Йорг Кастнер - Число зверя

• Название: Число зверя
• Автор: Йорг Кастнер
• Издательство: Книжковий Клуб «Клуб Сімейного Дозвілля»
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2011
• ISBN: 978-966-14-1371-8

Ренато Сорелли встретил свою смерть со счастливой улыбкой на лице, которая никак не вязалась с выжженным на его лбу числом 666. Расследование ритуального убийства этого высокопоставленного члена Общества Иисуса поручено иезуиту Паулю, его приемному сыну. Вместе с комиссаром полиции Клаудией он спустится в римские кагакомбы в поисках разгадки… Неужели древний бог, заточенный под могилой святого Петра, вот-вот пробудится к новой жизни?

---

Комиссар решила проигнорировать слова Мергенбауэра и обратилась напрямую к Паулю:

– И в какой области вы специализируетесь, брат Кадрель?

– В юриспруденции, – ответил Пауль.

Она изумленно подняла одну бровь.

– Так вы юрист?

Пауль позволил себе придать своему тону легкую ироничность, однако смягчил ее теплой улыбкой.

– Человек, изучавший юриспруденцию, так и называется.

Не обращая внимания на маленькую колкость, Клаудия Бианки задала следующий вопрос:

– Нужно ли быть юристом, чтобы руководить интернатом?

– Это, по крайней мере, не помешает.

Пауль не успел ничего добавить, как Мергенбауэр снова вмешался в их разговор:

– Построить интернат на озере Мондзее практически из ничего – это, знаете ли, непростая задача. Без участия брата Кадреля, без его тонкого чутья в юридических вопросах нам бы вряд ли это удалось. Более того: без него весь проект никогда бы не был начат.

Мергенбауэр откинулся на спинку обтянутого кожей стула и бросил на Пауля благосклонный взгляд, будто заслуги последнего автоматически считались и его заслугами. Мясистые руки, скрещенные на внушительном животе, превратили Мергенбауэра в карикатуру на сытого, довольного собой и миром святошу.

Но комиссар опять наказала его невниманием. Она, похоже, твердо решила спрашивать обо всем, что касалось Пауля, у него лично. Это не вызывало у него неприязни, ведь ему нечего было скрывать. Но он не хотел бы оказаться на месте подозреваемого, которого она допрашивает, и уж точно – подозреваемого с нечистой совестью. Пауль отнес ее к числу людей, которых в детективах обычно называют «крепкими орешками».

– Откуда у вас такой интерес к сиротам, брат Кадрель? Вы тоже воспитывались в приюте?

Пауль снова улыбнулся.

– Вы угадали, commissario.

Клаудия Бианки, оставаясь серьезной, продолжила:

– Я никогда не угадываю, а делаю выводы. Я также предположила, что отец Сорелли стал для вас своего рода вторым отцом.

– И снова вы правы. Как вы пришли к такому заключению?

Она покосилась на Гавальда.

– Но ведь, как сказал его преподобие, вы приехали из Австрии, чтобы попрощаться с Сорелли. А этот факт позволяет заключить, что вы с ним были в близких отношениях.

Пауль выпил немного воды, и его мысли унеслись в прошлое, в сиротский приют, где он провел большую часть своего детства. Это было старое здание, бывший монастырь, с узкими комнатами и длинными темными коридорами. Но в воспоминаниях Пауля он вовсе не был мрачным. Иезуиты, заботившиеся о нем, были дружелюбными и чуткими людьми, особенно отец Сорелли.

– Мои родители австрийцы, из Зальцбурга, – пояснил он. – Они погибли в Риме в автокатастрофе, когда приехали сюда в отпуск. Я ничего об этом не помню, мне ведь тогда было всего три года. Как выяснилось в результате старательной и кропотливой работы римских властей, мать и отец – мои единственные кровные родственники. Вот так я и очутился в сиротском приюте у иезуитов, на Виа Ардеатина. Им руководил очень чуткий священник, Джакомо Анфузо, душа которого всегда была открыта для детских проблем. Это доказывает, что и священники могут быть хорошими директорами сиротских приютов.

Сделав последнее замечание, он посмотрел на Мергенбауэра, и тот дружелюбно кивнул ему. Очевидно, у ассистента генерала, который был родом из Баварии, сегодня был день снисходительности.

