Джордж Макдоналд Фрейзер - Флэшмен в Большой игре

• Название: Флэшмен в Большой игре
• Автор: Джордж Макдоналд Фрейзер
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-9533-5151-5

Никто не знает Восток лучше Флэшмена. Так считают все, кроме него самого, а потому герой поневоле вынужден рисковать своей головой во славу королевы Виктории. По сообщениям британской разведки, главной жемчужине имперской короны грозит опасность. За уютным фасадом Страны белых слонов и изнеженных махараджей зреет какое-то смутное недовольство.

Чтобы разобраться, какую игру ведут русские, главные соперники за господство в Азии, и что замышляют сами бездельники-индусы, Флэшмену предстоит наступить на хвост своим страхам, сунуть голову в петлю, переплыть реку, кишащую гавиалами, и принять участие в одном из самых трагических событий Большой игры — знаменитом Восстании сипаев. Эта страница мировой истории не оставит равнодушным никого. Ибо нет в ней ни славы, ни оправдания — ни для своих, ни для чужих.

---

Я вспомнил его слова на следующий день, когда снова прибыл в зал для приемов и увидел принцессу, восседающую на троне и принимающую просителей. Она была одета в серебристое сари, которое облегало ее как вторая кожа, с расшитой серебром шалью, обрамляющей прекрасное смуглое лицо. Стоило ей повернуться, казалось, что танцует гибкая блестящая змейка. Она была спокойна и выглядела по-королевски, а ее придворные и просители пресмыкались пред ней и готовы были сквозь землю провалиться, стоило ей поднять свою розовую ручку. Когда был выслушан последний посетитель и гонг возвестил окончание приема, она сидела, гордо вскинув голову, пока чернь, кланяясь, пятилась к выходу. Наконец остались лишь мы с ней и еще двое ее главных советников. Тут она соскользнула с трона, вскрикнув от облегчения, свистнула одной из своих обезьянок и погнала ее на террасу, хлопая в ладоши в притворном гневе, а затем вернулась, абсолютно спокойная, чтобы вновь уютно устроиться на своих качелях.

— Теперь мы можем поговорить, — сказала принцесса, — и пока мой вакиль[67] зачитает суть моего «прошения», вы, полковник, можете освежиться.

И она указала на маленький столик, уставленный флягами и чашками.

— И еще, — добавила рани, вынимая из-под сари маленький носовой платочек, — сегодня я попробовала ваши французские духи, вы заметили? Миледи Вашки полагает, что я ничем не лучше вероотступницы.

Это действительно были мои духи. Я понимающе поклонился, она рассмеялась и устроилась поудобнее, а вакиль начал читать ее прошение на официальном персидском.

Оно стоило того, чтобы его повторить, поскольку являлось ярким образчиком претензий, которые имелись к британским властям у многих индийских принцев — требования вернуть доходы ее мужа, компенсации за убитых священных коров, введение должностей придворных палачей, упраздненных Сиркаром, возвращение конфискованных средств храмов, признание ее прав регентши и тому подобное. Все это была сплошная трата времени и она, очевидно, знала это, но это была прекрасная тема для наших с ней бесед в течение следующей недели или двух, до тех пор пока я не добьюсь гораздо более важного — не уговорю ее прилечь со мной на часок.

У меня не было сомнений, что она хочет того же, что и я — она испробовала мои духи и дала мне об этом знать, и она была довольно любезна со мной во время встречи — хотя и в своей обычной холодной манере. Принцесса грациозно кивала, когда я обсуждал с ее советниками текст петиции, улыбалась, когда я шутил, предлагала соглашаться с моими доводами (что они были вынуждены делать), при случае даже спрашивала моего совета и, когда я говорил, все время томно поглядывала на меня своими большими темными глазами. Все это казалось весьма дружелюбным после нашего свободного разговора при первом свидании — но с тех пор она оценила политические преимущества своего хорошего ко мне отношения и делала все, чтобы я исполнил свою работу с удовольствием.

Но во всем этом была не только политика — я знаю, когда под ложечкой у женщины дрожит от чувства ко мне и во время наших встреч я видел, что ей доставляет удовольствие испытывать на мне свою красоту, причем делала она это так, что ей могла бы позавидовать сама Лола Монтес. Должен сказать, что я находил ее очаровательной. Конечно же, она обладала всеми преимуществами королевы, что делало ее красоту еще более притягательной, но даже мне было трудно представить себе, как я после короткого знакомства, схвачу ее одной рукой за грудь, а другой за задницу и опрокину на спину, что-то страстно шепча — хотя именно так я бы в другом случае и поступил. Но нет, с дамой королевских кровей следовало немного подождать. Не то чтобы я колебался при этих первых встречах, когда она отпускала своих советников и мы оставались одни — раз или два, под теплым взглядом ее глаз, когда она раскачивалась на качелях или лежала на кушетке, я думал, что вот бы… но все же решил торопиться медленно и сыграть свою партию, когда придет время.

