Всеволод Багно - На рубеже двух столетий

• Название: На рубеже двух столетий
• Автор: Всеволод Багно
• Издательство: Новое литературное обозрение
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-86793-657-0

Сборник статей посвящен 60-летию Александра Васильевича Лаврова, ведущего отечественного специалиста по русской литературе рубежа XIX–XX веков, публикатора, комментатора и исследователя произведений Андрея Белого, В. Я. Брюсова, М. А. Волошина, Д. С. Мережковского и З. Н. Гиппиус, М. А. Кузмина, Иванова-Разумника, а также многих других писателей, поэтов и литераторов Серебряного века. В юбилейном приношении участвуют виднейшие отечественные и зарубежные филологи — друзья и коллеги А. В. Лаврова по интересу к эпохе рубежа столетий и к архивным разысканиям, сотрудники Пушкинского дома, где А. В. Лавров работает более 35 лет. Завершает книгу библиография работ юбиляра, насчитывающая более 400 единиц.

---

1079

Особенно если принять во внимание контекст их появления в печати в окружении военных стихов Гумилева, обоих Ивановых и Ходасевича, а также Мандельштама в 10-м номере «Аполлона» (см.: Максимов Д. Блок и империалистическая война // Литературный современник. 1936. № 9. С. 194).

1080

Ландау Г. Сумерки Европы. Берлин, 1923. С. 25, 26. Ср. позицию В. Хлебникова в стихотворении «Где волк воскликнул кровью…»

1081

См., например, рассуждения Иванова в предисловии к невышедшему стихотворному сборнику будущего прозаика Милия Езерского (Русская литература. 2006. № 3. С. 128).

1082

В романе Н. Оцупа «Беатриче в аду» (Париж, 1939), призванном изобразить и оценить жизнь русских «монпарнассцев», идея о том, что «Печорины и Чайльд-Гарольды нового времени» связывают свое поведение с тем, что они «дети страшных лет России», упоминается как самая распространенная в русской эмигрантской писательской среде (с. 48–49). Интересно, что дети этих детей описываются Оцупом как необразованные спортсмены: это второе поколение эмиграции, воплощенное в одном проходном персонаже, знать не знает, что такое «Мертвые души», и в основном увлекается теннисом (с. 95–97). Обзор основных тем и метафор, связанных с поколением в эмиграции, см. в статье: Каспэ И. М. От «молодости» к «незамеченности»: литературное поколение в послеревлюционной эмиграции // Поколение в социо-культурном контексте XX века. М., 2005. С. 471–486.

1083

Рафальский С. Что было и чего не было: Вместо воспоминаний / Вступ. ст. Б. Филиппова. London, 1984. С. 26–27, 30.

1084

Набоков В. Собр. соч. русского периода: В 5 т. СПб., 2000. Т. 5. С. 277. Конечно, можно сказать, что сама эта схема «разрыва поколений» (усталый, скептический интеллектуал-западник против плохо образованного, но энергичного русского юноши) отчасти была задана уже романом Тургенева «Отцы и дети» (об универсальности ее для «культуры современности» см.: Зенкин С. Н. «Поколение»: Опыт деконструкции понятия // Поколение в социо-культурном контексте XX века. С. 131). Насколько она актуальна для нынешнего прочтения молодежью культуры прошлого рубежа веков, показывает фильм Алексея Германа-младшего «Garpastum», где изображена предвоенная жизнь «потерянного поколения», более увлеченного футболом, нежели Блоком, чья роль издевательски отдана Гоше Куценко. Кстати, в начале века футбол мог ассоциироваться, например в религиозных кругах, с нежелательной новизной, вставая в один ряд с такими модными танцами, как танго или кэк-уок. Оптинский старец Варсонофий резко осуждал футбол наряду с увлечением гипнозом: «…вновь появившаяся игра футбол. Не играйте в эту игру, и не ходите смотреть на нее, потому что эта игра тоже введена дьяволом и последствия ее будут очень плохие» (Концевич И. М. Оптина Пустынь и ее время. Jordanville, 1970. С. 339).

1085

Соловьев В. Русские символисты // Соловьев В. Стихотворения. Эстетика. Литературная критика. М., 1990. С. 275.

1086

Книга, по сути, представляет собой историю участия Британии в Первой мировой войне, но не с точки зрения тактики или сражений и даже не с точки зрения оценки людских потерь, но, скорее, с точки зрения конкретных историй конкретных солдат, в прошлом поэтов, теннисистов, бегунов, студентов и т. д., погибших в Европе (Pound Reginald. The Lost Generation. London, 1964. P. 11–13, 31–33). В ней характеристики «потерянного поколения» определяются не столько исторической правдой, сколь публицистическими задачами («полнокровное», талантливое, здоровое, равно далекое от неврастении «конца века» и от пацифистской пропаганды — Р. 18, 28).

1087

Wohl Robert. The Generation of 1914. London, 1984. P. 6, 8, 15, 23, 37. Впрочем, сейчас это мнение оспаривается более узкими специалистами.

1088

За что Роллан его иронически поблагодарил, так как в приложении к своему тексту Массис поместил саму статью писателя, что и стало ее первой полной публикацией (см.: Роллан Р. В стороне от схватки (Au dessus de la mêlée) / Пер. А. Даманской. Пг.: Изд-во Петр. Совета рабочих и красн. депутатов, 1919. С. 7).

