Татьяна Корсакова - Хозяйка колодца

• Название: Хозяйка колодца
• Автор: Татьяна Корсакова
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-69406-8

Есть в густом яблоневом саду старинный колодец. Даже в самый жаркий день местные жители не приходят к нему за водой. Рассказывают, что, если заглянуть в почерневший от времени сруб, можно увидеть ее – призрачную деву, хозяйку. Говорят также, что она охраняет сокровища старого графа, сокрытые на дне колодца. Причем так хорошо, что их до сих пор никто не достал. Всех же, кто пытался к сундуку подступиться, находили мертвыми… Строго следит хозяйка за своим золотом.

---

– Они самые, – Сотник, подивившись информированности литератора, протянул ему руку. – Алексей.

– Ах, простите! – Борейша сдернул с руки перчатку, ответил на рукопожатие.

– А я Станислав, – представился Морган. – Красиво тут.

– Это еще что! – писатель водрузил панаму обратно на лысеющую макушку. – Здесь красота рафинированная, выхолощенная. Вам бы побывать на Правом берегу. Вот там сила! Вот там настоящая мощь!

– А мы как раз с Правого берега. – Морган вежливо кивал в такт каждому сказанному писателем слову. – Провели разведку местности, прокатились через деревню, взглянули на старый сад.

– Деревня ничем особенным не выделяется, – Борейша пожал плечами, – а вот сад – весьма занимательное место. Вы уже видели колодец?

– Имели счастье. – Морган украдкой глянул на свою забинтованную руку.

– Да что же я вас держу на этаком солнцепеке! – всполошился вдруг Борейша. – Влас Палыч отлучился по делам в город, просил принять вас как родных, разместить, покормить.

Покормить! Сотник подмигнул Моргану. Значит, голодными им до вечера не ходить. Это уже хорошо. Покушать Сотник любил еще с малолетства. Оттого и наел сто двадцать кило живого веса. Но не жира – боже упаси! – а чистейших, закаленных в качалке мышц.

Вслед за без умолку болтающим литератором они вошли в дом, пересекли просторный холл, поднялись на второй этаж в комнату для гостей. Комната была большая, с отдельным санузлом и выходом на широкий балкон, по периметру опоясывающий весь дом.

– Ну, приводите себя в порядок, – Борейша посмотрел сначала на заклеенный лоб Сотника, потом на забинтованную руку Моргана, – а минут через двадцать спускайтесь вниз. Я отведу вас на кухню. Кстати, в ванной имеется аптечка со всем необходимым, – добавил он с многозначительной улыбкой.

– Это мы попали в небольшую аварию, – счел нужным объяснить Сотник. – Ничего серьезного – легкие царапины.

– Эх, молодость! – сказал Борейша то ли с упреком, то ли с завистью. – Все-то вы спешите! Все-то торопитесь жить! Ну да ладно, не буду читать вам нотаций, не мое это дело. Жду вас в холле. – Он махнул рукой и вышел из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь.

На то, чтобы умыться, обработать перекисью и забинтовать руку Моргана, у них ушло не больше десяти минут. А еще через десять они уже были в холле. За это время Борейша успел переодеться в рубашку с короткими рукавами, льняные брюки и легкие сандалии. Выглядел он теперь вполне презентабельно, если не сказать импозантно.

– Ну, идемте же! – Он в нетерпении потер руки. – Познакомлю вас с Валентиной, кудесницей, каких поискать. Куличи печет – пальчики оближешь. А холодец!.. – В гастрономическом экстазе он закатил глаза. – Вы непременно должны попробовать Валечкин холодец. С домашним хреном, скажу я вам, это песня!

Он толкнул тяжелую дверь, посторонился, пропуская их с Морганом в просторную, залитую солнечным светом кухню.

– Слышала я ваши дифирамбы, Вениамин Петрович, – стоявшая у плиты худенькая женщина лет пятидесяти весело улыбнулась. – Щедры вы на похвалы.

– А как же вас не хвалить, Валечка! – Борейша прижал руку к сердцу, изобразил на лице почти любовное томление. – Как же не хвалить, если вы богиня! Кулинарная муза! Вот привел к вам неофитов, – он кивнул на них с Морганом. – Уверен, отведав вашей стряпни, они тут же примкнут к когорте ваших поклонников.

– Мы уже примкнули. – Сотник вдохнул аромат жареного мяса, и в желудке его громко заурчало.

– Добрый день, ребята! – Валентина улыбнулась по-домашнему, светло и уютно. – Не стойте на пороге. Прошу к столу!

* * *

Борейша не соврал, когда нахваливал стряпню Валентины. Наелись они с Сотником так, что едва выползли из-за стола. В холостяцкой их жизни домашние обеды случались крайне редко, разве только во время нечастых визитов к родителям.

