Станислав Гримайло - Истории Сантея

• Название: Истории Сантея
• Автор: Станислав Гримайло
• Жанр: Попаданцы
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-70408-8

В мир магии попадают по-разному. Кого-то просто стукнули по башке, и он очнулся среди эльфов, гномов и орков. А кого-то местный хитроумный колдун с помощью заклинания вытащил из теплой постели. Восемнадцатилетнего Кирилла в мир магов и прочих гоблинов отправили… родители! Они решили, что для юноши нет ничего лучше, чем получить высшее образование в магической Академии. Так Кирилл очутился в Сантее. Оказалось, что здесь тоже нужно платить за обучение. А где денег взять? Ведь наши рубли и доллары здесь не в ходу. Пришлось Кириллу устроиться в ночную стражу, стеречь мир и покой добрых граждан. Как говорится, со всеми вытекающими…

---

– Торчок-то в ином деле нужон… Коли хошь, покажу местечко с крепкой настойкой. Враз, мыслю, до черепушки-то вернет!

* * *

Под мерный рассказ учителя о простоте понимания современного научного взгляда, шустро выводящего синим маркером по доске длиннющую мудреную формулу физического уравнения, я в очередной раз вспомнил о недавнем визите странной делегации. Мужик и тетка, выряженные в деловом стиле, битый час расписывали достоинства элитной гимназии, в которую, судя по пробегающему по рядам легкому шороху голосов, собралась переходить чуть ли не половина класса. Припомнив длиннющий список культурных программ (от шахмат до водного поло), я решил напрячь предков. Зачем нудные высиживания в школе? Никаких спортивных секций или кружков самодеятельности, да и площадка с крытым залом вызывает только гомерический хохот. И это престижное учебное заведение!

– Всем понятно? – отложил маркер Сергей Леонидович и поправил сбившийся набок галстук. Лучше бы волос на лысину пересадил с курчавой бородки!

Одноклассники шустро закивали, показывая вершины своей гениальности. Много ума надо – передрать с доски в тетрадь вязь непонятных символов. Зато кивают… как болванчики на концерте известнейшего немецкого коллектива, вторя в такт тяжелой рокочущей музыке.

– Кирилл, – оторвал от раздумий Сергей Леонидович. – Приобщиться к развитию передовой научной мысли не желаешь?

– А смысл? – пожал я плечами. – Сплошная тарабарщина. Только математические знаки знакомы. И то не все.

– В наше время молодежь не стремится к знаниям, – горестно вздохнул учитель, заводя любимую волынку. – Все им бестолковую беготню подавай да сжатые до десятка страниц бессмертные творения классиков… А знаете ли вы, что наше учебное заведение входит в десятку лучших школ во всей многомиллионной Москве?

Как не знать, если каждый второй учитель старательно раз в неделю напоминает? Гордятся… Школьные соревнования, общегородские олимпиады, торный путь в лучшие российские вузы – скучно. Кому охота грызть неприступный гранит науки? Мяч бы по двору погонять…

Сергей Леонидович окинул умным взглядом класс:

– В гимназию захотели? А вы, между прочим, знаете, что это учебное заведение выпускает в мир совершенно безграмотное поколение? «Современные европейские программы», – издевательски передразнил учитель недавних гостей, – у адекватного человека вызывают только стойкий рвотный рефлекс.

Пронзительно зазвенел звонок, и учитель, устало махнув рукой, отпустил класс.

На перемене, как всегда, наметились три шумно галдящие группы с ярко выраженными центрами. Естественно, девчонки прилипли к первой красавице класса – длинноногой Ольге, восхищенно обсуждая очередной вызывающий наряд. «Спортивная ячейка», гогоча и отпуская плоские шутки в сторону вышагивающих, как на показе, девиц, дернула на улицу – спрятаться за школой и покурить. А остальные занялись броуновским движением – круговым нарезанием по коридору в ожидании звонка на следующий урок.

Я подошел к окну. На улице, греясь в первых ласковых лучиках солнца, появились небольшие листочки на деревьях, зазеленела травка. Вот и пришла весна, еще год в школе, и свобода. Убедить родителей и перейти в гимназию? «Нет!» – веско скажет отец, а мама лишь покачает головой. И никто, даже вечно сонный Рекс не поддержит. Всем нет дела до моих желаний…

– Кирилл, – весело крикнул Колян, вечный заводила. – Мы с парнями решили записаться на даунхилл. Ты с нами?

Видя мой непонимающий взгляд, Колян подскочил и горячо принялся излагать:

– Это так клево! Прыгаешь на велик и летишь со спуска как бешеный! Такой драйв! Кайф! Только велик надо путевый, а то башню снесет… тупо реально, – загоготал Колян, хлопнув меня по плечу.

Эх… я бы за, но вот кое-кто будет против…

– Че – дрейфишь? Предки кукурузу лопать не будут, мордатого загонят и байк путевый возьмут. Выше нос, салага! – снова заржал Колян.

