Розмари Роджерс - Любовная игра. Книга первая

• Название: Любовная игра. Книга первая
• Автор: Розмари Роджерс
• Издательство: Редакция международного журнала «Панорама»
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-7024-0231-6

Сара Колвил и Дилайт Адамс, дочери голливудской кинозвезды Моны Чарлз, очень похожи между собой внешне, но совершенно различны по характеру и образу жизни. Их поразительное сходство послужило причиной того, что серьезная и рассудительная Сара, желая помочь легкомысленной сестре обрести счастье с любимым человеком, выдает себя за Дилайт и оказывается в руках свирепого сардинского герцога Рикардо Маркантони…

Первая и вторая книги романа выходят в свет одновременно.

---

— Нет, не вижу. Правда! — рассудительно возразила Сара, стараясь, чтобы Дилайт не заметила, что употребление старого детского имени Сари ее тронуло. Ей пришлось поморгать, чтобы сосредоточить взгляд на Дилайт, сидевшей, поджав ноги по-турецки, так легко, без всякого признака напряжения, причем две большие слезы катились по ее щекам. Бедная, милая Дилайт! Конечно, она безрассудна, немного распущена и своенравна, но это часть ее характера и ее обаяния — она просто действовала, не думая о последствиях, но это же не давало права какому-то старомодному надменному чужаку смотреть на нее свысока.

Занятая своими мыслями, Сара не слушала, что говорила Дилайт, пока сестра не произнесла настойчивым тоном:

— …Так ты понимаешь, почему нам с Карло приходится бежать и делать это тайно, чтобы сбить Марко со следа! И если ты прикроешь меня…

Я действительно чувствую себя довольно странно, подумала Сара с изумлением. Не очень странно, но забавно. Какая-то легкость…

Надеясь, что она внятно произносит слова, Сара громким и решительным голосом сказала:

— Разумеется, дорогая, ты же знаешь, что можешь на меня рассчитывать! Я займусь надменным мистером Марко… Пусть он только посмеет сказать что-нибудь против тебя! Я ему покажу.

Она прыснула со смеху, потому что употребила любимое выражение Нэнни Стегс. Когда к ним в гости приходила Дилайт, та, бывало, говаривала: «Слезай с этого дерева, мисс, или я тебе покажу!»

— О, Сари, я так тебя люблю! Я сказала Карло, что ты нам поможешь!

Теплые руки крепко обняли ее и держали, пока Сара не сказала слабым голосом:

— А сейчас, когда все решено, как ты думаешь, ты сможешь довести меня до постели? Мне вдруг очень захотелось спать!

2

Открытие Нью-Йорка и новая встреча с Дилайт превратились в постоянно и быстро меняющуюся игру света, цвета и действия, которой, казалось, никогда не наступит конец. Они бывали везде, видели все, ели в неприметных маленьких ресторанчиках Виллиджа и самых шикарных отелях Манхэттена. День занимало бесконечное хождение по магазинам, вечер — театры, шоу на Бродвее и в других местах — Метрополитен-опере и филармонии. Дилайт заставила Нью-Йорк ожить и стать чудом для Сары, которая сама не смогла бы ощутить его лихорадочного, электрического биения.

Сара привыкла не ложиться ночью, ухватывая несколько часов сна перед очередным выходом. Она научилась проводить всю ночь в таких шикарных дискотеках, как у Регины, или в облюбованных чудаками заведениях типа казино Бонда, «Маджик» и «Ксенон», или в таких интересных местах, как «Мад-Клуб».

— Разве нью-йоркцы никогда не спят? — с удивлением спросила как-то Сара.

В ответ на свой довольно наивный вопрос она услышала довольное хихиканье.

— Почти никогда, дорогая! Видишь ли, здесь всегда так много дел! И я никогда не устаю — витамины и лечебное питание помогают мне добиться этого! Как у тебя дела с энергетическим уровнем? И как тебе понравился Джакомо, друг Карло? Я заметила, что ты пришлась ему по вкусу!

— Не сватай меня, Дилайт! — строго сказала Сара, и ее сестра выкатила глаза в притворном отчаянии.

— Ради Бога, кто сватает? Я подумала… ты ему понравилась, и он тебе небезразличен, разве не так? Так что, если хочешь, пригласи его в гости, а я могу лечь на диване.

— Он мне не понравился до такой степени, и губы у него влажные, как у Эдуардо.

— Ага, Эдуардо? Так у тебя уже есть сексуальный опыт? Слава Богу, а то я было начала уже сомневаться!

Стараясь говорить по-местному, Сара сказала:

— Прекрати, Дилайт. — И быстро добавила: — Когда же ты ожидаешь вестей от своего божественного Карло? Разве он не может позвонить, чтобы дать о себе знать и отчитаться?

Она тут же пожалела, что сказала это, когда увидела, как на мгновение омрачилось оживленное лицо сестры.

— Большой брат, вероятно, не отпускает его от себя — нарочно, конечно. Знаешь, он полетел в Лос-Анджелес только потому, что до него дошли слухи. И сейчас он, очевидно, устроил моему бедному Карло трудные времена. Но у Карло упрямый характер, как и у меня, и на этот раз он не уступит, вот увидишь!

