Эдит Саундерс - Сто дней Наполеона

• Название: Сто дней Наполеона
• Автор: Эдит Саундерс
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Когда Сульт прибыл к Наполеону, тот приказал ему написать следующее сообщение Нею: Перед Линьи,

17 июня, полдень.

Monsier le Marechal,

император послал корпус пехоты и Императорскую гвардию занять позиции перед Марбе. Его Величество приказывает мне сообщить Вам, что он желает, чтобы Вы атаковали противника в Катр-Бра и выбили его с занимаемых им позиций, в то время как корпус в Марбе поддержит Ваши действия. Его Величество собирается вскоре отправиться в Марбе и срочно ждет Ваших сообщений".

Пока Сульт был занят таким образом, пехота арьергарда Веллингтона начала отступать; это была дивизия Олтена, которую оставили в Катр-Бра в поддержку кавалерии Эксбриджа. Герцог наблюдал за этим с явным облегчением. "Теперь, - сказал он, - когда последняя пехота ушла, мне все равно".

К тому времени в Катр-Бра стало очень тихо. Капитан Мерсер отмечает, что стрельба стихла, пушечные выстрелы становились все реже, и вскоре он понял, что находится совершенно один со своим отрядом на ферме в Катр-Бра. "В уединении у меня было вдоволь свободного времени, чтобы созерцать вокруг себя картину разрушений, столь странно не соответствовавшую радостному пейзажу. Повсюду взгляд наталкивался на приметы вчерашней кровавой борьбы вытоптанные посевы, земля, особенно на равнине, обильно усыпанная телами павших. Прямо напротив фермы в Катр-Бра виднелась сцена страшного убийства - шотландцы и кирасиры лежали вповалку; по-видимому, последние атаковали дорогу к Шарлеруа, на которой, непосредственно на обочине, их лежало особенно много".

Некоторое время спустя капитан Мерсер выехал в окрестный лесок и там наткнулся на мертвого молодого солдата, лежавшего рядом со своей убитой лошадью. По одежде никак нельзя было определить, какой он был национальности. "Этой жертвой войны был юноша, прекрасно сложенный... выражение его лица даже после смерти было красивым... Не знаю, почему, но вид этого одиноко лежавшего тела произвел необычайное действие на мое состояние духа - совершенно отличное от того, что я чувствовал, глядя на кучи тел, заполонивших соседнее поле. Я редко испытывал такое отчаяние, такую сердечную боль, какую испытал, стоя над этой мужественной фигурой, столь обездоленной, заброшенной, готовой стать добычей волков и черных ворон..."

Здесь отображена вся бесчувственность войны, честолюбие владык, увлекающее за собой малых сих, гибель молодых, муки родителей, грубая, непостижимая черствость тех, кого это не коснулось вплотную - в образе какого-нибудь вороватого крестьянина. Мириады мертвых и умирающих на поле брани лишь оглушали чувства; а этот юноша, мирно лежавший на теплой земле, душой вознесся к горькой правде о том, что творилось.

Адъютант выехал с полуденным приказом Наполеона Нею; он не мог прибыть в Катр-Бра намного раньше самого Наполеона.

Наполеон выехал в Катр-Бра около 12.15 в своем экипаже. Вскоре после часа дня он добрался до Марбе и остановился там на некоторое время, отчасти, без сомнения, для того, чтобы пообедать. Он не подумал сделать одну важную вещь: произвести разведку на дорогах из этого места в Вавр. Тийи находится на расстоянии меньше мили от Марбе, так что, если эта важная разведка не была произведена рано утром, это можно было сделать сейчас. Его дожидались войска, отосланные им в одиннадцать часов, и вместе с ними он вскоре продолжил свой путь. Около двух часов, находясь в миле от Катр-Бра, он оставил экипаж и пересел на лошадь по кличке Дезире. Все было тихо. Армия Веллингтона, кроме кавалерии арьергарда, уже была далеко. Говорят, что Наполеон нетерпеливо ждал пушечных выстрелов, удивляясь, почему Ней еще не начал сражение с Веллингтоном. Это удивление часто встречается в описаниях данной легенды, а вина целиком возлагается на Нея. (Уссей говорит об апатии и небрежности Нея. Полковник Бек называет его бездействие утром 17-го "роковой ошибкой".) Но Наполеон сам потратил зря массу времени на малозначительные вещи вроде смотра войск; он сам просчитался и теперь приехал воевать с англичанами, когда там оставался лишь небольшой арьергард под чутким руководством лорда Эксбриджа.

Построив свои войска в боевом порядке, Наполеон поехал к перекрестку. Дорогу прокладывала кавалерия Мийо, за ней ехали 6-й корпус и гвардия с другими полками кавалерии справа и слева. В то же самое время он послал гусар барона Марбо во Фран, чтобы установить контакт с Неем. В довершение всех неудач, гусары, налетев на позиции маршала, открыли огонь по красным шинелям улан справа от Нея, перепутав их с британцами. Армия Нея пришла в движение, то ли Ней получил наконец свои приказы, то ли разведка доложила о прибытии основных сил по дороге на Намюр. Его войска наступали тремя или четырьмя отрядами на Катр-Бра, где их ждал лорд Эксбридж.

