D.O.A. - Почтенное общество

• Название: Почтенное общество
• Автор: D.O.A.
• Издательство: Азбука, Азбука-Аттикус
• Жанр: Триллер
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-389-03774-8

Впервые на русском языке новый роман «Почтенное общество», написанный Д.О.А. в соавторстве с Доминик Манотти. Чеканный стиль и лихо закрученный сюжет заставляют прочесть книгу, ни на секунду не почувствовав скуки или усталости. Рецепт прост: возьмите странное немотивированное убийство, добавьте нечаянных свидетелей, которые располагают видеозаписью преступления, амбициозных агентов, обманутую жену, журналиста, который тревожится за единственную дочь, полицейских с набережной Орфевр, помножьте на предвыборную лихорадку — и вы поймете, что запахло жареным… Если не хуже. Как всегда, всякое сходство с реальными личностями случайно.

---

Она включает его, быстро находит служебные документы и, пробежав их по диагонали, всё стирает. Два документа она приберегает на потом. Первая папка называется «Италия-Ливия», а вторая — «Сад Гесперид».

Открывать эти папки нет смысла, ей прекрасно известно их содержание. Уже не первый месяц она занимается практически только ими. Барбара не спешит отправлять их в корзину.

Борзекс встает, проходит в гостиную. Вынимает из небольшой деревянной шкатулки, привезенной из Индии, уже скрученный косячок. Старая мания все предусматривать — у нее их заготовлено штук пять или шесть. Она закуривает и идет на террасу. Медленно делает первые затяжки, ей хочется испытать максимальное удовольствие и максимальное воздействие. Вскоре конопля начинает щипать нос, дым проникает в легкие и жжет ее изнутри. Она справляется с приступом кашля. Приятная боль. Как жизнь. Проходит минута, и она чувствует, как расслабляется ее тело. Метод Куэ или действительно действует? Какая разница? Травка приносит ей облегчение.

Единственным разумным решением в сложившейся обстановке будет освободиться от этих материалов. На работе от них не осталось и следа, разве что копия, которую Элиза где-то спрятала. Последние следы, последние компрометирующие материалы находятся у нее, в ее компьютере. Ничего нельзя оставлять полиции. Ничего. Но… «Элиза никогда мне этого не простит». А что будет потом, когда вся эта история забудется и выборы закончатся? Они немного подождут для приличия, а потом уволят ее. Или еще того хуже: с ней произойдет то же, что и с Субизом. Паранойя? Может быть. Она устала.

Нужно сохранить доказательства.

Взгляд Барбары упирается в улицу напротив. Еще не стемнело, и погода скорее теплая. Внизу, прямо в ее доме, — два кафе. На террасах полно народу. Люди спешат воспользоваться милосердием природы, расслабляются, развлекаются. Везет некоторым. Ей еще нужно пережить три дня, а потом она сможет позвонить приятелю или подруге, выпьет с ней белого вина где-нибудь на террасе, как эти, что внизу. Араб из магазинчика на углу шутит с прохожим. Книжный еще открыт. Кто-то выходит из дверей «Ситиссимо». Очень удобно, это новая почтовая услуга. Как только они открылись, Борзекс заказала там себе ячейку. Ее достало, что консьержка всегда в курсе того, кто и откуда ей пишет. Эта сорока трещит о ее делах со всеми жильцами.

«Ситиссимо».

Борзекс улыбается. Делает последнюю затяжку и возвращается в кабинет. Чистый DVD исчезает в щели записывающего устройства, она копирует обе опасные папки, потом стирает их и запускает полную очистку жесткого диска. DVD исчезает в конверте. Завтра она отправит этот конверт самой себе.

Оставить доказательства, сохранить на руках несколько карт. Как в покере.

Конец дня: чтобы оставаться на работе, поздновато, тем более без настоящей необходимости, да еще после столь активных выходных. Парис не торопится уходить, прислушивается к звукам, доносящимся из коридора: сегодня, можно сказать, спокойно, разве что из-за быстро захлопнувшейся двери донеслись приглушенные удары и крики; он переваривает прошедший день, допивая седьмую бутылку пива. Нужно идти домой, но нет сил. И потом, неохота, здесь лучше.

Стук в дверь — три раза, и дверь приоткрывается. В щели появляется голова. Это Фуркад.

— Я ждал вас весь день. — Фуркад настроен недоброжелательно.

— Замотался.

— А позвонить и предупредить нельзя было?

— Вы правы. Нужно было это сделать. — Парис устал. Это уже лишнее.

— Поймите меня правильно: между нами должно установиться определенное доверие. Мне необходимо чаще получать от вас отчеты.

Офицер Криминальной бригады смотрит на своего начальника отсутствующим взглядом и никак не реагирует.

Фуркад не выдерживает:

— Какие новости?

Вздох, потом Парис начинает говорить:

— Скоарнек и Джон-Сейбер по-прежнему в бегах. Возможно, мы вышли на третьего взломщика, это некий Курвуазье, на которого у нас много компрометирующего материала. Он хакер. Мы включили его фамилию в список федерального розыска, составленный сегодня утром.

