливо.

Энди вытерла руки о фартук.

– А я однажды написала ее некролог. Как думаешь, я с катушек съехала?

Эмили положила щипцы и уставилась на Энди. Впервые за занятие они некоторое время смотрели друг другу в глаза.

– Что-что ты сделала?

– Ну, просто в качестве тренировки. Признаться, я лишь вскользь коснулась ее достижений. Некролог возымел удивительный эффект – с плеч как гора свалилась. Так что не только ты надеешься, что она встретит безвременную смерть.

Эмили впервые улыбнулась.

– Значит, ты работаешь в газете, так надо понимать? Я тебя гуглила некоторое время после твоего ухода, но мало что нашла.

Энди не знала, как ответить. Было приятно узнать, что Эмили тоже пыталась не терять ее из виду. В первые недели после увольнения из «Подиума» Энди думала позвонить и извиниться за свой внезапный уход, поставивший первую секретаршу в очень трудное положение, но каждый раз в последний момент она трусила. Нельзя крикнуть «Идите вы к черту!» Миранде Пристли и не получить за это сполна от Эмили Чарлтон. Избегая неминуемых криков, проклятий, оскорблений и брошенных телефонных трубок, Энди предпочитала мужественно страдать от чувства вины.

– Наверное, потому, что находить было особо нечего. Некоторое время я жила с Лили, пока она не оправилась. Возила ее на физиотерапию и всякие психологические тренинги типа «Двенадцать шагов», а сама понемногу раскручивалась, писала для нашей местной газеты про помолвки и свадьбы. Вернувшись в Нью-Йорк, я направила свое резюме целому списку на «Медиабистро» и в конце концов остановилась на «И жили они долго и счастливо». Пока все очень даже ничего, мне дают много писать. А ты чем занимаешься?