Увидев, что армия Веллингтона исчезла, Наполеон впал в бешенство и впоследствии возложил всю вину на Нея. "On a perdu la France" ("Несчастье Франции" - фр.), - сказал он д'Эрлону.

Теперь он приказал атаковать арьергард Веллингтона, что было бессмысленно, но ему больше почти ничего не оставалось. Кирасиры и уланы поскакали прочь проворной рысью, а сам он ехал галопом впереди, выбирая дорогу.

Отступление Веллингтона было произведено спокойно и упорядоченно. Он стремился к тому, чтобы увести армию к деревушке Женапп, которую огибала дорога на Брюссель и пересекала река Диль. Это было уже давно исполнено, и Веллингтон уехал обедать на постоялый двор "Le Roi d'Espagne" (Испанский король - фр.).

Лорд Эксбридж сидел вместе с Мерсером и адъютантом, когда наполеоновская армия прибыла из Марбе; он при помощи телескопа наблюдал за французскими позициями перед Франом и обсуждал со своими компаньонами удивительное бездействие французов. Легковооруженные драгуны сэра Ормсби Ванделёра и гусары сэра Хасси Вивиана находились далеко слева. Утро было жарким и солнечным, но последние час или два на северо-западе поднимались огромные гряды облаков, и сейчас небо хмурилось, хотя высокая равнина у Марбе, по которой маршировали войска Наполеона, еще была освещена солнцем. Адъютант подошел сообщить о прибытии кавалерии со стороны Жанблу, и лорд Эксбридж вскочил на лошадь и поспешил в долину им навстречу, ошибочно полагая, что это были пруссаки. Мерсер, не имея приказов и увидев, что французы наступают с двух сторон, решил отойти назад и поддержать Ванделёра, нацелив свои пушки на намюрскую дорогу и открыв огонь по французской кавалерии, как только она подойдет достаточно близко. "Я думал, что смогу достаточно быстро отойти через проходы между его войсками, чтобы оставить ему свободное место для наступления", - пишет он. Передвижение было срочно выполнено, и едва его солдаты успели развернуть пушки, как сэр Ормсби Ванделёр бросился к нему и яростно закричал: "Что вы здесь делаете, сэр? Вы перегораживаете мне фронт, и мы не сможем наступать. Уберите свои пушки, сэр, немедленно, говорю я вам, уберите их отсюда".

Напрасно капитан Мерсер пытался объяснить ему свой замысел. Ванделёр не желал его помощи в столкновении с противником и продолжал выкрикивать ему приказы с поля. Мерсер уже был готов подчиниться, когда вернулся лорд Эксбридж, обнаруживший свою ошибку. Картина мгновенно изменилась.

- Капитан Мерсер, ваши - заряжены? - прокричал он.-

- Да, милорд.

- Тогда дайте по ним залп, когда они въедут на холм, и как можно скорее отступайте. Легкие драгуны, по три, направо, рысью, марш!

Последняя команда предназначалась сэру Ормсби, который пал духом при отступлении. Именно сэру Вивиану выпало наступать в тылу, и Мерсер столкнулся с необходимостью палить по наступающим французам, прежде чем уйти. Случилось так, что он был неплохо вознагражден за принятый на себя риск, поскольку мог лично видеть Наполеона.

- Вон они заходят на холм, - сказал лорд Эксбридж. - Сначала дайте им подняться, а потом стреляйте. Думаете, сможете после этого быстро отойти?

- Уверен в этом, милорд.

- Отлично, тогда держите обзор и цельтесь хорошенько.

Мерсер описывает свое мимолетное впечатление о Наполеоне: "Я давно мечтал увидеть Наполеона, этого могучего воина, этого удивительного гения, имя которого было известно всему миру. И вот я его увидел, и было нечто возвышенное во встрече, с которой мало что могло сравниться. Небо с самого утра было покрыто облаками, и в этот момент предо мной предстало необычайное зрелище. Огромные массы грозовых туч, самой глубокой, чернильной темноты, с ясно очерченным нижним краем, который клонится книзу, словно с минуты на минуту лопнет, нависали над нами, погружая наши позиции и всё вокруг в глубокую и мрачную темноту, в то время как отдаленные холмы, на которых только что находилась французская армия, еще купались в великолепном солнечном сиянии. Лорд Эксбридж еще договаривал свои слова, когда один всадник, за которым тут же последовали еще несколько, взошел на плато, которое я перед тем покинул галопом; их темные фигуры, выдвинутые вперед четким рельефом на фоне освещенной дали, казались гораздо ближе, чем были на самом деле. Какое-то время они стояли и рассматривали нас, пока несколько эскадронов быстро поднимались на плато, лорд Эксбридж закричал "Огонь! огонь!", и, дав общий залп, мы быстро повернулись, отступая, а они ринулись вперед при поддержке нескольких пушек конной артиллерии, открыв по нам огонь, не давая закончить маневр, но без особого результата, поскольку задело лишь слугу майора Уинэйтса, его ранило в ногу осколком гаубичного снаряда".