Айвен Саутолл - Джош

• Название: Джош
• Автор: Айвен Саутолл
• Жанр: Проза

---

- Ну, возьми себя в руки. Ты же Плаумен, Он поднимает глаза и, с вызовом глядя ей прямо в лицо, с размаху шлепает об стол кулек с завтраком:

- Не стану я этого есть на людях! Неужели не могли дать мне обыкновенный бутерброд?

И, прорвавшись сквозь шуршащую портьеру, он выскочил на парадное крыльцо.

29

Билл у калитки встречает его убийственным взглядом сверху вниз.

- Значит, ты идешь?

Джош в ответ тоже смотрит на него с яростью и так хлопает дверью, что дребезжат цветные стекла.

- Да!

Он прыгает по камням-ступеням, летит, подхлестываемый злостью, через ступеньку, а под конец через две и оказывается наверху в семь прыжков.

- Я иду!

Он резко дергает на себя калитку, так что Билл чуть не падает с ног, и ее тоже захлопывает за собой с такой силой, что срывает пружину и калитка расслабленно повисает на петлях.

- Да, я иду, О'Коннор. Что ты на это скажешь? - Ему теперь все равно, ему больше ничего не страшно. На той стороне улицы дожидается Рекс с остальными ребятами. - Я к твоим услугам, О'Коннор. С меня довольно. И если быть драке, за мной дело не станет.

Билл разинул рот.

Джош прыгает через канаву. Надоело все - пусть расстегиваются чертовы булавки. Пусть штаны падают, пусть совсем свалятся, он их запузырит ногой в канаву и пойдет по улице в одних трусах. Ему это безразлично.

Билл, обескураженный, нехотя подходит сзади.

- Чего ж вы не смеетесь, ребята? Давайте, хохочите. Вот он я, и еще один я - пара штанов на двух человек. Это у Билла такие понятия об удобствах и приличиях. Давай, О'Коннор, хохочи, не стесняйся, а я с тебя твои штаны сдеру!

Билл безотчетно хватается за штаны, он держится за пояс, и вид у него такой, будто что-то привычное и безобидное вдруг обернулось смертельной угрозой.

- Ты у меня, О'Коннор, вот где сидишь, понятно? Но теперь все. Теперь она все знает. Я ей рассказал. Это ты меня вынудил. Ты меня довел. Так что теперь можешь лезть с кулаками, по крайней мере есть за что. Теперь давай, О'Коннор, выходи, только и я в долгу не останусь. Где крикетное поле?

Джош стоит посреди улицы почему-то навытяжку и орет во весь голос.

- Ну, где крикетное поле, я спрашиваю? Я думал, вы все страшно торопитесь на матч.

- Эй, потише, приятель. - Билл красный как рак, нервно трет запястье о штанину, вероятно стараясь не замечать собравшихся людей и всей душой надеясь, что его матери ничего этого не слышно. - Не горячись, клапана сорвешь. Здесь я капитан.

- Где крикетное поле? Пошли, чего тянуть, Надо уничтожить команду из Кроксли, так, что ли? Я правильно понял?

Биллу явно не по себе.

- Слушай, кончай орать. Ты чего, уличные беспорядки хочешь у нас затеять?

- Давай, давай, О'Коннор, пошли! Зададим противнику жару. Или, может быть, ты не играешь?

- Да перестань ты орать, слышишь? Спятил, что ли? - Билл, кажется, растерялся, он беспомощно озирается. - Это ты, может быть, не играешь. А я капитан. Ты обязан мне подчиняться, не то получишь!

- Ты намекаешь, что расквасишь мне нос, О'Коннор?

- Вот именно, Плаумен.

- Что ж, это дело. А не хочешь ли, чтобы тебе расквасили нос? Прямо вот здесь, посреди мостовой?

Биллу плохо удается сохранять капитанское хладнокровие. А Джош все кричит на него:

- Ты уже довел меня до крайности, О'Коннор. Теперь все, конец. Ну что? Расквасить тебе нос прямо вот сейчас?

Билл срывается на визг:

- Это ты, что ли, расквасишь мне нос, глиста несчастная? Да я тебя по всей канаве размажу! Джош, выпятив подбородок:

- А ну, попробуй! Что стоишь? - Слова сами, помимо его воли, срываются у него с языка.

Биллу некуда податься: впереди него - их собственный забор, за спиной забор мисс Клары Плаумен. Да и поздно теперь, назад хода нет.

- Ну что ж ты, О'Коннор? Ты же говорил, что отлупишь меня! Вот тебе и верный случай. Проще простого. Вон сколько у тебя тут помощников.

Джош в позе боксера, сжатые кулаки перед грудью. Билл, без кровинки в лице, начинает наступать. Из проулков по тропкам отовсюду с криками сбегаются мальчишки в белой спортивной форме. Рекс испуганно выскакивает у Билла под боком:

- Билл, что ты? Не смей!

Распахиваются калитки, гудит автомобиль, дребезжат велосипедные звонки, слышен чей-то громкий голос:

- А ну, марш с дороги, ребятня! Проезд загородили.

