Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Т. 8. Операция “Хаос”. Танцовщица из Атлантиды

• Название: Миры Пола Андерсона. Т. 8. Операция “Хаос”. Танцовщица из Атлантиды
• Автор: Пол Андерсон
• Издательство: Рига; Полярис, 1996. — 383 с.
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1996
• ISBN: 5-88132-161-8

В восьмой том собрания сочинений вошли два романа «фэнтези». В первом из них — «Операция «Хаос» — оборотень Стив Матучек оказывается вынужден сражаться с силами ада за жизнь своей дочери. А в романе «Танцовщица из Атлантиды» трое мужчин из разных эпох оказываются перенесены в далекое прошлое, в эпоху минойской цивилизации, которой грозит гибель от извержения вулкана…

---

Рид подумал, что в этом мире, где царства нередко разделялись непроходимой глушью и обмен вестями был затруднен, подобное действительно можно было скрыть.

— Я вырос в Трезене, — продолжал Тесей. — Они там тоже данники Крита, но так бедны, что редко видят критские корабли. Бедны? Нет, богаты мужами и мужеством! У меня еще не пробился на щеках первый пушок, а я уже помогал истреблять разбойников и опасных зверей в глухих местах полуострова.

Диорей часто навещал меня, а пять лет назад вернулся в Афины вместе со мной. Я потребовал, чтобы меня признали наследником. Мои двоюродные братья, критские прихлебатели, не хотели меня признать. Мои сторонники держали руки на мечах, а потом минос уже ничего сделать не мог.

Или не счел нужным, подумал Рид. Разве империи, озабоченные тем, как поддерживать мир у своих границ и на торговых путях, обращают внимание на династические споры среди подвластных и покорных племен? Пока не оказывается, что уже поздно, и им остается только сожалеть о своем попустительстве.

— Каковы твои намерения, господин? — Он решил, что может задать такой вопрос.

Тяжелые плечи под развевающимся плащом поднялись и опустились.

— Поступить наилучшим образом. Скажу тебе вот что, Данкен. Я не в таком уж полном неведении о том, что происходит в Талассократии. Я там бывал. И не только как царский сын, которого кормят медовыми словами и которому показывают только то, что придворные хотят ему показать. Нет. Я приезжал туда под разными именами — как торговец, как простой матрос. Я смотрел, слушал, знакомился с людьми, учился.

Тесей опять повернулся и устремил на Рида свои страшные глаза.

— Запомни, — сказал он, — я ни одного опасного слова сегодня не произнес. В Кноссе знают, что у нас на материке не все спокойно. И еще они знают, что им ничто не угрожает, пока число их военных кораблей будет больше, чем общее число кораблей, которые они разрешают иметь ахейцам. А потому позволяют нам ворчать. И даже порой бросают косточку-другую — как-никак мы способствуем процветанию их торговли, платим им дань, служим для них заслоном от горцев. Я ничего тебе не сказал сверх того, что критский посол и его писец во дворце слышали уже десятки раз, — ничего сверх того, что я высказал первому советнику миноса, когда посетил Кносс как царевич.

— Но я не стал бы доносить на тебя, господин, — возразил Рид, жалея, что ему не хватает дипломатичности.

— Видно, ты новичок в этой игре! — буркнул Тесей. — Кто знает, каковы твоя сила, твоя мудрость и тяготеющий над тобой Рок? Но я хочу, чтобы ты знал правду.

«Правду, какой видишь ее ты, — подумал Рид. — А это не та правда, которую видит Эрисса. Ну а я… я все еще слеп».

— Мне досаждает мысль о том, что тебе может нашептать твоя критская наложница, — сказал Тесей. — Или какой она может причинить тебе вред своими заклинаниями. Диорей предупредил меня, что она чародейка и ближе многих к Великой матери богов.

— Я… не знал, что ты… что ты почитаешь ее Богиню, господин.

Маска жесткого практичного политика исчезла с лица Тесея, точно солнце, скрывающееся за горизонтом пустыни. Его охватил первобытный ужас, и он прошептал:

— Она очень могущественна и очень стара. Если бы мне найти оракула, который сказал бы, что Она всего лишь супруга отца Зевса… Хой! — Он прикрикнул на лошадей и щелкнул кнутом над их спинами. — Вперед!

Колесница затряслась на ухабах.

Глава 10

Случай поговорить без свидетелей представился через три дня, когда Диорей вернулся в Афины с Олегом и Улдином. Эти три дня были для Рида нескончаемым вихрем впечатлений — зрелища, звуки, запахи, песни, рассказы, внезапные потрясающие открытия того, что на самом деле подразумевал этот миф или та поэтическая строка. И ночи… по молчаливому согласию они с Эриссой, шепчась на ложе, не упоминали о своей судьбе ни единым словом. На время тревога, культурный шок и даже тоска по дому отошли куда-то на задний план.

