Николай Калинин - Это в сердце моем навсегда

• Название: Это в сердце моем навсегда
• Автор: Николай Калинин
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Военное
• Год: 1967

«Великая Отечественная война застала меня на западной границе, в районе Новоград-Волынского. Я командовал 131-й мотострелковой дивизией, входившей в 9-й механизированный корпус…»

---

Пока 5-я рота очищала захваченные укрепления, воины 6-й роты во главе с лейтенантом В. Н. Руденко устремились в глубь вражеской обороны. Второй траншеи первым достиг взвод младшего лейтенанта Болышева, раньше всех в рукопашную вступил младший сержант Гаяз Ахтямов. В ход были пущены штыки, приклады, гранаты. Неприятельские солдаты пытались было отбиваться, но не выдержали натиска и начали спасаться бегством. Некоторые сдались в плен.

На какое-то время бой утих. Однако это была лишь небольшая пауза. Подразделениям предстояло преодолеть еще одну линию проволочных заграждений, окопов, бетонированных огневых точек. А людей осталось совсем мало, кончались боеприпасы.

В это время подошли 631-й и 491-й полки. Саперы младшего лейтенанта Аксенова проделали в заграждениях проходы, и части решительным ударом опрокинули врага.

Дорога Гумбинен-Инстербург была перерезана.

Дивизия с ходу приступила к форсированию Писсы, чтобы закрыть немцам южные пути отхода.

Ночью части овладели Нойштебингеном, Таммевишкеном и с юга ворвались в Инстербург. С востока в город вошли подразделения других соединений. Противник поспешно отступил.

Командир 45-го стрелкового корпуса генерал Н. И. Иванов по радио приказал нам закрепиться на юго-западной окраине и быть готовыми к отражению контратак.

Соединение заняло оборону и начало приводить себя в порядок. Наш командный пункт расположился в дачном поселке Танненхоф.

Вскоре в дивизию приехал командир корпуса. Он выразил удовлетворение нашими действиями, осмотрел части и поставил новую задачу. Суть ее заключалась в том, что мы должны были совершить марш до Вилау, а потом повернуть на юг и наступать в направлении Аленбург, Ундерваген.

Вызвал командиров полков на опушку леса. Они доложили о положении своих полков. Я заметил, что Дмитриев, Чапаев, Гофштейн и Осипов как-то странно переглядываются. Я пригласил их сесть на бревна и спросил:

— Что случилось?

Все устремили взгляды на Дмитриева. Он некоторое время молчал, потом сказал:

— Предложение у вас есть. Правда, в деталях мы его еще не продумали, а в принципе оно такое: людей нет подразделениях. Вот мы и думаем: не сделать ли в дивизии один полнокровный сводный полк?

— Ну что же, идея предельно ясна, — ответил я после некоторого раздумья. Но есть у меня к вам, товарищи командиры, один вопрос: под чьим знаменем будет воевать сводный полк? И опять-таки, куда девать штабы частей?

Офицеры молчали. Я продолжал:

— Нам приказано сегодня начать наступление. А чтобы сформировать сводный полк, нужно время — сутки или двое. Потом вновь созданные подразделения надо сколотить. А представьте: вдруг к вам завтра прибудет пополнение. Что же, тогда снова все перестраивать? Я понимаю ваше беспокойство: трудно выполнять задачи, которые ставятся перед полками, если в них бойцов лишь на один батальон. Но ведь легче изменить задачу, чем проводить переформирования. Кроме того, не забывайте и о таких вещах: мы воюем не первый год. Каждый полк имеет свои традиции. А это очень важно для воспитания личного состава. Так я думаю, Василий Александрович?

Я обратился к начальнику политотдела полковнику Белову.

— Конечно, — согласился он.

— Ну что ж, пожалуй, вы нас убедили, — сказал Дмитриев.

Я порекомендовал командирам частей пока сократить численность людей в тылах. И за счет их пополнить роты.

После этого поставил им задачи на наступление.

За Кройцбург бои шли уже два дня. Город упорно обороняли 1093-й пехотный полк и танковое подразделение. Используя господствующее положение Кройцбурга над окружающей местностью и туман, сковывающий действия нашей авиации, немцы изо всех сил держались за этот населенный пункт.

И все же в ночь на 7 февраля 558-й стрелковый полк сумел овладеть маслозаводом, расположенным на южной окраине Кройцбурга, а 631-й и 491-й полки прорвались в центр и на северную окраину. В тяжелых уличных боях остатки фашистского гарнизона вскоре были полностью уничтожены. Противник дважды контратаковал. Во второй раз он бросил на наши позиции до батальона пехоты с 12 танками. Я приказал развернуть 136-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион. Артиллеристы, поддерживаемые стрелками, действовали самоотверженно. Они подбили 4 танка, а остальные заставили повернуть обратно.