Билл начинает разрастаться на глазах у Джоша, становится выше, больше так ему вдруг представилось со страху в последнюю минуту, но он все равно бросается на него очертя голову, яростно колотя кулаками и чувствуя, что Биллу это как с гуся вода. Джош даже и не думал, что он такой каменный. Его сколько ни бей, только себе же больнее, а Билл в ответ ударяет как кувалдой, и Джош не умеет загородиться от его ударов. Билл наступает, теснит его к канаве, Джош оступился - и летит навзничь прямо на дно. Билл стоит высоко над ним, морщится и трет ладонью кулак.

- Вставай, Плаумен.

Ребята опасливо толпятся в отдалении, ряды ног и лиц, одно - будто бы Бетси, четкое, как на черно-белой фотографии, другое - может быть, тетикларино, и вроде бы она плачет. Все это увидено за одно мгновение.

Джош упрямо подымается, ребра у него болят, в голове какой-то шум, словно паровоз едет, и ноги почему-то плохо держат, и под оглушительный хохот ребят новый удар в плечо опять валит его в канаву.

- Вставай, Плаумен.

Он не может. Булавки впились ему в бока, больно дышать, штаны съехали до колен, и подтянуть их невозможно. Джош повергнут в канаву - как Билл сказал, так и вышло.

Закрыть глаза на все это - ничего не видеть, не слышать, не знать. Унижен. Уничтожен. Несколько секунд - и все кончено. Втоптан в грязь.

Чьи-то руки у него под мышками; он не сопротивляется - не все ли равно? Тянут, ставят его на ноги. Он снова ждет удара, пытается прикрыться, съеживается. Но кто-то поддергивает ему штаны и говорит мужским голосом:

- Не пострадал, парень?

Джош висит на руках у мужчины, но трясет головой. Он и сам точно не знает, пострадал он или нет. Он заставляет себя встать на ноги, хотя лучше бы провалиться сквозь землю. Заставляет себя держать штаны у пояса. Наверно, у него глаза подбиты, или сломаны ребра, или нос в крови; наверно, он теперь никогда уже не сможет перейти улицу с поднятой головой. Ничего не вышло, тетя Клара: физические методы - это не для меня.

- Билл, - говорит мужской голос. - Поединок был не равный. Ты старше и на добрых сорок фунтов тяжелее.

- Не я начал, мистер Коттон.

- Я знаю, слышал, как он тебя донимал. Вся улица слышала. Но все-таки драться с тем, кто слабее? Не велика честь от такой победы, Билл. Ты обязан был ограничиться первым ударом. А ты, юный Плаумен, вини себя. Надо смотреть, с кем задираться, чтобы противник был по плечу.

Джош стоит понурившись, он бы рад держать голову прямо, но она не поднимается. Кто этот человек, он не знает, но имя откуда-то ему знакомо. Нельзя ли по ногам узнать тех, кто столпился вокруг? Тети Клары, оказывается, здесь нет. Странно, ведь он как будто бы видел ее лицо.

- Ты почему полез в драку? Над твоими штанами смеялись? Лучше было бы ответить на насмешку насмешкой.

Голос не сердитый, но твердый, властный. Джош в ответ молчит. Ему бы голову удержать прямо. Ему бы угадать, которые тут ноги принадлежат Бетси. И вытащить булавку, впившуюся в бок. Ему бы как-нибудь очухаться, прийти в себя. Ему бы впору под землю провалиться от такого позора.

- Ты уж не плачешь ли, паренек?

С вызовом:

- Нет!

- Тогда гляди бодрей.

И тут вдруг Джош вспомнил: ну конечно, Коттон, учитель, который не поставил Лоре заслуженную отметку. Он сразу вскинул голову, готовый увидеть перед собой чудовище, заранее испытывая к нему неприязнь, чуть ли не ненависть. Рядом с ним стоял симпатичный человек, с виду лет шестидесяти, седой и немного сутулый. В белом костюме, сверху черный блестящий плащ, на голове шляпа с мягкими колышущимися полями, а глаза светло-карие, спокойные, смотрят прямо на тебя. Не за что такого ненавидеть, даже если он и не поставил Лоре заслуженную отметку, когда ей было одиннадцать лет. Мужчина приподнял Джошу подбородок, оглядел его лицо.

- Пара-тройка синяков. Ничего серьезного. Ты крепче, чем кажешься.

- Я могу выдержать трепку, если необходимо, сэр.

- А эта ссадина у тебя откуда?

- Это я вчера упал.

- Дрался?

- Нет, сэр. У меня нет привычки драться.

- По тому, как ты сейчас задирался, я бы подумал, что есть. Удивительно. Билла винить не в чем. Тебе придется перед ним извиниться.

Тети Клары здесь нет, и Бетси нет, одни только взрослые незнакомые люди, и Билл, и его мать. Билл как будто смущен, а у его матери такой страдающий вид, словно ее сына застигли за святотатством. Она держит его за локоть и что-то сердито шепчет на ухо, губы ее выговаривают волшебное слово: "Плаумен". Джошу вдруг все это опротивело, осточертело, и он, ковыляя, переходит улицу, придерживая падающие штаны. Ребра у него саднят, и в бока впиваются булавки. Его настигают шаги, твердая рука ложится на плечо.