Андрей Колганов - Повесть о потерпевшем кораблекрушение

• Название: Повесть о потерпевшем кораблекрушение
• Автор: Андрей Колганов
• Жанр: Научная Фантастика

Это моя первая проба пера, начатая в 1992 году и полностью завершенная в 1996. Молодой человек, австронавт-исследователь, в результате катастрофы в одиночку попадает на землеподобную планету. Несмотря на одиночество (а, может быть, именно из-за него?) он полон амбициозных замыслов в духе социального прогрессорства. Но что ждет его на этом пути?

---

Ему пришлось потратить немало времени и денег, чтобы до местных мастеров более или менее дошло, чего же от них добивается этот странный заказчик. И вот, всего лишь на третий день, после нескольких неудачных проб, Тенг получил в свое распоряжение примитивный перегонный аппарат. Подобрав режимы нагрева и охлаждения, всего за двое суток Тенгу удалось перегнать из виноградного вина изрядное количество довольно чистого винного спирта.

Следующие несколько дней Тенг посвятил приготовлению спиртовых вытяжек из местных цветов, благо, что летний сезон поставлял их в изобилии. Другим его делом было приготовление наливок из местных фруктов и ягод. Поскольку здесь еще не знали сахароварения, Тенгу пришлось заменить его просто осторожным выпариванием сладкого фруктового и ягодного сока.

Затем Тенг вновь отправился на базар, чтобы купить для изготовленных им подарков подходящие сосуды и ларцы. Он подобрал несколько схожих флаконов из цветного стекла восточного производства и четыре почти одинаковых небольших графина из прозрачного бесцветного стекла. Для ларцов мастера изготовили деревянные вставки, чтобы закрепить в них флаконы и графины. В довершение всего он составил письменное восхваление подносимых даров, подробно живописав их свойства и последствия применения.

И вот, футляр с папирусом, ларцы с ликерами и духами собственного его изготовления отправились к императрице. Через несколько дней Ратам Ан донес до Тенга отзыв императрицы, переданный через главного евнуха: «Если последующие дары этого юноши будут не хуже первых, то я желала бы видеть его поближе ко двору».

«Карьера тебе, парень, обеспечена» — похлопал Тенга по плечу Ратам Ан, передавая эти слова, — «но и немалое число завистников — тоже».

Еще через несколько дней Тенг получил, наконец, двухминутную аудиенцию у императора. Произнеся традиционные слова приветствия, изъявления благодарности и клятву не щадить жизни за императора, Тенг отправился в казначейство за жалованием для войска. Почти четыре тысячи человек поступало под его начало. Правда, не меньше тысячи из них числилось лишь на папирусных свитках.

Тенга поразил тот факт, что общая сумма подношений, которые пришлось раздать, дабы не сорвалось его назначение начальником войска в провинцию, почти равнялась тем деньгам, что он получил в казначействе. Запас золотых, привезенный им с собой, заметно уменьшился, но это не смущало Тенга. Гораздо важнее было то, что Хаттам лежал вдалеке от метрополии, на большой широкой равнине между горными хребтами, и был естественным образом отгорожен от остальной империи. Там можно было попробовать закрепиться и проводить самостоятельную политику.

Путешествие в Хаттам больше, чем что бы то ни было еще, убедило Тенга с необходимостью считаться с той истиной, что история здесь движется неспешными путями. Переход от Алата до Урма занял почти два месяца. Тенгу лестью и подкупом удалось добиться, чтобы ему дозволили взять с собой весь отряд, с которым он защищал императорское серебро. Конечно, путешествие морем было бы заметно более быстрым и менее утомительным. Но для этого пришлось бы нанять несколько кораблей. А Тенг резонно полагал, что в Хаттаме ему еще придется истратить немало денег.

Лучшая и кратчайшая дорога в Хаттам шла вдоль берега моря. Холмистая приморская местность была довольно густо заселена. Большие селения утопали в зелени садов, то и дело на склонах холмов рядами выстраивались виноградники с уже собранным урожаем. Небольшие рощи деревьев радовали глаз пестрой смесью зеленых, золотистых и темно-красных листьев.

К исходу полутора месяцев путешествия вдоль побережья области Алат, а затем провинции Дилор, по правую руку в туманной дали стала заметна зубчатая стена гор. С каждым днем путешествия горные вершины становились все ближе, и вот однажды горный хребет круто изогнулся к побережью, почти полностью преградив проход. От горных отрогов к берегу моря на три тысячи шагов протянулись высоченные стены из дикого камня, в утреннем тумане казавшиеся продолжением скал. Но, в отличие от скал, в стене зияли распахнутые ворота. Это был огромный портовый город Сегидо, размерами не уступавший Мериане. Невозможно было пройти в Хаттам дорогой вдоль побережья, миновав его ворота.

Начальник стражи у ворот дотошно проглядел все бумаги Тенга, скрепленные малой императорской печатью, и лишь тогда пропустил отряд в город. До столицы Хаттама оставалось всего девять дней пути.

