Роберт Бэккер - Краснокожая хищница

• Название: Краснокожая хищница
• Автор: Роберт Бэккер
• Издательство: АРМАДА
• Жанр: Зоология
• Год: 1997
• ISBN: 5-7632-0550-2

Увлекательный, необычный роман профессионального палеонтолога Роберта Бэккера повествует о жизни самки динозавра эпохи Мезозоя. Читатель проживет вместе с героями книги целый год, от весны до весны, разделит с ними горечь потерь, опасности и приключения, ощутит весь драматизм доисторической эпохи — времени, когда эволюция делала свои первые шаги.

---

Апрель

Раптор Рэд

Самка ютараптора жила без имени. Она мыслила не словами и даже не звуками, а образами, цветными вспышками памяти, создающими подобную сну историю, которую мозг постоянно обновлял. Каждый день новые впечатления и ассоциации пополняли запас символов.

Сама себя она представляла при помощи образов, усвоенных с детства: я… раптор… красный. Мы будем называть ее Рэд, как она обозначала себя в своем воображении.

Еще птенцом, в родительском гнезде, она научилась различать звуки и запахи и, самое главное, цвет своей породы. Еще до того, как она впервые открыла глаза восемь лет назад, еще когда пыталась разбить скорлупу яйца и выйти на свет, ее ноздри уже уловили запах родителей, братьев и сестер, густой и насыщенный.

Первая порция воздушных частиц проникла в ее ноздри и обонятельные камеры в черепе у глазниц. Частицы, как микроскопические жучки, были тотчас пойманы на липкую ленту ее чувствительных мембран. Клетки биохимического детектора пришли в действие, как только частицы растворились в тонкой слизистой оболочке. Электрические разряды, в стотысячную долю миллисекунды каждый, оживили нервные связи, ведущие от обонятельных камер к массивному стволу головного мозга. Она вылупилась с глазами ястреба и чутьем волка. И ее мозг был уже готов к восприятию родного запаха, который определял ее «я». Мышление было излишним — все происходило автоматически. Сначала был запах. Именно этот запах и есть мой род — безопасность — еда. Такова была суть записанной информации. С этого момента самка могла поднять морду, принюхаться и определить волнующее присутствие «своих» на расстоянии в пределах двух миль[5].

Затем добавилось зрение. Она открыла огромные ясные глаза на третий день после того, как вылупилась из яйца. Размытые очертания чьей-то морды заполнили все поле зрения. Этот кто-то держал в пасти кусочек мяса. Запах сразу же привлек Рэд. Она пискнула от удовольствия, схватила мясо и тут же проглотила его. Теперь она впервые увидела то, что ела все предыдущие двое суток. И цвет мяса на всю жизнь запечатлелся в ее мозгу вместе с запахом.

Был еще один цвет, который она запомнила: на морде ее мамы от носа к глазам тянулась ярко-красная полоса. Когда взгляд Рэд постепенно сфокусировался, она долго и пристально разглядывала эту полосу. Красный Нос… мама.

Она знала, что с момента появления на свет ее кормили мясом двое взрослых, каждый со своим непохожим запахом. Мама пахла совсем иначе, чем тот, другой.

Отец и мать воспитывали ее вместе. Когда мать покидала гнездо для охоты, ее место занимал другой. Обоняние Рэд подсказывало ей, что этот другой — тоже родитель, но странным образом не такой, как мать. Позже она поняла, что эта чужеродность объяснялась принадлежностью к мужскому полу.

Цап! Рэд набросилась на сочный кусок мяса, свисающий из пасти отца. Глотая, она увидела ярко-красную полосу и на его морде, еще шире и ярче, чем у матери. Красный Нос… тоже свой. Еще один бит жизненно важной информации записался на жесткий диск ее мозгового компьютера.

Она понимала, что ее собственная индивидуальность досталась ей от обоих родителей. Она чувствовала запах своей кожи, помета, и все это пахло сразу и мамой, и папой. В ее представлении мама и папа были ее половинками.

Связь между Рэд и родителями была единственным общественным союзом, который доставлял ей удовольствие в течение четырех месяцев. Другие птенцы в гнезде были лишь досадной помехой, соперниками. Трое ее братьев и сестер (это был большой выводок для семейства рапторов) были прожорливы, как мясорубки, так и норовя стянуть из-под носа кусок. Мысль о том, что нужно делиться с остальными, недоступна птенцу, по крайней мере в первые месяцы жизни. Хватай сейчас! — вот его единственная мысль. Большинство птенцов рапторов умирают, не достигнув года. Вероятность выжить настолько мала, что лишь самые агрессивные и эгоистичные птенцы достигают возраста, когда могут покинуть гнездо. Не будь этой детской жестокости, рапторы не смогли бы развиваться, приспосабливаться, да просто перестали бы существовать.

