Арон Залкинд - Педология: Утопия и реальность

• Название: Педология: Утопия и реальность
• Автор: Арон Залкинд
• Издательство: Аграф
• Жанр: История
• Год: 2001
• ISBN: 5-7784-0142-6

Залкинд А. Б. (1889–1936) — один из ведущих педологов в послереволюционной России В книге представлены основные труды А. Б. Залкинда, посвященные педологии и запрещенные после партийного постановления «О педологических извращениях в системе Наркомпроса» (1936). Книга представляет собой яркий историко-культурный документ благодаря сочетанию искренней апологии коллективизма, психологической проницательности и удивительного языка, сходного с языком знаменитых художественных антиутопий.

Издание адресовано педагогам, психологам и философам, а также всем, интересующимся отечественной историей.

---

Перед неминуемыми волнениями, перед публичными выступлениями большая мозговая работа должна быть приостановлена, — материал ее должен быть закончен до них. Дни волнений и больших речей должны быть днями особо сурового режима для работников мозга.

Общая гигиена эмоциональной жизни

Для иллюстрации подавляющего влияния «привходящих» эмоций на умственную деятельность воспользуемся яркими опытами, проведенными в психологической лаборатории Академии коммунистического воспитания.

Были исследованы молодые товарищи, поступавшие в Академию. Исследование было сделано до экзаменационных дней и после них. Цель изучения — выяснить, насколько эмоции, связанные с предстоящей тяжелой экзаменационной ответственностью (риск, возможность «провала» и т. д.), отражаются на качестве мозговой продукции, т. е. на подготовке к самим экзаменам.

Казалось бы, яркая целеустремленность налицо: страстное желание выдержать, быть принятым в АКБ. Все организующие усилия тоже приведены как будто в движение: максимум часов на работу, нет отвлечений и т. д. Однако несмотря на это интеллектуальная картина получилась ужасающая.

Волнения, связанные со страхом неудачи, так дезорганизовали мозговой процесс, что резче выступали при исследовании не явления сосредоточения, но явления грубейшей рассеянности; не прочная фиксация воспринимаемого, но ужасающая забываемость. Мыслительные процессы оказались сильно замедленными, мыслительный поток оказался легко «волнуемым», причем в качестве волнующего фактора выступали и впечатления, ничего общего не имевшие с экзаменационными драмами (явление разлитого, общего аффективного возбуждения).

Характерно, что мыслительные реакции, относящиеся к материалу, непосредственно связанному с самим содержанием изучаемых предметов (физика, химия, истмат и т. д.), оказывались наиболее заторможенными: а надо бы, конечно, ждать обратного — ведь это основной материал их мышления в данные дни.

За несколько дней до экзамена эта дезорганизация охватывала всю умственную деятельность, а непосредственно перед экзаменом она разрушала преимущественно те области, которые были ближе всего к содержанию экзаменационного испытания (наиболее сейчас нужные, но вместе с тем именно сейчас наиболее ранимые).

У особо чутких товарищей этот «экзаменационный травматический невроз» давал тяжелые отзвуки и после окончания экзаменов — даже при удаче последних: «рецидив экзаменационной эмоции».

«Привходящая эмоция» давала не только ломку интеллектуального аппарата, но потрясала и всю биологическую сопротивляемость «жертвы».

Исследования крови в разные фазы — до экзамена и после него — показали, что «предэкзаменационная» эмоция резко понижала каталазу крови (один из ферментов, обусловливающих собою интенсивность процессов, протекающих в крови), т. е. грубо подавляла все жизненные процессы организма: понижала сопротивляемость его к инфекциям и т. д.

В текущей общественной работе возможно сопротивление подобным эмоциям и даже — при уменье — переключающее использование их на цели того или иного нашего задания (по примеру артистов, ораторов) (из гл. III). Однако напряжение, вызываемое такой борьбой, тем более попытками переключить, настолько тяжело, что его ни в коем случае не следует сочетать с ответственной частью работы: надо либо покончить с этими эмоциями до ответственной работы, либо «отсрочить» их до окончания последней.

