Андрей Колганов - Повесть о потерпевшем кораблекрушение

• Название: Повесть о потерпевшем кораблекрушение
• Автор: Андрей Колганов
• Жанр: Научная Фантастика

Это моя первая проба пера, начатая в 1992 году и полностью завершенная в 1996. Молодой человек, австронавт-исследователь, в результате катастрофы в одиночку попадает на землеподобную планету. Несмотря на одиночество (а, может быть, именно из-за него?) он полон амбициозных замыслов в духе социального прогрессорства. Но что ждет его на этом пути?

---

«Чем нанести-то?» — с надрывом выкрикнул кто-то.

«Не дожидаясь рассвета, посадить не менее 4 тысяч бойцов на бронепоезд и железнодорожные составы, на лодки, на канонерку и мониторы — и двинуть вперед, нанести удар по левому флангу противника. Не дожидаясь рассвета — чтобы не дать противнику обнаружить отвод наших войск с позиций. Артиллерийский обстрел начать одновременно с высадкой десанта с реки». — Обер замолчал.

«Это верная смерть» — с трудом выговорил командир кавалерийской бригады, голова которого была перевязана окровавленными бинтами (в бригаде же оставалось к настоящему моменту меньше полусотни сабель). — «Но я — за! Помирать — так с музыкой! Все равно в этих траншеях нас не сегодня-завтра задавят. Так лучше выйти в открытое поле и дать им прикурить напоследок!» — в голосе его звучало лихорадочное возбуждение.

«Это очень рискованное дело» — вступил в разговор начальник артиллерии. — «Конечно, противник может, не разобравшись в обстановке, переоценить силу нашего удара и отвести войска с захваченных им наших позиций. Но он может и не обмануться, а ударить по нашей ослабленной обороне — и что тогда? А тогда, независимо даже от возможного успеха десанта, мы потеряем всю артиллерию и склады боеприпасов! И наши войска, ушедшие вперед, будут обречены».

«Да, такая опасность есть», — отозвался Обер Грайс. — «Поэтому все оставшиеся на позициях войска и артиллерию надо немедленно отвести на правый фланг и там организовать прочную оборону. Сил будет достаточно, чтобы на ограниченном участке создать действительно прочные позиции».

«Но тогда противник закрепится на оставленных нами холмах и захватит Минрилиб, перережет железную дорогу…» — отозвался начальник артиллерии.

«Надо упредить его. Атаковать, не дожидаясь paccвета. Ошеломить его нашей дерзостью, не дать разобраться в обстановке. А это значит, что перегруппировку надо начинать немедленно!»

В лагере противника еще спали, когда три серых сигарообразных тени скользнули по сумеречному небу и обрушили снаряды на поляну, где стояли штабные палатки. Из семи с лишним десятков сброшенных снарядов один все же разорвался совсем рядом с палаткой командующего. Генерал Патгамолью Моитор получил множественные осколочные ранения и был эвакуирован в Латраиду. Не успел его преемник принять командование, как на левом фланге послышалась канонада, а вслед за ней пришло донесение: мятежники силой до трех полков атакуют левый фланг со стороны реки при поддержке бронепоезда и военных кораблей. Был отдан приказ немедленно отвести войска левого фланга и центра с захваченных ими позиций на холмах и отразить атаку противника.

Генерал Валенруш лично командовал войсками десанта, понимая, что другой возможности отбросить врага уже не будет. Через полчаса после начала атаки было захвачено уже более 15 артиллерийских орудий с боеприпасами, и среди них много исправных, которые тут же были развернуты в сторону противника и открыли огонь. Войска экспедиционного корпуса, отходя с холмов, попытались зайти во фланг и тыл десанту, отрезать и разгромить его, но сами оказались под перекрестным артиллерийским огнем…

К вечеру положение сторон приняло еще более запутанный характер. Войскам Федерации удалось занять практически все позиции противника на его левом фланге. В свою очередь, экспедиционный корпус продолжал удерживать несколько холмов и линии траншей на левом фланге федератов. И тогда Тоити Валенруш, несмотря на то, что войска Федерации были измотаны почти полной невозможностью выспаться в течение прошедших двух суток, все же поднял ночью своих атаку.

Обер Грайс шел в первых рядах атакующих на левом фланге. Его мучила неизвестность — о Тиоро по-прежнему было ни слуху, ни духу. Без артиллерийской подготовки, без единого выстрела сблизились бойцы с врагом. Неожиданный удар внес смятение в его ряды. Однако сопротивление было упорным, хотя, к счастью федератов, неорганизованным. Многие солдаты экспедиционного корпуса были захвачены врасплох и были заколоты, еще не успев стряхнуть сон и понять, что происходит. Многие были захвачены в плен. В конце концов противник бежал с захваченных позиций.