Русский и гунн чувствовали себя еще лучше. Олег не уставал говорить о тех новшествах, которые он может внести в очень многое, а особенно в кораблестроение и металлургию, и, следовательно, разбогатеть. С обычной своей угрюмостью Улдин выразил тоже почти энтузиазм. В Аттике оказалось множество быстрых норовистых лошадей как раз в том возрасте, когда их лучше всего объезжать под седло, а также и юношей, готовых испытать себя в искусстве конников, Дайте ему два-три года, сказал гунн, и он обучит конницу, которая сметет любого врага, когда отправится в завоевательный поход.

Все это говорилось в зале перед Эгеем, Тесеем, Диореем и военачальниками. Рид откашлялся.

— Вы думаете, мы уже никогда не вернемся в свои страны? — спросил он.

— А как? — возразил Улдин.

— Это необходимо обсудить. — Рид собрался с силами. — Господин мой царь, мы четверо должны многое решить между собой и, главное, — как можем мы выразить нашу благодарность тебе. Прийти к согласию будет нелегко, слишком уж мы не сходны меж собой. Боюсь, в многолюдий и шуме твоего дворца нам это не удастся. Ты не подумаешь о нас плохо, господин, если мы где-нибудь уединимся?

Эгей заколебался. Тесей нахмурился. Диорей улыбнулся и сказал вкрадчиво:

— Разрази меня громом Зевс, конечно, нет! Вот что! На завтра я приготовлю повозку с удобными сиденьями, запасом пищи и питья, и надежный воин отвезет вас, куда вы укажете. — Он поднял ладонь. — Нет, нет, не отказывайте уне, друзья. Что бы я ни сделал для тех, кто ходил со мной по морю, все будет мало. И неразумно покидать город с красивой женщиной, когда лишь двое из вас владеют мечом.

«Вот так! — подумал Рид угрюмо. — И все!»

Им никогда не позволят поговорить с глазу на глаз.

Но когда он сообщил про это Эриссе, она почему-то даже не огорчилась.

Осенняя погода оставалась удивительно приятной — бодрящий воздух, солнечные лучи, вспыхивающие золотом на высохшей траве, и начинающая бронзоветь и краснеть листва. В запряженной мулами повозке ехать действительно оказалось приятно. Возничий, дюжий молодой человек по имени Пенелей, говорил со своими пассажирами учтиво, но глаза его, когда он смотрел на них, были как две голубые льдинки. Рид не сомневался, что его приставили к ним не только из-за могучих мышц, но еще и потому, что он, видимо, отличался остротой слуха и знал кефтиу.

— Куда? — осведомился он, когда они, погромыхивая, выехали за ворота дворца.

— В какое-нибудь тихое место, — сказала Эрисса, опередив остальных. Там, где можно отдохнуть одним.

— Хм-м… Роща Перибойи? Мы доберемся туда как раз ко времени дневной трапезы. Если ты, госпожа, служишь Ей, как мне сказали, то сумеешь предупредить нас, чтобы мы ничем не оскорбили нимфу.

— Да-да! Прекрасно! — И Эрисса повернулась к Олегу. — Расскажи мне все про поместье Диорея! Ничего не упусти! Я все дни провела взаперти. О нет, милостивая царица была со мной очень ласкова, но обычаи ахейцев не сходны с обычаями Крита.

Рид понял, что она что-то придумала, и сердце у него забилось чаще.

Находить безобидные темы для разговора было нетрудно — запас сведений, которыми они могли поделиться друг с другом и о своих странах, и о днях, проведенных в Афинах, казался неисчерпаемым. Но даже если бы дело обстояло по-иному, Рид не сомневался, что Эрисса нашла бы выход. Она ничуть не кокетничала, но втягивала Олега, Улдина и Пенелея в разговор, задавая интересные вопросы и высказывая мнения, которые требовали новых ответов. («Если ваши корабли, Олег, настолько крепче наших, что… как ты сказал?.. варяги переплывали реку Океан, значит, ваше дерево тверже нашего, а гвозди и скобы вы делаете из железа, верно?») Выслушивая ответ, она наклонялась поближе к говорившему. И невозможно было не замечать ее классического лица, изменчивых, как море, глаз, полуоткрытых губ, поблескивающих между ними белых зубов, точеной шеи, вызолоченных солнцем волос и того, как ахейский плащ под ветром плотнее облегал ее груди и тонкую талию.

«Она знает мужчин, — думал Рид. — Ах, как она их знает!»

Священная роща оказалась порослью лавров, окружавших лужайку. В центре ее лежал большой валун, он, видимо, символизировал нимфу Перебойю, так как форма его отдаленно напоминала женский лобок. По одну сторону рощи тянулись посадки маслин, по другую простиралось ячменное поле. Вдали под солнцем простирался кряж Гиметта. Ветер терялся в деревьях, и листья их словно нашептывали колыбельную, засохшая трава была густой и теплой. Тут царили мир и тишина.

Эрисса опустилась на колени, произнесла молитву, разломила хлебец и половину положила на валун, чтобы нимфа могла покормить своих птиц.

Потом поднялась со словами:

— Мы тут желанные гости. Принесите наши припасы и вино из повозки. А ты, Пенелей, не снимешь ли ты шлем и нагрудник? Подойти сюда незаметно не сможет никто, а в присутствии нимфы не подобает носить оружие.