Николай Калинин - Это в сердце моем навсегда

• Название: Это в сердце моем навсегда
• Автор: Николай Калинин
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Военное
• Год: 1967

«Великая Отечественная война застала меня на западной границе, в районе Новоград-Волынского. Я командовал 131-й мотострелковой дивизией, входившей в 9-й механизированный корпус…»

---

20 июля 1941 года я вступил в командование 31-м стрелковым корпусом вместо выбывшего из строя по ранению генерал-майора А.И. Лопатина. Не без грусти прощался я с личным составом дивизии, со своими ближайшими боевыми товарищами. С особой теплотой и благодарностью я пожимал руки военкома дивизии полкового комиссара Я. Н. Григорьева, своего заместителя полковника П. И. Морозова, командира 489-го стрелкового полка подполковника Н. Д. Соколова и его военкома батальонного комиссара М. С. Кудрявцева, командира 743-го стрелкового полка майора И. М. Угорича и батальонного комиссара А. С. Панкова, начальника политик отдела дивизии старшего батальонного комиссара А.Г. Скряго.

Командиром 131-й стрелковой дивизии стал полковник Павел Иванович Морозов. Сдав ему дела, я отправился в деревню Андрееве, где тогда размещались управление и штаб 31-го стрелкового корпуса. В этот корпус входили стрелковые дивизии: 193-я под командованием полковника А. К. Берестова, 195-я генерал-майора В. Н. Несмелова и 200-я — полковника И. И. Людникова. Затем ему были подчинены 224-я механизированная, 131, 138 и 228-я стрелковые дивизии и части усиления. Все эти соединения и части были измотаны в боях. Они не насчитывали и половины штатного состава, а техники — и того меньше. Комиссаром корпуса был бригадный комиссар Иванченко, начальником штаба — полковник Боярский, начальником артиллерии — полковник Кушнир.

Только-только успел я войти в курс дела, познакомиться с соединениями и частями, как 26 июля на наблюдательный пункт корпуса, расположенный в доме лесника, недалеко от Емильчино, прибыли секретарь ЦК КП Украины З.Т. Сердюк и секретарь Житомирского обкома партии. Я доложил им обстановку, рассказал о состоянии войск, стоящей перед нами задаче. Гости побывали в некоторых частях.

Перед отъездом Сердюк сказал:

— К вам идет пополнение из Киева. Две роты комсомольцев. Народ отборный.

— Вот за это спасибо, — ответил я. — Люди, да еще такие, нам всегда нужны.

Ребят мы встретили тепло, побеседовали с ними о положении на нашем участке фронта, боевых традициях соединения, рассказали о воинах-героях. Затем накормили, вооружили и после короткого отдыха направили их в Емильчинский укрепрайон.

Первый для них день прошел мирно, если не считать бомбежки. На вторые сутки комсомольские роты атаковала вражеская пехота. Ребята не растерялись. Они подпустили гитлеровцев на близкое расстояние и открыли по ним шквальный пулеметно-ружейный огонь. Минометчики поддержали молодых воинов, отрезав подразделению противника путь к отходу, и оно было начисто уничтожено. Так состоялось боевое крещение киевских комсомольцев.

В начале августа немецко-фашистские войска уже вели бои на западной окраине Киева, стремясь пробиться к Днепру. Чтобы отвлечь неприятельские резервы от Киева, нам было приказано овладеть рубежом Чижовка — Ивановка, а в дальнейшем освободить город Новоград-Волынский и отрезать немецкие войска, прорвавшиеся к украинской столице. Учитывая обстановку, я пришел к выводу, что эту задачу можно решить силами трех-четырех дивизий. Основная роль отводилась 193-й и 195-и стрелковым дивизиям. Они должны были наступать в первом эшелоне, 200-я — во втором, а 131-я и 228-я дивизии, занимая оборону северо-западнее и южнее Коростеня и Белокоровичей, обеспечивали действия ударной группы.

На командный пункт корпуса прибыл член Военного совета Юго-Западного фронта М. А. Бурмистенко. Собрав командиров и комиссаров соединений и отдельных частей, он разъяснил, какое значение фронтовое командование придает предстоящему удару, посоветовал, как лучше его подготовить.

Бурмистенко обстоятельно информировал нас также и о нависшей опасности над столицей Украины.

— Военный совет фронта, — сказал он, — требует от вас смелых и решительных действий. Вы, товарищи, можете во многом улучшить положение украинской столицы, отрезав группу противника, прорвавшуюся на Киев.

Мы заверили члена Военного совета, что приложим все силы, чтобы выполнить поставленную перед нами задачу.

Ночью войска заняли исходное положение, а с рассветом пошли в наступление. Все работники штаба и политотдела корпуса разъехались по частям.

— Ну а я, товарищ Калинин, с вами — сказал мне Бурмистенко. — В случае осложнений будем вдвоем принимать решения.

И мы направились к Барашам. Село это расположено северо-восточное Новоград-Волынского.

