Валерий Моисеев - Сфинкс

• Название: Сфинкс
• Автор: Валерий Моисеев
• Жанр: Фэнтези

---

Прежде чем запереть калитку, он зачем-то выглянул на улицу и внимательно посмотрел по сторонам, не видел ли кто что к нему зашел странник. После этого, к немалому удивлению последнего он повел его не в дом, а в подвал, вход в который находился слева под домом.

Спускаясь по каменным ступеням, нищий настороженно потянул носом и удивленно спросил:

- Что-то животиной потянуло, хозяин. Ты никак здесь скотину держишь?

- Иди, иди! - ткнул его в спину рукояткой плети Веревий, тон которого неожиданно поменялся.

Всего минуту назад он источал благодушие и хлебосольство, теперь же он, казалось, буквально сочился злом. Не на шутку напуганный переменой произошедшей в хозяине, нищий хотел было повернуть назад, но жестокий удар сапогом сшиб его с ног. Скатившись кубарем с высокой лестницы и пересчитав при этом, ребрами все ступени, бедняга растянулся на земляном полу подвала. С трудом поднявшись на колени, и потирая ушибленные места, он испуганно уставился на большую железную клетку, стоявшую в дальнем углу просторного подземного помещения.

- А, ну пошел! - раздался голос Веревий, каким обычно погоняют норовистую лошадь. - Пошел, тебе говорят!

Арапник со свистом разрезал воздух и опустился на спину нищего бедолаги. Взвыв от боли, тот словно таракан пополз вперед, стремясь уйти от настигшей его еще не раз плети. Веревий громко смеясь, загонял его в тот угол, где стояла большая железная клетка. Нищий еще не мог видеть, кто находится внутри нее, но исходящий оттуда запах уже напугал его до смерти.

- Помилосердствуй, батюшка, за что? - испуганно озираясь на размахивающего плетью жестокосердого купца, заголосил он. - Я ведь только хлебушка попросил. Мне ничего более не надобно.

- Тебе может и не надобно! - глумливо захохотал Веревий. - А сынку моему, вишь-ты, пришла на ум охота мясцом сырым побаловаться!

Разглядевший к тому времени, в непроглядной темноте клетке, два блестящих глаза, которые, не мигая, наблюдали за ним, нищий вскочил на ноги и сделал отчаянную попытку обежать купца и, взобравшись по лестнице вырваться на свободу.

- Куда намылился, ежели, не секрет? - взревел Веревий и сграбастал тщедушного нищего за ворот ветхого кафтана.

Ему уже порядком поднадоела, эта затянувшаяся комедия, поэтому он потащил дико упиравшегося странника к дверце, бывшей в прутьях клетки. Беспрестанно оглашавший подземелье рыданиями и всхлипами нищий, несмотря на отчаянное сопротивление с его стороны, был-таки, водворен в ужасную клетку.

Веревий с удовлетворением отметил, что во время запихивания им строптивого нищего, дверь клетки продолжительное время была распахнута настежь, но Сынок не предпринял попытки выскочить в нее.

- Умница ты моя! Батька тебе еды принес, - ласково проговорил он, протягивая руку между прутьев решетки и ласково взъерошив белесую шерсть на холке подошедшего к клетке чудного зверя.

В глазах Сынка застыл немой вопрос. Он словно спрашивал, верно, ли он понял, что несчастный, оказавшийся вместе с ним в клетке, принадлежит теперь ему и он волен делать с ним все что угодно? Уловив в лице Веревия молчаливое одобрение, он благодарно потыкался слюнявой мордой в его руку, издал довольное хрюканье, после чего развернулся в сторону нищего.

Преодолев разделяющее их расстояние одним прыжком, он всадил ему в живот свою растопыренную пятерню увенчанную огромными острыми когтями. Прорвав кожу, он принялся шарить внутри, не обращая никакого внимания на дикие вопли терзаемой им жертвы. Наконец, видимо найдя то, что ему было нужно, Сынок с торжествующим ревом вынул лапу из огромной кровоточащей раны и с силой рванул на себя. Потянувшиеся за ним кровеносные сосуды и спутанный клубок кишок он небрежно порвал когтями другой конечности. После этого радостно хрюкая Сынок подскочил к стоящему возле клетки Веревию, и разбрызгивая во все стороны ярко-алую кровь протянул ему свою добычу.

Ошеломленный Веревий увидел на огромной перемазанной в крови ладони Сынка темно-красную печень, только что, со звериной жестокостью, вырванную им из тела, бьющегося в предсмертных судорогах нищего.

Смахнув со щеки ненароком попавшую туда каплю крови, он покачал головой и растроганно произнес:

- Спасибо, родной! Твой батька только что поужинал, ешь сам, да сил набирайся!

