Генри Денкер - Голливудский мустанг

• Название: Голливудский мустанг
• Автор: Генри Денкер
• Издательство: Единая Европа
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-87945-007-4

Сенсационный роман «Голливудский мустанг» современного американского писателя Генри Денкера пресса назвала «самым тонким, глубоким и психологичным романом о Голливуде».

Герой книги Джок Финли — талантливый режиссер с необычайной внутренней силой и беспредельным творческим воображением. Но ради создания прекрасной картины он становится жестоким, беспощадным к людям, которые попадают в поле тяготения его магической личности, и обретает репутацию режиссера-убийцы.

История о «Голливудском мустанге», полная драматических коллизий, откровенных любовных сцен и столкновений характеров, держит читателя в напряжении с первой страницы до последней.

---

— Академия не любит присуждать специальные призы…

Полный человек сказал:

— Тогда мы найдем другую организацию. Несомненно, в момент выхода картины кто-нибудь захочет наградить столь смелого человека премией. В любом случае мы позаботимся об этом позже. Возвращайтесь назад и снимайте фильм! Это сейчас самое главное!

Джок молчал и не двигался. Сейчас он предоставлял президенту право говорить. Пока тот не сказал:

— Это… это самый потрясающий кусок фильма, какой я когда-либо видел…

— А теперь и наиболее знаменитый, — вставил Джок.

Толстый человек улыбнулся. Шеф «паблисити» произнес:

— Люди будут платить только за то, чтобы увидеть его.

— Акционерам это понравится, — поздравил себя президент.

Он протянул руку, чтобы подвести черту. Джок не отреагировал.

— Малыш? — с добродушным удивлением произнес президент.

— Мистер президент, мне не к чему возвращаться, — сказал режиссер. — Я остался без работы. И без контракта. Он расторгнут. Главой вашей студии. По вашему приказу. В присутствии моего агента и двух ваших юристов.

— Я говорю вам — все в порядке. Возвращайтесь и снимайте фильм.

Но Джок не сдвинулся с места.

— Моего слова недостаточно?

И тогда Джок произнес фразу, которая должна была возместить моральный ущерб от унизительных угроз, обвинений, брани, обрушившихся на него в последние двадцать четыре часа.

— Поговорите с Марти Уайтом. Нам придется обсудить новый контракт, который заменит аннулированный вами.

Сказав это, он взял коробку с пленкой и ушел.

Через сорок восемь часов, когда Дейв Грэхэм наконец вышел из критического состояния, а отдел «паблисити» оповестил об этом весь мир, Джок Финли вернулся в Неваду с контрактом, согласно которому его гонорар удваивался по сравнению с первоначальным.

Он собрал всю съемочную группу и объявил, что вопреки слухам съемки картины продолжаются. Затем, запуская в проекционный грузовик группы из восьми-десяти человек, он показал всем отснятый кусок.

В присутствии всех он сказал своему помощнику:

— Завтра утром мы снова снимаем табун лошадей. Установите на платформу два спаренных «Митчелла». Одна портативная камера будет работать внизу.

Джо Голденберг, его новый помощник, Престон Карр, Дейзи, Луиза застыли в изумлении. Прежде чем кто-либо из них успел задать вопрос, запротестовать, возмутиться, Джок продолжил:

— Да, мы проделаем все заново. Только с небольшим отличием. Я сам выйду с камерой! Актеры завтра не понадобятся. Только операторская группа! Я хочу, чтобы все было готово!

Джок повернулся и ушел. Луиза и Дейзи посмотрели на Джо Голденберга, ожидая его возражений. Но Джо решил на сей раз проявить упрямое безразличие. Только один человек обладал статусом, позволявшим ему спорить с Джоком, убеждать его. Престон Карр.

Меньше чем через час Карр заглянул к Джоку, изучавшему карту окрестностей, высохшее русло, естественный путь табуна. Он не поднял головы, когда Карр вошел в трейлер. И даже когда Карр заговорил с ним искренним, обезоруживающим тоном, успешно апробированным в фильмах.

— Никто не сомневается в тебе, малыш. Чтобы придумать такую сцену, уже требуется мужество. Ты рисковал своей карьерой. Тебе нет нужды что-то доказывать сейчас.

— Этот кусок слишком мал для монтажа. Вы это знаете.

— Ну и что? Он уже так широко известен, что даже непродолжительная его часть сделает свое дело. Я считаю, что только моя доля прибыли благодаря ему возрастет на миллион! Что ты стремишься доказать?

— Я предложил сделать это сам! И я сделаю это!

— Ты бросил вызов в лицо газетчикам. Мы все многое болтаем. Но здесь нет репортеров.

— Я запретил им появляться здесь. Теперь они решат, что я сделал это, потому что струсил.

— Послушай, малыш…

— Я сделаю это!

Поколебавшись, Карр закрыл эту тему:

— Не причини себе вреда, малыш.

Он повернулся и шагнул к двери трейлера. Открыв дверь, он бросил взгляд на Джока и добавил:

— Не причини боли никому.

