Михаил Савеличев - Возлюби дальнего

• Название: Возлюби дальнего
• Автор: Михаил Савеличев
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-018839-0

Поклонники творчества братьев Стругацких! Вам никогда не казалось, что между «Беспокойством» и «Далекой Радугой» существует некий пробел, оставляющий читателю много вопросов? Перед вами — повесть Михаила Савеличева, пытающегося по-своему заполнить этот пробел и найти ответы на вопросы! Как, например, спасти Атоса из Леса? Как выжил после катастрофы на Радуге Горбовский? Какова, наконец, подлинная история операции «Зеркале»? Возможно, все было и не совсем так?.. А возможно — именно так!!! Решайте сами!

---

— Люди гибнут всегда, — сказал Мбога. — И чаще всего — ни в чем не повинные люди.

— Да, — согласился Леонид Андреевич. — Вот именно.

Они помолчали. В небе проявилась белесая полоска прибывающего рейсового звездолета. Карантин на Пандоре был снят, и санаториумы Алмазного пляжа постепенно заполнялись новыми отдыхающими. Расположенный в десятке километров к востоку Курорт кишел Следопытами и Охотниками. По ночам в той стороне можно было увидеть зарево иллюминации, а на траверзе пристанища Горбовского часто возникали яхты и катера. Однако ему они не мешали. А Мбога почти не вылезал с Базы на Белых Скалах и “Домик Леонида” (так он называл его стандартный коттедж) посещал лишь в редкие дни отдыха. В подробности деятельности Тора-охотника Леонид Андреевич не вникал и не расспрашивал, а Мбога ничего сам не рассказывал.

Горбовский и впрямь чувствовал себя уставшим. Но не той приятной усталостью, которая возникает после трудного, но успешно выполненного задания, усталостью, замешанной на чувстве удовлетворения и восхищения самим собой. Не было сейчас ничего похожего. А было измождение от тяжелой и малоприятной работы. Круговерть. Разговоры и споры. Совещания и решения. Решения и сомнения. Сомнения и разговоры. Необходимо разорвать этот порочный круг. Замолчать, отойти в сторону, попытаться убедить себя в своем праве на ошибку и в праве других на верные решения. Так нельзя, говорил себе Леонид Андреевич, выходя утром на пляж и укладываясь на еще прохладный песок. Встающее солнце окатывало его жаром, и он представлял, как все мысли испаряются из головы, оставляя блаженную пустоту. Затем жара нарастала, отвесные лучи насквозь пробивали эту блаженную пустоту — до самого дна, не давая ни единого шанса спастись даже самой завалящей мыслишке. Волдыри являлись незначительной мелочью, скудной платой за безмыслие. Если, конечно, не приходил безжалостный Мбога и не гнал его в тень.

— Интересно, что же все-таки там такое есть? — задумчиво спросил как-то Мбога.

Леонид Андреевич открыл глаза, но там ничего не было, только волны, только океан и небо.

— Я имею в виду — после жизни, — объяснил Мбога.

Горбовский закряхтел от неудобства. На мгновение ему показалось, что Мбога специально над ним издевается, пытаясь вывести из дремотного состояния.

— Сколько раз тебе повторять, Тора, ТАМ уже ничего нет — ни путешествий, ни приключений.

Мбога покосился на недовольного Горбовского и улыбнулся.

— Ну, у тебя еще есть небольшой шанс когда-нибудь это проверить. И рассказать мне. По секрету.

— Расскажу, расскажу, — проворчал Леонид Андреевич. — Персонально тебе и расскажу, мистик ты этакий.

— Это наследственное, — доверительно объяснил Мбога. — Пепел предков в моем сердце. Мир для меня полон духов и богов, стихий и чудес. Каждый вечер я воскуряю благовония перед мощами предков и приношу в жертву черного петуха. Или курицу. Кстати, ты не знаешь, где на Пандоре можно достать живого петуха? А то Линия доставки поставляет их в лучшем случае в свежемороженом виде.

— И этот человек изучает Странников, — вздохнул Горбовский. — Чему ты учишь молодежь, Председатель Комиссии по Контактам? Магическим пассам и заклинаниям в общении со сверхразумом?

— Вот! Ты зришь в корень, Леонид! Именно заклинаниям и пассам. Сверхразум — это уже стихия, с нашей точки зрения разумом не обладающая. Магия и заклинания — лучшие средства для контакта с ней.

— Что за странная идея, — вяло пробормотал Леонид Андреевич.

— Предложи лучшую, — пожал плечами Мбога. — Что-нибудь в духе вертикального прогресса.

— А это что еще такое?

— Ослепительный бриллиант, вспыхнувший в массе идей, выдаваемых моим заместителем Геннадием Комовым. Земной человек выполнил все поставленные им перед собой задачи и становится человеком галактическим, — принялся цитировать как-то нараспев Мбога, и в его исполнении это действительно напоминало сеанс практической магии по изгнанию злых духов. Или привлечению. — Сто тысяч лет человечество пробиралось по узкой пещере, через завалы, через заросли, гибло под обвалами, попадало в тупики, но впереди всегда была синева, свет, цель, и вот мы вышли из ущелья под синее небо и разлились по равнине. Да, равнина велика, есть куда разливаться. Но теперь мы видим, что это — равнина, а над нею — небо. Новое измерение. Да, на равнине хорошо, и можно вволю заниматься реализацией П-абстракций. И казалось бы, никакая сила не гонит нас вверх, в новое измерение… Но галактический человек не есть просто земной человек, живущий в галактических просторах по законам Земли. Это нечто большее. С иными законами существования, с иными целями существования. А ведь мы не знаем ни этих законов, ни этих целей. Так что, по сути, речь идет о формулировке идеала галактического человека. Идеал земного человека строился в течение тысячелетий на опыте предков, на опыте самых различных форм живого нашей планеты. Идеал человека галактического, по-видимому, следует строить на опыте галактических форм жизни, на опыте историй разных разумов Галактики. Пока мы даже не знаем, как подойти к этой задаче, а ведь нам предстоит еще решать ее, причем решать так, чтобы свести к минимуму число возможных жертв и ошибок. Человечество никогда не ставит перед собой задач, которые не готово решить. Это глубоко верно, но ведь это и мучительно…

— Каково, — пробормотал Леонид Андреевич, невольно прерывая Мбогу, — человечество никогда не ставит перед собой задач, которые не готово решить. Это глубоко верно, но ведь это и мучительно…

— Это еще не конец, — предупредил Тора. — Там еще много… поэзии. У нас в КОМКОНе сплошные поэты. Боровик, Микава. Мистики и поэты. Кстати, ты уже решил, куда полетишь?

— Валькенштейн решил. Загрузился ульмотронами под самую завязку — для физиков на Радуге. Так что теперь туда.

Мбога смотрел на океан и думал, что даже если ТАМ что-то есть, то никто, в том числе и Горбовский, об этом не расскажет. И не скажет. Ни единого слова. Возможно, это будет справедливо. Все мы, в конце концов, только одинокие путешественники за тот край мира.

19 июня—2 сентября 2001 года,

Казань

Примечания

1

Ю.Шевчук, “ДДТ”, “Ни шагу назад”.

2

Шарль Бодлер. “Крышка” (из сборника “Цветы зла”, перевод с фр. Эллиса).