Сынок непонимающе посмотрел на Купца, после чего, с недоумением вопросительно хрюкнул еще раз.

Веревий подойдя ближе, просунул руку в клетку и похлопал тварь по заросшему белесой шерстью, загривку:

- Умница ты моя! Это же надо, несмотря на то, что сам голодный, мне словно кот мыша принес!

Сынок, обиженно хрюкнув, повернулся к Веревию спиной и, откусив добрую четверть бывшей в его руке печени, направился к распростертому на полу в луже крови телу.

После того как трудности с кормежкой Сынка были преодолены, старания Карла начали, наконец-то приносить свои плоды. Оказалось, что их с Веревием питомец, оказался на редкость смышленым учеником. Однажды Сынок начал издавать звуки, отдаленно напоминающие человеческую речь. Сначала Карлу показалось, что он столкнулся с обычным звукоподражанием, ничем не отличающимся с тем, что встречается у попугаев. Но когда примитивный троглодит, нещадно коверкая звуки, тыкая когтистым пальцем в азбуку, принялся называть изображенные там предметы, Карл понял, что он заблуждался.

По истечении нескольких недель Сынок уже болтал словно канарейка, и без конца нес всякую бессвязную чушь. Но однажды, когда он, завидев в руках Карла его золотые часы, принялся на все лады бубнить какую-то ахинею насчет "желтяшки", которой под землей много, Карл послал за Веревием.

Из бессвязной болтовни Сынка они узнали, что в подземелье троглодитов, расположенном в Проклятой штольне, существуют огромные запасы металла, который он, по всей видимости, из-за его цвета, именовал "желтяшкой". После ряда наводящих вопросов Карл и Веревий стали подозревать, что "желтяшка" - это, не что иное, как золото.

- 13 -

Древний Египет, Ливийская пустыня,

юго-западнее Мемфиса

Все были подавлены гибелью скарабея. Но в отличие от своих друзей, Некра переживал это событие во стократ сильнее. Несмотря на то, что у них не было запасов воды и продовольствия, Некра настоял на том, чтобы останки скарабея были погребены с надлежащим почтением. Проклиная не в меру щепетильного египтянина, Сенсей и Иннокентий Павлович принялись помогать ему в погребении под камнями оставшейся части скарабея. Абу также принял активное участие в сооружении импровизированной пирамиды. Вконец измученная Ольга все это время просидела в тени, куда ее отнес Сенсей. Правда она все время порывалась броситься помогать остальным, но ее всякий раз отправляли обратно.

В процессе создания кособокого кургана, Иннокентий Павлович справедливо заметил, что занимаясь похоронами гигантской скарабеевой задницы, они могут оказаться в еще большей заднице, так как вскоре у них разовьется обезвоживание организма. Некра сделал вид, что не понял намека и упорно продолжал таскать камни. Другим не оставалось ничего другого, как ругаясь, на чем свет стоит, в меру сил помогать ему.

Когда казалось с погребением было, наконец-то, покончено, Некра не успокоился на достигнутом и произнес, над ополовиненным жуком прочувственную молитву. Он поблагодарил земное воплощение божественного скарабея Хепри за то, что тот два раза спасал его от гибели, а его друзей один раз. Он высказал надежду, что вернувшись к себе на небо, Хепри сменит своего уставшего брата, который день и ночь толкает солнце по небосводу. И если Хепри позволит, то Некра возможно попросит брата скарабея помочь его друзьям вернуться в свое время к себе домой. Последний пассаж до глубины души растрогал Ольгу, и она даже всплакнула.

После этого, во время минутной передышки, пока все отдыхали, неутомимый египтянин развил бешеную активность. Вместе с Абу они отправились к той отвратительной куче, которую изверг из себя издыхающий скарабей. С помощью оставшихся после вожака разбойников Крокодила, меча и кинжала, им удалось найти, среди кусков непрожеванной человеческой плоти, искореженный чудовищными жвалами золотой ящичек. Выяснилось, что на самом деле он был изготовлен из дерева, обитого толстой золотой фольгой. Содрав золото с деревянных обломков, Некра кинжалом старательно разрезал листовое золото на маленькие прямоугольные кусочки. Полученные пластинки он аккуратно складывал в покрытый засохшей кровью, кошель, срезанный им с пояса Крокодила.

В это время Абу пользуясь, что никто не обращает на него внимания, подобрал в песке, брошенный разбойниками, древний папирус, намотанный на драгоценный лазуритовый стержень. Незаметно сунув свою находку в чересседельную сумку, бывшую на одном из осликов, он присоединился к остальным.