Розмэри Сатклифф - Меч на закате

• Название: Меч на закате
• Автор: Розмэри Сатклифф
• Жанр: Зарубежная классика

---

Не знаю, что я сказал гонцу; думаю, что-нибудь насчет того, чтобы он нашел себе поесть. Потом я снова занялся изучением вражеского лагеря. Кабаль заскулил и заглянул мне в лицо, чувствуя, что что-то не так. Немного погодя из кустов утесника выехал Бедуир и молча остановился рядом со мной. Я осторожно оглянулся на него и увидел по его глазам, что он знает. Наверно, к этому времени гонец уже раструбил новость по всему лагерю. Мы оба не произнесли ни слова, но он ненадолго положил руку на мое плечо, и я на мгновение накрыл ее своей ладонью. Мы очень редко позволяли себе чем-то обнаружить давние и привычные узы между нами.

== Я сказал Риаде оседлать Сигнуса, == проговорил он наконец.

== Тогда тебе придется сказать, чтобы он расседлал его снова. До утра Сигнус мне не понадобится.

Наверно, он подумал, что я оглушен тем, что случилось, потому что он сказал:

== Артос, ты, что, не понимаешь? Это сообщение и так уже было в пути день и еще ночь...

== И если я не поеду сейчас, то могу не застать девочку в живых. Да, я понимаю.

== Тогда почему...

== Если я поеду сейчас, то моим людям придется завтра встретиться с саксами без своего командира.

== Не будь глупцом, Артос. Разве мы с Кеем никогда не водили войско против саксов?

== Вы никогда не водили войско, которое Медведь бросил накануне битвы, чтобы отправиться по своим собственным делам... С тремя отсутствующими эскадронами шансы и так разделены между нами и этой вот стаей Морских Волков неравным образом. Послушай, Бедуир, я знаю и люблю каждого из вас, и я знаю, что могу рассчитывать на вашу верность до самого конца; я знаю, что ни один человек в Товариществе не осудит меня, если я сейчас уеду. Но есть и другие... я знаю и то, какая ненадежная штука == настроение войска. Я думаю, что вы не сможете обойтись без меня, пока не кончится завтрашнее сражение.

== А если бы ты был убит или ранен в первой же атаке? Тогда нам пришлось бы обходиться без тебя.

== Это было бы совсем другое. Полагаю, вы все бились бы, как демоны из Тартара, чтобы отомстить за меня, == я неловко потрепал его по плечу. == Поезжай и скажи Риаде, что Сигнус не понадобится мне до завтрашнего рассвета, когда мы будем садиться по седлам.

== А Гэнхумара?

== Гэнхумара знает, что я приеду, когда смогу. Она вспомнит, что я был графом Британским еще до того, как взял ее от очага ее отца; и вспомнит старый договор между нами.

Но, думаю, в этом я ждал от Гэнхумары, чтобы она рассуждала, как мужчина.

О последовавшем назавтра сражении я вообще ничего не помню. Потом мне сказали, что одно время мы были как никогда близки к поражению и только что окончательно не побежали с поля боя. И я слышал, как один из людей, разговаривавших возле хижины, где я снимал с себя доспехи, пока Риада ходил за моей запасной лошадью, сказал другому: "Положись на Медведя == он всегда знает, когда именно нужно бросаться в атаку" и одобрительно сплюнул. Так что, полагаю, я справился со своей ролью не так уж плохо. Замечательная вещь == привычка.

Я оставил наведение порядка после битвы на Кея и Бедуира, раненых, как обычно, на Гуалькмая, перехватил кусок ячменной лепешки и торопливый глоток пива и, выйдя к лошади, которую подвел мне Риада, с удивлением увидел, что тени едва только начали удлиняться. Над саксонским лагерем поднимался дым огромного пожарища, и по всей долине среди мертвых и раненых бродили женщины; а в небе над головой уже собирались вороны.

Я вскочил в седло и выехал из лагеря, который был молчаливым и полным лиц, а потом направил лошадь к низкой гряде холмов, по которой проходила старая Дорога Иценов. Риада привел мне самого резвого и неутомимого из моих запасных скакунов, потому что Сигнус, после того как побывал в сражении, уже не годился в тот день для долгой и тяжкой скачки; но я многое отдал бы за то, чтобы он сейчас был подо мной, потому что не знал ему равных по быстроте и выносливости. Я чуть было не загнал своего послушного коня, потому что летел так, словно за мной по пятам неслась Дикая Охота. Солнце ушло с неба, и луна показалась из-за холмов, а я все скакал, отбивая одну за другой долгие мили вдоль старой горной дороги, не давая себе ни отдыха, ни пощады. К полуночи я подъехал к горному форту в Дурокобриве, первому сторожевому посту Амброзиевой твердыни, сменил там свою измученную лошадь на свежую и поскакал дальше.