Луиза не разговаривала с Джоком после его возвращения из Нью-Йорка. Она избегала его. Не будь она свободной и независимой, он бы решил, что она боится сплетен, которые могло породить ее пребывание на натуре.

Под вечер, когда лагерь кинематографистов напоминал готовящуюся к сражению армию, а Джок — ее главнокомандующего, Луиза все же подошла к нему. Она знала, какое раздражение могли вызвать у него женщины в те минуты, когда происходит нечто важное. Но она чувствовала, что обязана рискнуть.

— Мне необходимо поговорить с тобой, — сказала она.

— Послушай, я занят.

Ее полные обиды глаза заставили его добавить:

— Хорошо. Иди в мой трейлер. Я приду туда, когда освобожусь.

Она добилась не большего успеха, чем Карр. Джок слушал ее, снисходительно, терпеливо улыбаясь. Когда она замолчала, он поцеловал Луизу в полные красные губы, коснулся рукой ее упругой груди абсолютно уверенный в том, что сейчас он овладеет девушкой. Но она отстранилась.

— Тебе нет дела до того, кому и как ты причиняешь боль. Ты хочешь получать удовлетворение немедленно. Так вот, сейчас ты нужен мне. Я прошу тебя не убивать себя. Я не вынесу твоей гибели. Новой боли. Сейчас, снова — нет.

Джок мягко повернул ее лицом к себе. Луиза плакала. Она никогда прежде не плакала. Какие бы оскорбления, грубости, шутки, розыгрыши он себе не позволял. Слез не было никогда. Также она никогда не говорила о прежних обидах. До этого дня.

— Ты действительно боишься за меня.

— Я боюсь за себя, — тихо промолвила она. — Я не переживу потерю.

Он не уступил и лишь протянул руку, чтобы коснуться ее лица, чтобы погладить ее шею, грудь. Она не двигалась, не реагировала. Потом отошла к двери, задержалась возле нее, чтобы сказать:

— Ты опасен. Ты причиняешь людям боль, но еще хуже то, что тебе это доставляет удовольствие.

Разозлившись из-за ее отказа, Джок обрадовался уходу Луизы. Он вспомнил, что недавно другой человек сказал почти то же самое, Престон Карр. «Не причини боли никому». Эти двое говорили друг с другом? Или не только говорили?

Подозрения усилились в столовой; за длинным столом сидели Джок, Прес, Луиза, Джо Голденберг. Дейзи ела у себя в трейлере.

Поглощая пищу, Джок наблюдал. Сначала за Престоном. Потом за Луизой. Его подозрения крепли. Между ними что-то было. Он убедился в этом позже, когда пригласил ее провести ночь в его трейлере. Он сделал это с присущим ему обаянием. Но она отказалась.

Джок Финли, на котором были хлопчатобумажные брюки и куртка «на молнии», спустился по ступенькам трейлера и направился в столовую, чтобы позавтракать. Весь лагерь встал сегодня рано. Люди из операторской группы, которых встретил Джок, поздоровались с ним так, словно утро было обычным. Но исключительность этого утра ощущалась во всем.

Везде, куда заглядывал Джок — в помещении для зарядки камер, в радиорубке — царили два настроения. При появлении режиссера все становились подчеркнуто деловыми. Однако окружающие испытывали огромное напряжение, предшествующее неотвратимому несчастью. Никто не говорил об этом, не просил Джока отменить съемку. Он все равно не уступил бы. Но это могло бы снять гнетущее молчание.

Финли вернулся в столовую, чтобы выпить чашку кофе. Когда он делал последние глотки, у двери появился новый помощник Джо Голденберга — Эдди. Он произнес:

— Джок! Джо говорит, что нужное освещение будет примерно через сорок пять минут!

Все перестали есть и пить. Даже повара замерли у плит. Все проводили взглядами Джока Финли, который вышел из столовой.

На платформе царила армейская четкость в распределении обязанностей. Пилот крутил в небе, докладывая обстановку.

Джо возился с камерами. Джок появился под платформой. Три человека уже стояли там, готовясь закрепить на нем заряженную камеру. Когда они начали делать это, один из реквизиторов принес предмет, напоминавший древнеримский щит, с вырезом в верхней части для лучшего обзора. Джок вопросительно посмотрел на реквизитора.

— Если у вас получится управлять камерой одной рукой, то другой вы сможете держать это, — сказал человек.

— Спасибо, Олби. Мне понадобятся обе руки для управления камерой. Огромное спасибо.

Олби, заранее знавший, что из его идеи ничего не выйдет, однако считавший нужным сделать все от него зависящее, улыбнулся.

— Мы хотели как лучше, босс.

На платформе Джо Голденберг готовился снимать двумя «Митчеллами». Из рации доносился голос пилота, сообщавшего местонахождение табуна и вероятный путь его следования.

Все, похоже, складывалось благоприятно. Престон и Луиза забрались на платформу к Джо. Слова были не нужны. Люди расступились перед прибывшими, чтобы они смогли выбрать место с хорошим обзором.