Иногда казалось, что это может произойти достаточно быстро, но несмотря на то, что обычно рани достаточно легко относилась к политике, я вскоре заметил, что она становилась чертовски серьезной, если затронуты были дела Джханси или ее собственные амбиции; стоило разговору свернуть в это русло — и страсть ее чувств прорывалась наружу.

— Много ли нищих было на улицах пять лет назад? — воскликнула она как-то. — Едва десятая часть того, что мы видим сегодня. А кто виноват в этом? Кто же, как не Сиркар, так организовавший ведение государственных дел, что теперь один белый сагиб исполняет работу, которой занималась дюжина наших людей, а теперь должны умирать от голода. Кто охраняет государство? Конечно же, солдаты Компании, а значит, армию Джханси надо разогнать, чтобы воины грабили, воровали или голодали!

— Ну же, ваше высочество, — мягко говорил я, — трудно винить Сиркар в том, что он старается быть эффективным, а что касается ваших безработных солдат, то их с радостью примут на службу в Компанию.

— В иностранную армию? А будут ли им сохранены их звания, как, впрочем, и тем знатным индийцам, которым эффективность Сиркара стоила рабочего места? А купцы, чья торговля приходит в упадок под благословенной властью Раджа?[68]

— Вы должны дать нам немного времени, госпожа, — произнес я, стараясь подбодрить ее, — да и не все так плохо, как вам известно. Бандитов разогнали, бедным людям теперь не грозят дакойты-грабители и туги — да и ваш собственный трон теперь в безопасности от жадных соседей вроде Кат-Хана и девана[69] Орчи…

— Мой трон в безопасности? — вспыхнула она, прекращая раскачиваться на качелях и нахмурившись. — О да, в полной безопасности, причем все доходы достаются Сиркару, который фактически занял мое место, лишив моего сына наследства — ха! Что же касается Кат-Хана и этого шакала из Орчи, которым Компания по своей великой мудрости оставила жизнь, — если бы я правила этой страной и располагала бы моими солдатами, а Кат-Хан и его гад-приятель посмели бы двинуться против нас, то… — она выбрала фрукт из корзинки, стоящей у самого ее локтя, изящно надкусила его и твердо закончила: — эти двое уползли бы обратно корчась, без рук и ног.

— Не сомневаюсь, мадам, — поклонился я, — но факт остается фактом — когда Джханси было самостоятельным княжеством, вы не могли управиться с этими жуликами и даже утихомирить тугов…

— О, да — мы наслышаны о них, а также о том, как Компания пытается пресечь зло, которое они творят. Но почему — только ли из-за того, что они убивают путешественников, или потому что они служат индийскому богу, а значит — мешают христианской компании? — Должно быть, если бы туги исповедовали христианство, им бы позволили бродяжничать и дальше — особенно если бы они выбирали свои жертвы среди индусов.

С таким предубеждением было просто невозможно спорить, так что я скорчил дружелюбную мину и произнес:

— И, несомненно, если бы сутти, этот прекрасный старинный индийский обычай, согласно которому вдов замучивают до смерти, был бы христианским, то мы бы поддерживали его? Но в своей злости и невежестве мы запретили его — вместе с милосердными законами, которые обрекали вдов, отказавшихся от сожжения на костре, влачить жалкое существование в рабстве, с наголо обритой головой и бог знает чем еще. Ну что ж, госпожа, неужели мы не сделали ничего хорошего? — И, не подумав, я добавил: — Полагаю, ваше высочество, вы как вдова имеете некоторые основания поблагодарить Сиркар хотя бы за это.

Как только у меня вырвались эти слова, мне показалось, что пора уносить ноги. Качели резко остановились и принцесса вскочила, глядя мне прямо в глаза, с лицом, застывшим как маска.

— Я? — воскликнула она, — я? Благодарить Сиркар? — Внезапно она швырнула тарелку с фруктами в дальний угол комнаты и выпрямилась, испепеляя меня взглядом: — И ты смел предположить такое?

Конечно, я мог бы униженно просить о прощении, но я не привык пресмыкаться перед хорошенькими женщинами — разве что мне грозит опасность или чертовски не хватает денег Я лишь неразборчиво что-то пробормотал, а она произнесла ледяным голосом:

— Я ничем не обязана Компании! Даже если бы Компании и вовсе не существовало, неужели вы думаете, что я была бы приговорена к сутти или позволила бы сделать из себя рабыню? Думаешь, я настолько глупа?

— Клянусь Богом, нет, мадам! — поспешно воскликнул я, — ничего подобного, и если я чем-то случайно оскорбил вас, то прошу прощения. Я просто полагал, что этот закон распространяется на всех… э-э… леди и…

— Махарани сама творит законы, — гордо отчеканила она с видом Доброй королевы Бесс, посылающей ко всем чертям даго,[70] и я поспешно поблагодарил небеса за такую удобную возможность. Принцесса удивленно уставилась на меня: