Оке Эдвардсон - Танец ангела

• Название: Танец ангела
• Автор: Оке Эдвардсон
• Издательство: Астрель
• Жанр: Триллер
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-271-38973-3

Изуродованные с чудовищной жестокостью тела молодых парней находят одновременно в Англии и Швеции.

Все убитые в Лондоне — шведы, а в Гетеборге — англичане.

И все преступления убийца, словно возомнивший себя Альфредом Хичкоком, снял на видео.

Но зачем? Кому могли понадобиться фильмы с кровавыми убийствами?

В поисках свидетелей Эрик Винтер попадает то в криминальные кварталы Южного Лондона, то в элитарные гетеборгские закрытые клубы, то в дешевые стриптиз-бары.

Но все молчат. А время на исходе.

Убийца уже готовит новую серию жестокого сериала…

---

— Я спрашиваю, потому что хотела тебя увидеть.

— Прямо сейчас?

— Чем быстрее, тем лучше, — сказала она незнакомым голосом. Его единственная сестра… Отношения между ними могли бы быть более родственными. Он забеспокоился.

— Что-то случилось?

— Нет.

— А что тогда?

— А ты где? — спросила она опять.

— Я стою на острове Амундон и смотрю на море.

— Ты можешь при…

Голос пропал. Ветер усилился, выхватил ее голос из телефона и отнес далеко на лед.

— Что ты сказала, я не расслышал? — Винтер накинул куртку на голову.

— Ты можешь приехать?

— Приехать? Куда?

— Сюда, домой…

Ветер опять унес ее слова.

— Что?

— …чтобы ты приехал, — услышал он.

— О’кей. Я буду через полчаса.

Он нажал на красную кнопку, и стало тихо. Лучи раздвинули слоистое небо, и новый свет брызнул на море и скалы, где он стоял и смотрел на горизонт. Вдали виднелась лодка, но скоро исчезла в неведомом. В отблесках сверху море и земля внезапно стали одного цвета, и когда он шел обратно по замерзшему берегу, он надел темные очки, чтобы защитить глаза от уколов солнечных лучей.

Они сидели в комнате, выходившей окнами в сад. Дверь на террасу была чуть приоткрыта, и доносился слабый запах стужи.

«Здесь мало что изменилось. Как будто я был тут этим утром, — думал он. — Единственное отличие — появились новые книги. И в воздухе повисла дорожка холода. Но я так редко тут бываю…»

Лотта уложила волосы и была красива, но лицо напряглось, глаза смотрели устало. На ней были черные джинсы, клетчатая рубашка и мягкий вязаный свитер. Ей скоро исполнялось сорок лет, но возраст, похоже, никогда ее не волновал.

— Что он там делал? — спросил Винтер.

— Он назвал это «короткой поездкой в целях просвещения».

Лотта положила ногу на ногу, и он заметил, как растянулась ткань на бедре.

— Они совершенно подавлены, — сказал он.

— Да.

— Я тоже.

Лотта посмотрела на него.

— Тот мальчик… — начал он и спохватился.

Лотта заплакала, тихо и мягко, как будто шел снег.

Дверь на веранду открылась шире, и острый ветер залетел в комнату. Винтер встал и закрыл дверь.

Она рассказывала, а он слушал, как слушает тот, кто не хочет этого знать, но у него нет выбора. Соседский мальчик, девятнадцати лет, поехал в Лондон и там был убит. Он был не просто сосед, а нечто большее.

Когда Винтер переехал с этой улицы, Пэр Мальмстрём был совсем ребенком. Теперь он закончил гимназию. Винтер иногда встречал его. Мальчик со временем утратил девичью пухлость и приобрел мужественную твердость.

Такова жизнь, думал Винтер.

— Как я понимаю, ты разговаривала с Лассе и Карин.

— Я только что оттуда.

— Хорошо.

Он знал, что никто другой не смог бы. Только она.

— Ты был там? — спросила она.

— Да.

Все, что он мог из себя выдавливать, — это краткие ответы. Он там был, и это ничего не меняет, только, может, чуть придерживает бешеные чувства, встречая их на пороге.

— Мы не говорили о… подробностях, — сказала она. — То есть я с Лассе и Карин.

Винтер почувствовал боль в руке, разжал кулак и увидел, что он впился своими тупыми ногтями в ладонь так, что на ней горел красный след.

Он не знал, что сказать.

— Карин говорит, что она никогда себе не простит, — сказала сестра.

— Что он туда поехал?

— Да.

— Ему было девятнадцать лет, он был уже взрослый.

Лотта посмотрела на него.

— Я пойду, — сказал он.

— Подожди. Когда я оттуда пришла… я думала, есть ли какая-то разница в чувствах, если это происходит… вот так или если это был несчастный случай или болезнь.

— Шок больше, но чувство потери то же самое, — сказал он. — Иногда может быть наоборот… когда кто-то подвергается насилию, это настолько необъяснимо, что потерявший близкого не полностью осознает, что произошло… как будто все было только предупреждением.