Обер Грайс метался по полю сражения в попытках отыскать своего сына. Его не было среди убитых, не значился он и в списках раненых, отправленных в госпиталь. Лишь в четыре часа после полудня запыхавшийся вестовой отыскал Обера в лощине между холмов у левого фланга.

«Господин бригадный генерал!.. Разрешите доложить!..» — вестовой едва переводил дыхание.

«Что еще стряслось?» — буркнул Обер, не оборачиваясь.

«Ваш сын… Он в госпитале…»

«Как в госпитале?!» — Обер чуть не подскочил на месте. — «Мне сказали — сержант Танапиоро Грайс в списках госпиталя не значится!»

«Он был без сознания… Без мундира и документов… Только потом в кармане галифе у него нашли револьвер с надписью — „Дорогому Тиоро в день совершеннолетия от отца“ — и датой. Кто-то из раненых офицеров догадался поискать в списках личного состава, там ведь указана дата рождения. Ну вот и нашли…» — торопливо рассказывал вестовой.

«Как он сейчас?» — обеспокоено перебил объяснения Обер.

«Живой… Иногда глаза приоткрывает, губами едва шевелит, но сказать ничего не может…» — вестовой зябко поежился на жарком солнце, вспоминая то, что ему довелось повидать в госпитале.

Все медицинские знания Обера Грайса были здесь ни к чему. Ни препаратов, ни приборов, ни инструментов у него не было. Все, что он мог сделать — это положиться на опыт полевых хирургов, да пичкать сына общеукрепляющими растительными средствами. Через два дня появилась надежда, что Тиоро выкарабкается. Ни один из внутренних органов не был серьезно поврежден, оказались целы и суставы. — «Молодой, мясо зарастет!» — буднично бросил хирург, занимавшийся Тиоро.

Новый исполняющий обязанности командующего экспедиционным корпусом, дивизионный генерал Тешьяк, оказался в крайне сложной ситуации. Потери огромны, особенно в артиллерии и кавалерии. Боезапас ограничен. Все ранее захваченные позиции потеряны. Мятежники мертвой хваткой вцепились в его левый фланг. Генерал Тешьяк отдал приказ оседлать шоссе и под прикрытием сильного арьергарда ночью скрытно покинуть позиции и отойти в Латраиду.

Выбившиеся из сил войска федератов даже не пытались преследовать противника, ограничившись скоротечным артиллерийским обстрелом отходящих колонн, когда маневр врага был обнаружен.

Хотя курьеры и телеграф уже разнесли по островам радостную весть о поражении экспедиционного корпуса под Минрилибом, на заседании штаба вовсе не царило радостное возбуждение. Собравшиеся понимали, как велики понесенные потери. Понимали они и тот факт, что даже без этих потерь у них не было достаточно сил, чтобы вернуть столицу. Тем более — теперь. Доклад начальника штаба оказался еще более удручающим.

Генерал Валенруш, выступая первым, заявил:

«Думаю, всем собравшимся понятно, что у нас нет сил для крупномасштабных операций. Все, что нам остается — постепенно укреплять позиции вокруг Латраиды и вести с противником партизанскую войну — налеты на окраины, удары по небольшим воинским командам, диверсии на складах. Когда мы накопим достаточно сил, тогда можно будет думать о большем».

«Полагаю, командующий прав. Я, со своей стороны, хотел бы конкретизировать имеющиеся у нас военно-технические возможности и несколько дополнить предложенные командующим варианты партизанских действий» — заговорил Обер. — «В настоящий момент мы располагаем 11-ю исправными пушками новейшего образца, которые могут с окраины Латраиды обстреливать район гавани. Через две-три недели их число может быть почти удвоено за счет ремонта и законченных производством шести новых орудий. Полагаю, грех не воспользоваться этой возможностью — мы можем устраивать короткие огневые налеты по пакгаузам в порту и по транспортам у причалов, а затем быстренько отводить орудия в безопасное место».

«Неплохая идея» — сразу поддержал Обера Валенруш.

«Кроме того, думаю, следует уделить больше внимания морским силам противника. Я получил обнадеживающие известия об удачной постановке мин нашего производства на заданной глубине. Да и во время вторжения, помните, они все-таки потеряли на таких минах два судна. Думаю, надо значительно расширить минные постановки. Это, кстати, затруднит переброску подкреплений для экспедиционного корпуса» — продолжал Обер. Собравшиеся согласно зашумели.

«Наконец, хотя дирижабли — должен признать это откровенно — оказались не слишком эффективным оружием, они тоже могут сослужить кой-какую службу. В корректировке артиллерийского огня на большие дистанции они незаменимы. В разведке они тоже могут оказаться немалым подспорьем. Да и бомбардировка с воздуха причалов, складов и кораблей в порту и на рейде будет, быть может, и не очень результативна, но в смысле психологического воздействия на противника даст не так уж мало».