Хаттам встретил Тенга признаками надвигающейся зимы: осенней пожухлостью листвы, заметной даже у вечнозеленых растений, почти полным отсутствием цветов, скошенными полями вблизи городов. Но бросались в глаза и другие приметы, не радовавшие глаз Тенга: многочисленные пустоши вокруг брошенных и разрушенных селений. Дважды на главной торговой дороге они замечали появление вдали конных групп кочевников. Но те не приближались, не желая, видимо, связываться с воинским отрядом — добыча невелика, а отпор можно получить серьезный.

В холодный полдень отряд достиг ворот Урма. Ветер гнал по небу клочья темных облаков, из которых время от времени начинал моросить противный дождь. Твердыни Урма, сложенные из мрачного серого камня, казались безжизненными. Но ворота были открыты и по бокам от входа стояли два стражника. Они заметили отряд издали — шутка сказать, караван не меньше трех сотен человек, да еще и с отрядом кавалерии! Такое сейчас и не увидишь на дорогах Хаттама. На башне запела медная труба, возвещая об их прибытии.

Глава 3

Грабительский набег как двигатель цивилизации.

Первое дело, которое сразу возбудило разговоры в провинции, казалось Тенгу совершенно естественным. Он, вместе с конной сотней из своего отряда, начал объезжать гарнизоны (благо их всего-то осталось четыре) и лично выдавать жалование воинам. Впервые те получали плату без того, чтобы львиная доля серебра не осела в карманах казначеев, писцов и воинских начальников. Вторым делом, вызвавшим толки среди провинциальной знати, было категорическое требование Тенга к казначею провинции не собирать налоги с крестьян до будущего урожая.

«А иначе», — сказал Тенг, — «у нас за спиной вспыхнет бунт, и с тем паршивым сбродом вместо войска, что мне тут достался, кочевники вырежут нас всех под корень. Если ты не желаешь слушать разумных советов — твое дело. Но ни одного воина в подмогу твои сборщики налогов не получат!»

«По-моему, ты не наместник императора, и не тебе лезть в дела казны. Да и прислали тебя сюда как раз для того, чтобы император получил свою долю с провинции!» — язвительно возразил казначей.

«Император получит свою долю!» — отрезал Тенг. — «Недостающие деньги я внесу сам. Если же ты подождешь два-три месяца, то сумеешь не только внести налоги в императорскую казну, но оставить кое-что и для провинции».

Самым неожиданным для местных магнатов было то, что казначей, судя по всему, согласился с Тенгом, да еще и сумел уговорить наместника, и тот объявил во всеуслышание, что от имени императора населению Хаттама даруется милость — отсрочка сбора налогов. Правда, тот факт, что двести золотых шонно перекочевали из рук Тенга в сундуки казначея, так и остался неизвестным.

Укреплять свои позиции Тенг начал с гарнизона Урма. Здесь было сосредоточено около двух тысяч воинов, из них пять сотен — регулярная кавалерия (практически вся конница, что осталась у императорских войск в Хаттаме). Первым делом Тенг взялся за казенные оружейные мастерские, подняв жалование, набрав дополнительных мастеров и учеников, и поставив над ними нескольких оружейников, что делали для него самострелы в Алате.

Затем Тенг устроил смотр войску, отобрав самых крепких и опытных воинов в тяжеловооруженную пехоту, а остальных определив в стрелки. В обеих полках стало по двести латников и по шестьсот стрелков-арбалетчиков. Дни проходили в непрерывных учениях. Тенг стремился отладить взаимодействие латников и стрелков до автоматизма. Всю конницу Тенг тоже начал вооружать самострелами.

Мастерские сначала выдавали по три-четыре годных самострела в день. Вскоре дневной выпуск достиг десяти-двенадцати штук, но все равно этого было недостаточно. При таких темпах на перевооружение войска ушло бы не меньше года. Тогда Тенг ввел специализацию подмастерьев по отдельным операциям, окончательную сборку поручив более опытным мастерам. Дело пошло быстрее. Теперь за день удавалось изготовить до трех десятков самострелов. Качество большинства из них было похуже, чем у первых образцов. На тетиву многих арбалетов пришлось пустить вместо крученых воловьих жил просмоленные шнуры, сплетенные из растительного волокна. Большая часть луков для арбалетов делалась теперь из дерева, а не из стальных пластин, собранных в пакеты.

Через два месяца Тенг смог приступить к реорганизации и перевооружению небольших местных гарнизонов. Войско заметно подтянулось. Тенгу удалось набрать еще пять сотен конных воинов и обезопасить главную торговую дорогу, ведшую через Сегидо в метрополию. Он стал сопровождать купеческие караваны большими отрядами пехоты, вооруженной самострелами, и почти всей наличной конницей, быстро отбив у больших шаек кочевников, называвших себя «народ Салмаа», охоту разбойничать на главной дороге.