За обедом они узнали от Валентины, что на ужин приглашены еще пять гостей, все до единого милейшие и приятнейшие люди. Что накрыть стол хозяин распорядился во дворе, на лоне природы. Что будет все по-простому, по-домашнему, потому что ожидаются только свои. Это «только свои» Моргана особенно обнадежило. Было бы неплохо, чтобы и их Яриго записал в число «своих». Настораживало лишь одно: сам хозяин обещал быть только лишь к ужину, неотложные дела не отпускали его из города раньше. Когда же в таком случае им удастся поговорить с Яриго о животрепещущем, о предстоящем сотрудничестве?

– Не переживай, Морган, такие люди, как Яриго, в первую очередь думают именно о деле и только потом о потехе. – Сотник растянулся на широкой кровати, зевнул. – Раз позвал нас, значит, все будет. Ты, главное, не форсируй события, расслабься, дорогой мой человек.

И они расслабились. После сытного обеда в кондиционированной прохладе гостевой комнаты захотелось отдаться в объятья Морфея. Сотник уснул первым, сунул сложенные лодочкой ладони под щеку и почти мгновенно отключился. Морган, прежде чем заснуть, немного повозился, устраиваясь поудобнее, но тоже незаметно соскользнул в сон.

…Скольжение это не было плавным, вниз, в непроглядную глубину, он спускался рывками, обвязанный грубой веревкой, напуганный до полусмерти. Раскинутые в стороны руки касались в темноте скользких и холодных стен, а ноги не касались ничего. Ноги беспомощно болтались в воздухе. И оттого, что тело не чувствовало опоры, становилось все страшнее. Наверное, поэтому он с таким отчаянием хватался за невидимые стены, обламывая ногти, в кровь сдирая кожу с ладоней, почти не чувствуя боли, мечтая лишь об одном – чтобы прекратилось наконец это скольжение в никуда. Он пытался кричать, но крик застревал в горле, превращаясь в придушенный хрип, а потом босых ступней коснулся обжигающий холод, и он закричал во весь голос…

– …Морган! Морган, да проснись ты!

Кто-то тряс его за плечи, вышибая остатки пахнущего гнилью и сыростью кошмара. Он еще не проснулся окончательно, но уже был благодарен этому милосердному «кому-то», выдергивающему его из кромешной тьмы обратно к свету.

– Морган!

Увесистая затрещина окончательно привела его в чувство. Он рывком сел, замотал головой.

– Ты чего это орал как резаный? – рядом тяжело опустился Сотник. – Я спросонья чуть не помер от страха. Приснилось что?

– Приснилось, – Морган кивнул. – Ерунда какая-то. Даже не помню, что именно. – Он провел ладонью по влажному от пота лицу, растерянно посмотрел на пропитавшуюся кровью повязку. Наверное, рана открылась и закровила.

– Ох, сдается мне, придется шить, – Сотник внимательно посмотрел на его руку. – Будет повод пообщаться с докторшей.

– Не хочу я с ней общаться. – Морган встал, направился в ванную.

Прохладный душ окончательно вернул его к жизни, смыл кровь и остатки кошмара. Что же ему снилось? Куда он спускался?

Морган насухо вытерся, наложил свежую повязку. Рана, вопреки опасениям Сотника, выглядела нормально. Ничего зашивать не нужно, все само собой рассосется. Сейчас нужно думать не об этой ерунде, а о предстоящей встрече с Яриго.

Вечер наступил неожиданно быстро. Когда они с Сотником вышли из дома, до ужина оставалось совсем ничего. Времени хватило лишь на то, чтобы обозреть окрестности до прихода остальных гостей. Но и обозреть окрестности им не дали. Стоило только выйти на крыльцо, как Сотника окликнули. Ребята синхронно обернулись на знакомый голос и так же синхронно улыбнулись.

Широко шагая и размахивая длинными, как плети, руками, к ним спешил Димка Савельев, профессор русской словесности. С прошлой их встречи в профессоре мало что изменилось. Разве что растянутую футболку он сменил на расшитую косоворотку. С вытертыми джинсами косоворотка смотрелась эклектично, как деликатно выразился Сотник. Серьга в ухе, стянутые в хвост волосы и отрешенно-мечтательное выражение лица остались прежними.

– Друзья! – Савельев раскинул руки-плети и заключил их в неожиданно крепкие для его комплекции объятия. – Рад, что выбрались в нашу глушь! – Он покосился на дом, понизил голос до шепота: – Тоска здесь смертная, кругом одни старики. Скоро сам мхом покроюсь.

– А я все слышал, любезный Дмитрий Олегович. – Кусты, которыми была обсажена дорожка, вдруг затрещали, являя миру литератора Борейшу.

Литератор окинул их снисходительно-насмешливым взглядом, в котором отчетливо читалось: «Эх, молодежь, молодежь!»

– Так разве же я про вас, Вениамин Петрович?! – Застигнутый врасплох Савельев, кажется, нисколько не смутился. – Ваше появление здесь для меня как свет в оконце. С кем бы еще я поговорил о насущном, о наболевшем! Кому, как не писателю, понять томление моей души!