— Ну что ж, я как раз подумала, что ему трудно дозвониться до тебя, поскольку мы почти не бываем дома!

— Он мне позвонит однажды утром около шести часов — когда ему приходится уезжать, он всегда звонит в это время.

Дилайт верила своему Карло, непоколебимая в своей любви и решимости сбежать с возлюбленным. Сара со своим практическим умом не могла не вздохнуть про себя, сомневаясь, нужен ли такой тщательно разработанный план, какой изложила ее сестра. Старомодно семейство Маркантони или нет, но все же на дворе двадцатый век., и все, что нужно сделать Карло, — так это послать своего брата к черту!

После первого вечера, который они провели, спокойно беседуя, непостоянная Дилайт, считая, что с участием Сары в ее планах все решено, на эту тему больше не распространялась. Теперь, когда они делили крохотную ванную, где Дилайт накладывала на лицо косметику, а Сара погрузилась в восхитительную ароматизированную воду, она искренне надеялась, что все в конце концов закончится мирно. Дилайт, видит Бог, излишне драматизирует!

Как будто читая ее мысли, Дилайт неожиданно сказала:

— Ты думаешь, что я сошла с ума — иду на все, чтобы удрать от большого брата, не так ли? — Обернувшись и сжимая в руке баночку с блеском для губ, она посмотрела на Сару необычайно серьезно. — Нет, я не рехнулась. Знаешь, я думаю, что на самом деле просто немного боюсь. И только потому, что Карло тоже боится — а ведь он не боится ничего и никого, кроме своего брата Марко. Вот что я имела в виду, когда в тот вечер сказала… — Тут с присущей ей переменой настроения она неожиданно повернулась к зеркалу. — Я думаю, что это не имеет значения, потому что, когда обнаружат наше исчезновение, мы с Карло будем уже мужем и женой и надежно укроемся в каком-нибудь отдаленном уголке Индии! А когда у меня появится ребенок, ну… тогда даже Марко не посмеет что-то сделать, потому что мой ребенок будет Маркантони! И можешь быть уверена, уж я не позволю никому командовать своим ребенком!

— Что ж, как только ты назовешь меня тетушкой…

Вполне можно было бы и уступить, с сожалением подумала Сара. И если говорить правду, разве она не ждала с нетерпением встречи с высокомерным Марко? О, уж она-то скажет ему все, что о нем думает, непременно!

Остаток вечера они провели на рок-концерте в «Мэдисон Сквер Гарден», где забыли обо всем и славно повеселились. Сара даже тайно затянулась от косяка, который кто-то передал по кругу, и нашла, что это действительно заставляет ее чувствовать себя более — какое слово обычно употребляет Дилайт? — расслабленной, вот именно.

После концерта вместе с остальными друзьями Дилайт времен ее работы натурщицей они отправились в греческий ночной клуб, где было шумно и весело и очень вкусно готовили. Сара немного захмелела от «Доместики» и прекрасно провела время, танцуя, пока не заныли ноги. Тогда она сбросила туфли и продолжала танцевать под аплодисменты Дилайт.

— Люблю Нью-Йорк! Правда. Может быть, я надумаю здесь остаться и заняться чем-нибудь… — говорила Сара, когда они возвращались домой.

— Сначала поедешь в Калифорнию и выручишь меня из беды! — подражая Нэнни Стегс, суровым тоном проговорила Дилайт, и обеих одолел такой смех, что минут десять они никак не могли найти ключи от квартиры.

— О Боже, неужели уже светает или мне мерещится?

— На улице светло, и, знаешь, это напоминает мне одну старую песню, ту, о бродвейских крошках… Что же я сделала со своими туфлями?

Сара рухнула на гору подушек, почти засыпая, и едва расслышала, как Дилайт сказала:

— Ты же все еще держишь их в руках, кукла!

Потом зазвонил телефон, Дилайт бросилась к нему в спальню и пробыла там целую вечность, или так показалось Саре. Она заснула и спала, пока ее не разбудили лучи яркого солнца, проникавшие через жалюзи. Болела голова, в нос ударил неприятный запах кофе и подгоревших гренок. Почему у Дилайт всегда подгорают гренки?

— Вставай и начнем, подруга!

Натянув на себя одеяло, Сара спрятала голову, выражая недовольство.

— Детка, живо! Нас ждут дела. Надо упаковать вещи и заказать билеты, и… разве ты не хочешь узнать, что мне сказал Карло? Ха! Я раскусила этого подонка, его брата! Увидишь, скоро он поймет, что не такой умный, как воображает! Эй!..

Она стянула одеяло. Показалась взъерошенная голова и перепачканное тушью лицо. Дилайт мягко сказала:

— Чашка кофе и две таблетки аспирина поставят тебя на ноги! Принести, а? И тогда ты сможешь послушать — нам надо поговорить, Сари. И… и придумать план! Осечки не должно быть, слышишь? Я покончу с собой, если не получится!

— Я не понимаю, — чуть позже говорила Сара, сидя сгорбившись, над кухонным столом и поддерживая голову прижатыми к вискам ладонями, — это план А или план Б — и зачем я позволила втянуть себя во все это!