В этом бою погиб наш замечательный товарищ командир противотанковой батареи капитан Рубен Джавидович Геворкян.

Потери были и среди рядового состава.

Измотанные беспрерывными маршами, схватками с врагом, сильно поредевшие подразделения дивизии нуждались в отдыхе, пополнении. Но обстановка требовала продолжать наступление, чтобы не дать неприятелю зацепиться на новом рубеже, привести себя в порядок и подготовить оборону.

Полки первого эшелона — 558-й и 631-й — буквально на плечах гитлеровцев подошли к Кляйн Тифенталю и вскоре овладела им. 10 февраля они заняли господский двор Глаутинев и перерезали шоссе Цинтен-Кенигсберг.

Когда эти части окончательно выдохлись, я задействовал 491-й стрелковый полк, находившийся во втором эшелоне, и приказал с утра 11 февраля во взаимодействии с остальными силами соединения взять Клаусситтен.

Задача эта была выполнена.

В это время слева от нас войска 28-й армии завязали бои за Цинтен, справа 184-я стрелковая дивизия дралась за Немриттен.

Фашисты попытались отбить Клаусситтен. Несколько их контратак мы отразили. Однако враг не унимался. Собрав в кулак все свои резервы, он нанес удар по 184-й стрелковой дивизии и несколько потеснил ее, угрожая теперь нашему правофланговому 558-му полку.

Я узнал об этом из донесения, переданного по радио, когда возвращался к себе от командира корпуса. Надо было срочно отдать распоряжение артиллеристам, чтобы они открыли заградительный огонь. Но связи с ними но было. Что делать? До командного пункта ехать еще минут двадцать — тридцать. За это время все может произойти.

Вдруг мимо машины мелькнула огневая позиция гаубичной батареи. Я приказал водителю Геннадию Васильеву свернуть туда. На огневой меня встретил старший офицер батареи лейтенант Апенько.

— В каком направлении ведете огонь? — спросил я его.

— Буссоль 44–00, - быстро ответил он.

— Некогда мне расчетами заниматься, — рассердился я. — Покажите по карте!

Лейтенант достал целлулоидный круг и линейку, приложил к точке на- карте, где мы находились, и показал, куда стреляет батарея. Она прикрывала западную окраину Клаусситтена.

— Связь с кем есть? — спросил я Апенько.

— С командиром батареи и дивизионом, — доложил он.

— Тогда передайте командиру дивизиона мой приказ немедленно перенести огонь вот сюда. — И я провел на карте линию.

Апенько начал высчитывать доворот и прицел. Я велел ему кроме цифр сообщить словами, чтобы заградительный огонь дивизион поставил на рубеже два километра северо-западнее Клаусситтена.

— А то еще шарахнет по своим.

— Ясно, товарищ генерал, все будет сделано!.. — заверил Апенько и побежал к телефону.

Мы поехали дальше. Васильев гнал машину на предельной скорости. Когда подъехали к командному пункту, увидели разрывы наших снарядов перед правым флангом. Я облегченно вздохнул: успели!

Подполковник А. Е. Трунин доложил, что огонь ведется двумя дивизионами.

12 февраля обстановка осложнилась. Немцы подтянули свежие силы и возобновили контратаки. Наши же полки не пополнялись ни людьми, ни боеприпасами. Особенно острая нехватка ощущалась в снарядах.

Гитлеровцы все время меняли направление своих ударов, прощупывали, где у нас послабее. Приходилось маневрировать огнем артиллерии и минометов. В ход пустили и минометы 631-го стрелкового полка, выведенного во второй эшелон.

Вечером противник на узком участке пробился к западной окраине Клаусситтена, а потом захватил почти все селение. Связь с оборонявшимся там 491-м полком прервалась как раз в то время, когда подполковник Гофштейн докладывал о том, что противник атакует его командный пункт. Посланные туда телефонисты сообщили, что дом, где находился КП части, захвачен фашистами.

Я ввел в бой 631-й полк с задачей восстановить положение. Зенитно-пулеметную батарею поставил на прямую наводку, чтобы закрыть образовавшуюся брешь.

О сложившейся обстановке и принятом решении доложил командиру корпуса генералу Иванову, попросил у него помощи. Николай Иванович обещал прислать самоходный дивизион, но только через два-три часа.

Бой в Клаусситтене продолжался. Сильная стрельба слышалась в центре и на восточной окраине. Теплилась надежда, что Гофштенн со своим штабом цел. С одним из батальонов его полка удалось восстановить связь. Вызвал начальника разведки Н. П. Максимова и приказал ему пробиться на командный пункт 491-го полка. В это время оттуда прибыл ординарец Гофштейна и доложил, что штаб во главе с командиром части ведет бой в окружении. Вырваться из кольца нет возможности — мало сил. Да и нельзя бросить тяжелораненых. Размещен КП в большом доме с надежным подвалом.