Прибытие члена Военного совета фронта в момент наступления в войска воодушевило бойцов и командиров. Бурмистенко, уже немолодой человек, но еще полный энергии, в первые часы находился на наблюдательном пункте 193-й дивизии и внимательно следил за ходом боя.

Противник оказывал упорное сопротивление. Его сильный артиллерийский огонь мешал продвижению наступающих. Через некоторое время появилась и вражеская авиация.

— Эх, нам бы сейчас побольше самолетов и танков, — высказал пожелание Бурмистенко, продолжая смотреть в бинокль. — Но наши — молодцы. Вон как пошли!..

Однако вскоре со стороны Чижовки немцы нанесли ответный удар. Появилась угроза срыва выполнения задачи. Посоветовавшись с Бурмистенко, я ввел в бой второй эшелон — 200-ю стрелковую дивизию полковника Ивана Ильича Людникова.

— Пойдемте и мы вперед, — предложил член Военного совета фронта, — если что… будем подымать людей в атаку.

Мы двинулись вместе с 200-й дивизией. Вокруг все чаще стали рваться снаряды. Когда дошли до хутора перед Чижовкой, я предложил Бурмистенко расположиться в перелеске.

— Отсюда будет хорошо видно… Он согласился:

— Да, место, кажется, удобное.

Я приказал развернуть рацию. Установили связь с дивизиями, стали наблюдать за боем. К вечеру Чижовка и Ивановка были отбиты у немцев. 195-я стрелковая дивизия подошла к Броникам и оседлала дорогу Новоград-Волынский — Житомир. Но вот овладеть Новоград-Волынским не удалось. Противник предпринял попытку отрезать нас от Киева, и боевая задача нам была изменена. 2 августа корпус получил приказ отойти на Коростень, занять укрепленный район и отсечные позиции между Барашами и Радомышлем. Здесь мы расположились вместе с 19-м мехкорпусом генерал-майора Н. В. Фекленко. Сразу же развернули работы по укреплению рубежа. Особое внимание уделили сооружению противотанковых препятствий и установке минных полей.

Штаб корпуса переместился в лес рядом с перекрестком дорог юго-восточнее Лугины. Соединения занимали оборону по фронту до 60 километров. Все дивизии располагались в линию от Белокоровичей до Турчинки. В резерве у меня оставались лишь один стрелковый полк и две понесшие большие потери танковые бригады. Не густо, но воевать с такими силами можно было.

Однако вскоре от нас ушел 19-й мехкорпус. Затем в распоряжение командующего 5-й армией убыла 200-я стрелковая дивизия. Сдерживать натиск противника с каждым днем становилось все труднее. Бойцы и командиры сражались самоотверженно. За стойкость и мужество, проявленные в этих боях, армейское командование объявило личному составу корпуса благодарность. А мне 6 августа было присвоено звание генерал-майора.

Несмотря на большие потери, неприятель бросал в бой все новые и новые части. Во второй половине августа гитлеровцы прорвались к Гомелю. Одновременно они усилили натиск с юга с целью отрезать нас от Днепра. Создалась реальная угроза окружения. Командующий 5,-й армией генерал М. И. Потапов приказал нам оставить Коростеньский укрепленный район.

Покидая его, мы подорвали все важные в военном отношении объекты — почту, телеграф, железнодорожную станцию, командные пункты. Прикрываясь сильными арьергардами, пошли по двум дорогам. Враг неотступно преследовал. Особенно досаждала его авиация. Все же нам удалось оторваться от его мотопехоты и танков и по железнодорожному и понтонному мостам переправиться через Припять.

К 25 августа мы должны были занять оборону по левому берегу Днепра.

Здесь 31-му корпусу вновь были подчинены 200-я и 45-я стрелковые дивизии. Они занимали оборону в 15–18 километрах западнее Чернигова, на рубеже Любеч — Губичи — Мнево. А 131-ю стрелковую дивизию придали армейской группе Ф. Я. Костенко.

Штаб наш расположился в деревне Видемцы. Вскоре командующий 5-й армией вызвал меня на западный берег Десны и поставил задачу: прикрыть левый фланг 21-й армии, отходящей за реку.

— Поможет вам в этом пятнадцатый стрелковый корпус, находящийся в районе Олишевки.

Генерал-майор М. И. Потапов проинформировал меня, что немцы форсировали Десну юго-восточнее Чернигова. Одновременно с этим силами 6-й армии с левобережного плацдарма, севернее Киева, они попытались развить наступление на Чернигов и окружить нас между Днепром и Десной. Над нашим корпусом нависла угроза окружения.

Возвратясь к себе, я отдал приказ дивизиям на отход за Десну.

Для переправы соединений и частей были срочно наведены два моста, а также использованы корабли Днепровской речной флотилии. Прикрывала отход 195-я дивизия, усиленная танками и артиллерией. Она с трудом сдерживала натиск превосходящих сил противника. Бои не утихали ни днем ни ночью.