Рассвет был уже совсем близко, когда я преодолел на пошатывающейся лошади последний прямой участок дороги, ведущий к северным воротам Венты, и дозорные открыли огромные створки с окованными железом петлями, заскрипевшими в своих каменных гнездах, и пропустили меня внутрь. Цокот копыт гулко отдавался на все еще спящих улицах. Стражники у дворцовых ворот, в свою очередь, впустили меня в наружный двор, и я соскочил с седла и покачнулся, потому что прочная мостовая вздыбилась мне навстречу, словно палуба галеры на крутой волне. Кто-то вышел с принесенным из конюшни фонарем мне навстречу, точно поджидал меня, и я бросил ему повод и, спотыкаясь, как пьяный, побежал к внутреннему двору и лежащим за ним Королевиным покоям.

В глубине Королевина двора серебристой волной разбивался лунный свет, выбеливая листья куста роз, растущего в огромном кувшине, и кружевной тенью отбрасывая на стену позади него его абсолютно точное повторение. Дверь в атриум стояла открытой, и свет желтой лужицей выплескивался из нее на галерею вместе со звуками женских причитаний. Гэнхумара вышла в проем двери и стояла там, вырисовываясь темным силуэтом в свете фонаря и ожидая, когда я подойду; но это не она причитала.

Я замедлил свой неистовый бег, шагом пересек двор == (он показался мне очень широким == огромное, похожее на арену пространство) и поднялся по ступеням галереи в полосу света. Помню, что я пытался не слышать причитаний, пытался не слышать сердцем, чреслами, животом то, что они означали.

== Девочка, == прохрипел я и, чтобы не упасть, схватился рукой за косяк двери, потому что в эту ночь я загнал себя почти так же, как свою полумертвую от усталости лошадь. == Что с девочкой?

Гэнхумара не шевельнулась. Она сказала:

== Девочка умерла час назад.

Глава двадцать четвертая. Двойник

Гэнхумара все еще стояла дверях. Я сказал или попытался сказать что-то, не знаю, что именно, и она ответила хриплым безжизненным тоном, в котором не было ничего от обычной красоты ее голоса:

== Почему ты не приехал раньше?

== Я приехал, как только смог, Гэнхумара.

== Наверно, тебе нужно было сперва завершить какое-нибудь сражение, == все тот же хриплый ровный голос.

== Да, == ответил я. Она продолжала, не шевелясь, стоять в дверях. == Пропусти меня, Гэнхумара.

Она быстро отступила назад == прежде, чем я успел прикоснуться к ней протянутыми руками; и я ввалился в атриум. Комната казалась мне чужой; фонарь был притушен, и по стенам метались гигантские тени, заставляя сине-красного вышитого святого шевелиться, словно на грани жизни; и я смутно разглядел в углу черную кучу, которая была старухой Бланид и которая раскачивалась взад-вперед, причитая так, как женщины с севера причитают по своим покойникам; и у самой границы круга света == еще одну женщину, должно быть, Телери.

== Где она? == спросил я.

== Там, где она спала обычно.

Я повернулся к открытой двери спальной каморки и вошел туда, чуть не споткнувшись о Маргариту, белую собаку Хайлин, лежащую на пороге. Комната была наполнена тишиной, которая, казалось, не пропускала внутрь причитания из атриума, словно была уже выше этого. В воздухе чувствовался запах сгоревших трав, и свеча с камышовым фитилем мерцала в своем подсвечнике высоко на стене, точно маленькая звездочка, и ее желтый свет растворялся и уносился прочь в серебристом потоке лунного света, который вливался в окно и ложился поперек кровати. Маленькая Хайлин лежала, как всегда, в своем мягком гнездышке из бобровых шкур в головах кровати, но застыло и чинно выпрямившись, а не свернувшись клубочком, как котенок. "Почему они не могли оставить ей большой палец во рту? == оглушенно подумал я, == и похоронить ее, как хоронят любимого пса, в той позе, в которой она привыкла спать при жизни?" Кабаль, который последовал за мной в комнату, вопросительно просунул морду вперед, потом взглянул мне в лицо и заскулил, пятясь с поджатым хвостом назад, в тень. Маргарита, тоже поскуливая, подползла к моим ногам и потрогала лапой покрывало на постели, напуганная тем, чего не могла понять. Гэнхумара остановилась у изножия кровати и больше не шевелилась.

Тишина и неподвижность комнаты ледяной струйкой просочилась мне в сердце, и оно оцепенело и застыло, и, я думаю, я мог бы повернуться прочь, почти ничем не проявляя своего горя... Но потом где-то в спутанной чаще старых дворцовых садов запел соловей, и чистый пульсирующий экстаз этих звуков пронзил благодетельное оцепенение моего сердца острым мечом красоты, и это было больше, чем я мог вынести. И я упал на колени рядом с кроватью, и зарылся лицом в мягкую темноту меха рядом с застывшим маленьким личиком, больше не похожим на личико Хайлин, и разрыдался.