Один из приемов борьбы с эмоциональными отвлечениями при выступлениях — составление детального конспекта: какие бы волнения ни вызывало выступление (огромная аудитория, недовольные реплики с мест и т. д.), — основной процесс организован заранее (конспект), и сорваться с него меньше риска. В таких случаях заучивание доклада наизусть или надежды на импровизацию, «вдохновение» во время самой речи одинаково недопустимы: «эмоция» сорвет работу памяти, и без помощи конспекта прорвется хаос: (это в первом приеме); во втором случае — «вдохновение» то ли будет, то ли нет, — выхода же «без вдохновения» никакого, и лучше вооружиться заранее.

Конечно, огромное значение для гигиены эмоций имеют общая и специальная закалка, как длительная, так и эпизодическая, но о ней много говорилось выше, гл. III.

Половая жизнь и ее эмоции, ее гигиена

Чрезвычайно большую значимость имеют в вопросах умственного труда эмоции, связанные с половой жизнью. Недаром некоторые психопатологи пытались все творческие процессы свести к половому источнику.

Конечно, в таком предположении господствует мистическая чепуха, но вместе с тем нельзя преуменьшать значение половой жизни для умственной деятельности. Надо при этом учесть целую серию вполне научно подтвержденных положений.

Половая любознательность вплетается в общую любознательность — питает последнюю и ею питается. Половое соревнование таким же образом сливается с общественным соревнованием, и т. д. В этом — психологические связи интеллекта и сексуальности.

Биологические связи их чрезвычайно глубоки. Половая железа снабжает своим химизмом мозг не только в области полового его фонда, но и в сфере общетворческого его содержания. В этой области между чувственно-половой областью и общетворческой сферой появляются сплошь и рядом конфликтные боевые взаимоотношения: половое поглощает часть химизма, снабжающего высокие процессы в коре, и последние, соответственно, беднеют.

Бывает и «комбинированное» положение, когда напитавшийся корковым фондом половой порыв, преобразившись в творческий порыв, вплетается в кору и окрашивает ее работу в половые тона. Конечно, по первому и по второму вопросу случаются и обратные отношения: оттягивание из полового к интеллекту.

Очевидно, гигиена и рационализация половой жизни, половых эмоций представляют для умственного труда исключительно большой интерес.

На практике отношения полового и интеллектуального в основном сводятся к следующему:

1. Для умственной деятельности важно, в каком направлении развивается половая эмоция: составляет ли она особую доминанту, противопоставленную текущей рабочей доминанте, или же она может органически включиться в последнюю, стимулируя ее своим материалом? 2. Для умственной деятельности важно, насколько часто совершаются половые акты, так как половой акт одновременно является и значительной химической тратой, и большим эмоциональным потрясением: и то и другое, если они в избытке, питается за счет химизма и эмоций, подлежащих использованию в интеллектуальном аппарате.

Регулирование обоих элементов полового поведения — качественного и количественного — представляет собою одну из сложнейших и наиболее дискуссионных задач в деле организации умственной работы.

Всем известно колоссальное значение так называемой сублимации, т. е. перевода задержанного (сознательно или вследствие любовных «поражений», неудач) полового влечения на пути творческой деятельности. Нельзя, однако, понимать процесс сублимации механистически. Не всякий отказ или отрыв от полового удовлетворения ведет к творческому переключению, и далеко не всегда вообще «отказы» нужны для творчества.

Задержка полового возбуждения, если последнее не отыщет себе своевременных, хорошо построенных путей для творческого использования, может оказаться вредной зарядкой, усиливающей сумму общего, болезненного, внутреннего возбуждения. Наоборот, удовлетворение полового влечения вовремя — ожидание этого момента, борьба за него — может в различные этапы работы оказаться фактором, стимулирующим творчество. Где же «равнодействующая»?

Качественно она, по-видимому, в следующем:

1. Любовно-половая эмоция умственного работника должна быть в теснейшей связи с общественными его устремлениями, со всем содержанием его мозговой коры, идейная близость с любимым человеком, единство исканий, интересов, если возможно — даже общность работы. Это — условие для объединения рабочей доминанты с половой и для подчинения полового общественному: правильно построенная половая жизнь всегда связана с подчинением полового общественному. В таких случаях половое не мешает, но стимулирует кору; кора же, в свою очередь, углубляет и утончает половую жизнь.

2. Половые акты умственного работника должны быть редкими, хотя это само собой следует из первой формулировки: половое влечение как синтетическое завершение объединенного — коркового и чувственно-полового — влечения оформляется в таком завершающем виде не легко и не часто.

3. Ни новых половых эмоций, ни интенсивных половых затрат не должно быть в периоды наиболее ответственной умственной работы.