— Если вспомнить о двух похищенных и исчезнувших компьютерах, прослеживается определенная связь. У дома Субиза действительно видели двоих мужчин?

Парис вяло кивает.

— Черная машина?

— Двое моих ребят нашли видеозапись, на которой видна такая машина, быстро удаляющаяся с места преступления. Сразу выяснить не удалось, «гольф» ли это дочери Джон-Сейбера. Ждем результатов. Мобильники наших подопечных молчат уже третий день, с трех часов субботы. Звонила только девушка. В тот же день около полудня. Звонок был очень короткий. Я этим займусь подробнее.

— Они где-то прячутся. Так ведут себя люди, которым есть что скрывать. Думаю, мы потянули за верную ниточку. — При этих словах в голосе и взгляде заместителя генерального прокурора появляется плохо скрываемое ликование: дельце, кажется, раскручивается. — Нужно потеребить близких. — Фуркад даже не может скрыть своих чувств. — И главное, следить за ними. Они приведут нас к подозреваемым.

Заместитель генерального прокурора осматривает отдел — две комнаты на восемь человек, они едва ли чуть больше, чем та, что занимает он во Дворце правосудия. Один. Потом его взгляд останавливается на корзине для мусора и пустых бутылках. Взгляд выдает озадаченность, потом становится жестким. Презрительным?

— Хотите пива?

Фуркад неожиданно выпрямляется, как будто его застали на месте преступления, и торопливо качает головой — нет-нет, спасибо.

Парис встает, открывает холодильник, чтобы взять очередную бутылку, но там ничего нет. Он снова вздыхает и тяжело опускается в кресло.

— Есть еще кое-что.

Эта фраза застает Фуркада в тот момент, когда тот уже направляется к двери, на лице у него написано некоторое смущение и легкое презрение. Да кто ты, чтобы судить?

— Кардона солгал. Распечатки телефонных разговоров Субиза показывают, что они созванивались весьма регулярно с того момента, как наш коллега оказался в Комиссариате. А пять месяцев назад он звонил ему даже в выходные. Субиз встретил мадемуазель Борзекс пять месяцев назад. — Парис ждет, пока эта интересная информация не осядет в мозгу у его собеседника. — Есть еще интересный факт: коллега часто звонил в Италию. Мы выявили десяток различных номеров. Сейчас определены два из них.

Они умолкают. Через несколько секунд Фуркад не выдерживает и спрашивает, кому принадлежат эти номера.

— Двум судьям из прокурорского надзора отдела по борьбе с мафией в Риме.

— Вам известно, что он там искал?

— Пока нет.

— Сообщите мне подробности, я этим займусь.

— Я рассчитывал сделать это завтра утром. Впрочем, думаю, было бы небесполезно покопать в области телефонных переговоров.

— Что вы имеете в виду?

— Поставить на прослушку некоторые телефонные номера. Кардона, Борзекс, например, идентифицировать все номера, с которыми связывался Субиз до своей гибели, что-то в этом роде.

— Это все дорогое удовольствие, а бюджет прокуратуры не резиновый. — «Не дать себя обойти». Фуркад усаживается прямо напротив Париса. «И ничего не обещать». — К тому же вам будет сложно это выполнить. А Борзекс? Я думал, что показания этой женщины были проверены и подтверждены. И при чем тут Кордона? Его люди до сих пор находились, скорее, в списке жертв, или я ошибаюсь? Нужно сконцентрировать поиски на наших исчезнувших радикальных экологах.

— А если они тут ни при чем?

— Как это ни при чем?

— Те, кто был у Субиза в квартире, профи. Он застал их как раз в тот момент, когда они забирали его вещи, и они его быстренько убрали — без оружия, а главное, без всякого шума.

— Но у жертвы тоже не было оружия.

— Почему? Было. Большой кухонный нож. — Парис показывает, каким был этот кухонный нож. — И когда все было закончено, они не оставили никаких следов. — Пауза. — Скоарнек и Курвуазье, скорее, не при делах.

— На чем вы основываете это утверждение?

— На информации и двадцати трех годах службы.

— Интуиция великого сыщика…

— Что-то в этом роде.

— Мне кажется, этот инстинкт вас уже подводил. Прежде чем идти по следу, стоит проверить, ведет ли он куда-нибудь. — «Твои неуместные инициативы и личная уверенность уже стоили карьеры одному помощнику прокурора и одному следователю, — думает Фуркад. — Я не хочу стать третьим в этом списке».

Снова повисает молчание.

В глазах прокурора, на мгновение задержавшихся на корзине с трупами пивных бутылок, Парис явственно читает осуждение и недоверие. «Мерзавец, конечно. К тому же исполнительный. Тебе уже про меня все известно? Значит, кто-то постарался. Кто? Может, вмешалась прокуратура? Торопятся… что сделать? Закрыть дело, доставив кому-то удовольствие? Тогда — кому? Кто заинтересован в этом? Комиссариат по атомной энергетике? ПРГ через Субиза и Борзекс? ПРГ… Элиза Пико-Робер близка к Герену. Президентские выборы. И Герен, возможно, побеждает. Прокуратура зависит от исполнительной власти. Значит, нужно сделать приятное и свернуть расследование. Закрыть дело…»