Раптор Рэд была самым эгоистичным птенцом в своем выводке. Ей доставалось больше мяса, она росла быстрее остальных и первой покинула гнездо. Первой стала охотиться вместе с родителями. Следующей была ее сестра. Как только они покинули гнездо, цыплячье соперничество исчезло. Они вместе играли и обе опекали своих братьев. Каждый птенец имел свой неповторимый запах, и Рэд так хорошо изучила его, что могла различить птенцов за сотню футов. Обоняние подсказывало ей, что ее братья и сестра похожи на нее так же, как родители, в ее представлении братья и сестра тоже были ее половинками.

Первые четыре с половиной года жизни она была предана своим «половинкам». Все это время Рэд обязательно бросалась наутек от любого ютараптора с чужим запахом. Вместе с родителями она шипела на чужих. А птенцов из соседних семейств, когда те подходили слишком близко, они с сестрой отгоняли.

Семья была для нее всем — пока не появился он, молодой самец, который стал ухаживать за ней. Рэд почувствовала, как улетучивается ее страх перед чужими, когда наблюдала за его ухаживаниями. Его запах был совершенно чужим — не часть меня. Но она знала, что это правильно и так и должно быть.

К тому времени, когда они с другом напали на астродонта на равнине Юты, она уже пять лет была совсем взрослой. И уже три года они были вместе. Но каждый сезон размножения приходился на такие времена, когда добыча была весьма скудной, и они так и не решились вывести птенцов.

Теперь, сидя в грязи рядом с погибшим другом и огромной тушей астродонта, она испытывала совсем новые чувства: одиночество и отчаяние.

Рапторы по своей природе не одиночки, им необходимо общество себе подобных. В одиночестве им очень плохо.

Скорбь охватила Рэд. Она не притронулась к добыче и целый день и всю ночь провела рядом с телом друга.

На следующее утро огромная серповидная тень упала на нее. Она инстинктивно обернулась и громко зашипела.

Такие тени еще в детстве внушили ей первое чувство страха. Почти все динозавры рождаются с запрограммированной реакцией. Несчастным, родившимся с недостаточной боязнью теней, не удается прожить и недели. Огромные челюсти выхватывают их из гнезда сверху.

Рэд снова зашипела, напряглась и высоко подпрыгнула, челюсти ее защелкали со скоростью автоматной очереди. Птеродактиль улетел.

Другой, моложе и глупее, низко пронесся над Рэд и задел ее своими острыми зубами. Рана окрасилась кровью.

Рэд прыгнула. С одним дактилем она могла справиться. Но вид мертвого астродонта привлек сразу шестерых, затем налетела еще дюжина крылатых монстров с размахом крыльев в двадцать футов. Все они были молодые, голодные и наглые.

Дактили вида орнитохерус очень красивы. Снизу их тела отливают бледно-коричневым и белым. Блестят на полуденном солнце тонкими чешуйками. Клювы у самцов сизые, у самок голубые. Их длинные изогнутые крылья управляются при помощи совершенной системы сухожилий, мускулов и связок. Легкий поворот бедер меняет напряжение мембраны крыла, натянутой между передней и задней конечностями. Передняя кромка крыла приводится в движение специальной зубчатой костью, прикрепленной к запястью, и постоянно сжимается и растягивается, увеличивая подъемную силу воздушных потоков.

Дактиль способен держаться в воздухе даже при неправдоподобно медленном полете: механизм крыльев работает безупречно. Когда скорость падает, кости запястья открывают щель в передней кромке, пропуская часть воздуха и препятствуя потере подъемной силы.

Но для Рэд дактили всего лишь мишени для вымещения своей злости. На мгновение она забыла, что ее друг мертв. Она неистово подпрыгивала, кровожадно лязгая зубами и рыча. Убить их — защитить мою семью — убить их!

Она взмахнула хвостом и круто развернулась, когда молодой дактиль с голубыми отметинами на голове ринулся вниз, чтобы снова клюнуть ее. Челюсти Рэд всего на секунду сомкнулись на кончике крыла, но этого было достаточно. Дактиль замер и перевернулся в воздухе, чиркнув по земле крылом. Грациозная летающая машина превратилась в спутанный клубок конечностей и крыльев. Грязь забрызгала сверкающее тело и обезобразила его.

Дактиль издал пронзительный крик. Сверху ему ответил другой крик. Рэд прижала дактиля к земле, сокрушая его спину. Дактиль почувствовал, как онемело все тело. Рэд яростно полосовала его когтями и рвала зубами. Она раскромсала мускулы шеи и оторвала ему голову. Затем быстрой рысью оттащила тело жертвы к краю трясины и уселась в тени пышного хвойного дерева. Убийство дактиля отвлекло ее от собственного горя.