— В таком случае Лассе и Карин уже прошли через эту стадию.

— Да. Я пошел, — сказал он опять.

5

Спрятавшись в складках одежды, приглушенные признаки зимы провожали полицейских до лифта и даже до четвертого этажа, где находился следственный отдел.

В другое время года звуки, проникающие сюда, отскакивали со звоном от стен коридора, обитого плиткой. Но зимой они пролетали беззвучно, как снежки. «Сфера тишины обволакивает все и всех, — думал Винтер, выходя из лифта и заворачивая за угол. — Все-таки, может, январь — это мой месяц».

Запах сохранялся в одежде и когда следственная группа собралась в комнате совещаний. Всего в команде было пятнадцать человек. Героические усилия первых дней начали утомлять — как обычно, впрочем, — и присутствовало только ядро группы. Пахло одновременно холодной сыростью и перегревшимися моторами.

Винтер был шефом группы, его помощником — Бертиль Рингмар, который и сам не спал все это время, и следил, чтобы не спали другие. Он даже не причесался перед совещанием, и это был верный признак серьезности дела. «Если бы была война и я был командиром отряда, — думал Винтер, — я бы непременно сделал его своим заместителем, иначе бы я сидел и размышлял целую вечность».

Винтер взял папку, которую ему протянул регистратор Ян Меллестрём — молодой сотрудник, так хорошо проявивший себя в двух расследованиях, что Винтер решил забрать его к себе в группу. Ян все держал под контролем, ничего не забывал и следил за базой данных предварительного расследования, как за собственным дитем. К тому же он умел понимать прочитанное и хорошо писал. Как правило, на такие дела ставили двух регистраторов, но Ян справлялся один.

Винтер сглотнул и почувствовал раздражение в горле — оно еще вчера начало першить.

— Кто-нибудь хочет что-то сказать? — спросил он.

Все переглянулись.

Винтер обычно соблюдал зверскую дисциплину, и если он вдруг позволял такую вольность, как свободные разговоры, это означало, что в этом деле им потребуются нестандартное мышление и креативность.

Но желающих не нашлось.

— Ларс?

Ларс зашевелился. Его черты лица стали выразительнее, с тех пор как его сделали инспектором, заметил Винтер. Даже бюрократические реформы иногда идут на пользу.

— Я прочитал всю информацию из Лондона, — начал Ларс Бергенхем.

«Ей-богу, его лицо стало значительнее. Теперь, когда ассистенты стали называться криминальными инспекторами, он стал ощущать себя настоящим сыщиком. Он был инспектор. Инспектор. Я инспектор. Кто ты? Это ты мне говоришь? Закрой рот и слушай, когда я говорю».

— И что? — спросил Винтер.

— Да об этой перчатке…

— Мы слушаем, — подбодрил Винтер.

— Там в Лондоне они нашли след от перчатки в гостиничном номере, и, насколько я понимаю, Фроберг нашел такой же здесь, в общежитии.

— Это так.

— Причем отпечаток в обоих комнатах примерно на одном и том же месте.

— Да.

— Больше ничего, — сказан Бергенхем и выдохнул от пережитого напряжения.

«Больше ничего, — думал Винтер. — Больше ничего, только то, что шведского парня убивают в Лондоне и почти одновременно английского парня, приехавшего учить инженерные технологии, убивают в Стокгольме, причем похожим способом, и, может статься, скоро я узнаю, что тем же самым способом, и тогда я уйду ото всех и буду сидеть и рисовать круги на разлитом на столе кофе, пока не успокоюсь. По-любому, легким это дело не будет».

— Есть еще кое-что, — подал голос Рингмар из своего любимого угла. Он всегда там стоял, беспрерывно теребя усы — не для того, чтобы их пригладить, а чтобы легче думалось.

— Эти отпечатки, — сказал он.

Все ждали. Винтер опять почувствовал резь в горле слева.

— О них что-нибудь есть в последней информации от Интерпола и Англии?

— Нет, — ответил Меллестрём, — но они пишут, что не закончили еще и с половиной комнаты.

— Это значит, что мы быстрее, — сказал сыщик, который с большой вероятностью мог скоро покинуть ядро группы.

— Ни хрена это не значит, — сказал Рингмар.

— Мне бы не хотелось, чтобы дело превращалось в соревнование между Лондоном и Гетеборгом, — согласился с ним Винтер.

— Как можно разобрать, что это был именно штатив?

— Вот именно. Так о чем это я?

— Отпечатки, — напомнил Меллестрём.

— Ах да. Техники нашли маленькие следы почти в центре комнаты, и теперь они говорят, что знают, что это.

— Причем они в этом точно уверены, — подчеркнул Винтер.

— Они совсем не уверены, — сказал Рингмар. — Они продолжают разбираться. Я несколько раз говорил с ними или с Интерполом.

— С ними надо держать прямую связь, — сказал Винтер.

— Может, мы завтра придем, чтобы дослушать? — раздался женский голос. Ледяная ирония была направлена в адрес Рингмара.