Я нахмурился: все одноклассники знают о судьбе моих начинаний, – увлечения в один прекрасный миг заканчивались. Стоило только узнать о них родителям…

– Да пошел ты…

История вторая

«В седьмой час седьмого дня седьмой седмицы седьмого месяца семицвет…» Издевается. Пролистнув несколько страниц «древней летописи», я утвердился в мысли, что автор данного «шедевра» прямо страдает влечением к некоей цифре. Так и хочется добавить: «После седьмой бутылки коньяку семилетней выдержки…» Гномы, собравшие печатный станок, совсем уже рехнулись, раз подобную бурду печатают. Да еще и с таким громким названием. Безошибочно ткнув просмотренную книгу в самую маленькую стопку на столе, я взял следующую. Ух ты! «Некрономикон»! Быстро открыл, кинул взгляд на первую строку: «В темную-темную ночь опустилась на землю тьма, и предрассветный час, устав бороться с окружающею тьмою…» Тьфу!

Пожалуй, это и есть самая лучшая часть работы в маленькой книжной лавке ан Горна.

Поутру прикатил груженый фургон, и два хмурых гнома-грузчика занесли четыре большие коробки в подсобку. Три, как обычно, «по заказу» и одну с новым.

Встав рано утром, я умылся, быстро слетал во дворик (месяц туманов в этом году хотелось назвать «месяцем мелкого противного дождика») и пожаловал на ранний завтрак в нашу трапезную, выступающую часто в роли зала заседаний, перерастающего в небольшой ринг столкновения разных политических интересов. Хотя в жизни их звать по-другому: уважаемый ан Горн, старший продавец, владелец лавки и всего уютного дворика по улице Булочной, тринадцать; госпожа ан Горн, кухарка, хозяйка, прекрасный знаток обычаев высшего общества и всех городских слухов; вечно небритый, битый жизнью и выпивкой Лени – садовник, уборщик и вообще всех дел мастер. И, наконец, я – свободный адепт Академии Сантея Кирилл. А пару мелких оболтусов, вечно ошивающихся в лавке, столовой, во дворе и беспокоящих покупателей, я иначе как «Пшел отсюда, паршивец» не называю.

Завтрак прошел на удивление спокойно: хмурый ан Горн, бледный и дерганый Лени с перепою за всю трапезу не издали ни звука. Только хозяйка пару раз оторвалась на гомонящих детей.

– Кирилл, – важно проговорил Фридрих ан Горн, зависший на решении сложной задачи: наколоть на вилку кусок истекающей жиром домашней колбаски или попытаться поймать маленький скользкий грибочек, – разберись с привезенными книгами.

– Конечно, Фридрих, – промычал я, пытаясь прожевать вкуснейшую колбаску.

– Списки не забудь! – Грибочек с легкостью избежал очередной атаки, и ан Горн, устав от неравной битвы, направил на меня свое оружие.

Я кивнул.

Фридрих, удовлетворенный ответом, перевел свой строгий взгляд на бледного Лени. Но, рассмотрев признаки полной несостоятельности работника на лице последнего, тяжко вздохнул и закончил утреннюю раздачу приказов подчиненным привычным напутствием:

– Работнички… – будто плюнул.

На самом деле господин ан Горн всегда один и тот же – переевший лимонов высокий и худющий скелет. И, несмотря на, казалось бы, такое отношение к подчиненным, выдает в конце месяца неплохую надбавку к плате. Маленькая книжная лавка приносит стабильно хороший доход…

В этот раз ящик с новыми книгами оказался богатым. Всего пяток из большой стопки я откинул в рубрику с условным названием «растопка для камина», в миру зовущуюся не иначе как «шедевры дальних стран». Все остальное займет почетные места на полках в лавке, вот только вносить все это в списки…

Выглянув из подсобки, я затаился. Буквально через минуту по ступенькам со второго этажа дробно застучало, и мимо меня со свистом прошмыгнул отпрыск владельца лавки. Я еле успел зацепить за ухо маленького обормота.

– Не хочу!.. – начал поднимать рев.

– Три медяка, – безразлично буркнул я, цепко держа за ухо чадо.

Обормот, резко перестав поднимать вой, таким же тоном отозвался:

– Плюнь и разотри.

Почему два сорванца так привязались к этой фразе Лени – не понять. Но вот что имеется в виду – легко догадаться.

– Четыре.

Пацан, осторожно освободив ухо, подбоченился и, уперев в бока руки, заявил:

– Пять! Торг неуместен!

Да, настоящий сын. Те же нотки, та же поза. Только взгляд совсем еще детский.

– Заходи, – открыв широко дверь, впустил в подсобку пацана.

Малолетний обормот не растерялся, а, усевшись за стол, порылся в одном из ящиков, достал письменные принадлежности, вытащил из полки за спиной чистый лист бумаги и вопросительно уставился на меня.

– Как обычно, только эти пять в «шедевры», – дождавшись кивка, двинулся к двери. Малец нетерпеливо постучал по столу.

Я обернулся и положил ему в ладошку серебрушку:

– И за следующий раз!

* * *

У всех есть любимые места… Но чаще необъяснимое притяжение сводится к самому банальному пункту. Расстояние… В такую дождливую и неприветливую погоду, а также в летнюю жару, зимний холод и весеннюю распутицу вся Южно-третья управа столуется, заседает, празднует и просто хорошо проводит время в ближайшем заведении – «Приют». Очень удобно: соседний дом.