1089

Он вел блестящую интеллектуальную жизнь в Париже, был соучеником Жака Маритена по лицею, 20 лет влюблен в его сестру и пытался покончить с собой, когда она вышла замуж за другого, был анархистом и социалистом. После этого бродяжничал, жил на улицах Парижа, потом стал артиллерийским офицером и в 1906 г. поехал исследовать Конго, где Франция как раз добывала себе колонии. Африка был важной вехой в его жизни, — встретив местных туземцев, не затронутых культурой, он пришел к мнению, что служба в колонии делает нас лучше. Вернувшись в 1909 г., он вообще сопоставил армию и церковь и, познакомившись близко с исламом в Мавритании во время второй поездки, заново взглянул на католичество и Францию и погиб на Первой мировой (Wohl Robert. The Generation of 1914. P. 11–13; см. также книжечку Macсиса «Жизнь Эрнеста Психари» (1920)). Фигура Психари, чье жизнестроительство даже в этом кратком пересказе не только по духу, но и во многих деталях напоминает гумилевское, привлекала внимание русских эмигрантов, см., например, биографическое эссе Ю. Терапиано «Эрнест Психари» (Терапиано Ю. Встречи: 1926–1971. М., 2002. С. 146–151).

1090

Wohl Robert. The Generation of 1914. P. 42–45.

1091

Возможны даже широкие обобщения, что «активизация ювенильности», «культура юности» характерны для самоощущения эпохи модерна в целом (см.: Хренов Н. А. Смена поколений в границах культуры модерна: Надежды, иллюзии, реальность // Поколение в социо-культурном контексте XX века. С. 21–32).

1092

Минцлов С. Петербургский дневник. 1907 год // На чужой стороне. 1924. Вып. 8. С. 169.

1093

Минцлов С. Петербургский дневник. 1908 год // Там же. 1925. Вып. 9. С. 154 (запись от 3 января).

1094

Каплан М. Я. Валерий Брюсов и русская интеллигенция // Студенческая мысль. 1907. № 1, 3 декабря. С. 1.

1095

Пяст Вл. Встречи / Вступ. ст., подгот. текста и коммент. Р. Д. Тименчика. М., 1997. С. 89–91.

1096

Аничков Е. Новая русская поэзия. Берлин, 1923. С. 48.

1097

Едкая наблюдательность А. М. Ремизова отметила этот факт: «пророчествуя» в разговоре с Ивановым о будущем русских декадентов при пролетарском правительстве, он описал и судьбу самого хозяина, который выскользнет «из рук судей благодаря предстательству какого-нибудь Ангарского, приласканного на Середе» (Иванов Вяч. Собр. соч.: В 4 т. Брюссель, 1974. Т. 2. С. 751; далее ссылки на это издание приводятся в тексте с указанием тома и страниц). Имеется в виду редактор социал-демократического издательства «Зерно» (1907) Н. С. Клестов (Ангарский). Мемуары Б. Горнунга донесли до нас рассказ об удивительном единстве взглядов Вяч. Иванова и Луначарского после революции: «Значительно раньше (весною 1920 г.) мне пришлось участвовать в многочасовых ночных спорах о будущем русской культуры в одной из задних комнат „Дворца искусств“ (ныне Правление ССП). Участников спора было четверо: А. В. <Луначарский>, Вяч. Иванов, Г. Шпет и, случайно, я (мне шел только 21-й год). Не знаю, как получилось, что в центре оказался юношеский задор моих нападок на А. В., но по всем без исключения вопросам Вяч. Иванов поддерживал его, а Шпет — меня. (О том, что А. В. — нарком и член ЦК, никто, конечно, в эту ночь не думал.)» (Горнунг Б. Поход времени: Статьи и эссе. М., 2001. Т. 2. С. 331).

1098

О том, что именно анархизм, в отличие от народничества и марксизма, предлагал программу политического и литературного радикализма одновременно, см. в нашей статье: Русский модернизм и анархизм: Из наблюдений над темой // Эткиндовские чтения II–III: Сб. статей по материалам Чтений памяти Е. Г. Эткинда. СПб., 2006. С. 105–106, 132. На бакинском рисунке Городецкого 1920 г., изображающем находящихся в облаках Иванова, Кузмина и самого автора шаржа, а на мостовой — его же, бегущего за женской фигурой, Городецкий написал: «Томительно томит воспоминанье / К далеким дням, когда Отец / Писал влюбленным в назиданье / Cor Ardens — сердце из сердец <…> Тогда ж в тоске неугомонной, / Рубашку белую надев, / В редакции революционной / Я встретил Нимфу — деву дев» (The Salon Album of Vera Sudeykin-Stravinsky / Ed. and transl. by John E. Bowlt. Princeton, 1995. P. 71a — 71b). «Отцом» Иванова звала в письмах к нему и дневнике 1915 г. М. Кудашева-Кювилье. В 1905 г. Гюнтер собирался в антологию современной русской поэзии включить и Г. Галину (см. фрагмент из его письма к Брюсову в изд.: Иоганнес фон Гюнтер и его «Воспоминания» / Ст., публ., примеч. и пер. М. К. Азадовского // Лит. наследство. М., 1993. Т. 92, кн. 5: Александр Блок: Новые материалы и исследования. С. 331).