Помощник комиссара Росси, уже некоторое время нервно ерзавший на стуле, наконец нашел возможность вставить слово:

– Может, вернемся к Сорелли? Как вы с ним познакомились?

– Он работал воспитателем в сиротском приюте, – ответил Пауль, глядя, однако, не на Росси, а на его начальницу. – Как-то так вышло, что мы с ним с самого начала прониклись друг к другу симпатией, только не спрашивайте меня почему. В раннем детстве никто не доискивается причин, а просто радуется подобным отношениям. Сегодня можно было бы спокойно сказать, что мы нашли общий язык.

– Когда вы в последний раз видели Сорелли? – снова задал вопрос Росси.

– В октябре прошлого года, когда праздновали пятилетие со дня основания интерната «Николай Бобадилья». Я пригласил Сорелли поучаствовать в праздновании в качестве почетного гостя, поскольку его поведение как воспитателя и до сегодняшнего дня служит нам примером.

Росси вопросительно посмотрел на него.

– Николай кто?

– Николай Бобадилья был одним из соратников Игнатия Лойолы, с помощью которых тот основал Общество Иисуса.

– А, так, значит, особо благочестивый человек.

Пауль не смог удержаться от насмешливой улыбки.

– Не совсем. Вообще-то он был настолько непослушен, что Игнатию неоднократно приходилось увещевать его. Но мне показалось, что именно это качество свойственно детям, которым только еще предстоит найти свой путь в жизни. Нельзя обойтись без ошибок, если человек хочет отыскать правильный путь. Это мне однажды объяснил Сорелли, много лет тому назад, когда обнаружил, что я ворую яблоки.

С грустью Пауль вспомнил тот день в конце лета, когда синьор Сарфатти, приветливый торговец фруктами и овощами, приехал в сиротский приют на своем громыхающем пикапе. Сарфатти оставил машину во дворе, а сам пошел сообщить о доставке.

И Пауль увидел корзину, полную светящихся красных яблок, которые, казалось, насмехались над ним. Только одно яблочко, никому не будет от этого вреда, сказал он себе и подбежал к пикапу. Когда он дотянулся до корзины, одно яблоко, будто само по себе, превратилось в три. Пауль поспешно спрятался за сараем для сельхозтехники, чтобы беспрепятственно уничтожить свою добычу. Но другой мальчик, Стефано Армеллини, увидел его и наябедничал на него Сорелли. Сорелли устроил им обоим нагоняй – Паулю за кражу, а Стефано за доносительство. В результате оба стали порядочными людьми. Армеллини, в отличие от Пауля, не присоединился к Обществу Иисуса, но Пауль слышал, что тот поселился в Милане и стал выдающимся педиатром.

Росси хотел задать еще несколько вопросов, но комиссар одним движением руки заставила его замолчать и повернулась к Паулю:

– Брат Кадрель, вы можете как-то объяснить убийство отца Сорелли?

– Нет, не могу.

Она обратилась с тем же вопросом к остальным присутствующим. Однако ответ остался прежним.

– Отец Сорелли был выдающимся членом Общества Иисуса, – заметил его преподобие. – Разве мог его кто-то ненавидеть?

– Возможно, причины ненависти следует искать в его профессиональной деятельности, – предположила Клаудия Бианки. – Разве он не работал на Ватикан?

Финчер подтвердил это и добавил:

– Он руководил раскопками под Ватиканом.

– Вы имеете в виду старые могильники?

И снова Финчер дал утвердительный ответ.

– Как он получил необходимую квалификацию?

– Отец Сорелли был не только специалистом по вопросам религии. Он также изучал археологию, а в дни своей молодости работал в Париже, во Французском египтологическом обществе. – Финчер тихо вздохнул. – Я не могу вспомнить ничего такого, что могло бы объяснить его убийство. Кстати, не могли бы вы рассказать нам детали преступления, комиссар Бианки?

– Они, по меньшей мере, необычны. – Комиссар сунула руку в темно-коричневую кожаную сумку, лежавшую рядом со стулом, достала из нее пакет и положила его на стол. – Это орудие убийства. Может ли кто-нибудь из присутствующих что-то сказать на сей счет?

Пауль одновременно зачарованно и с отвращением посмотрел на кинжал с окровавленным лезвием. Там, где оружие не было запятнано кровью, оно сияло серебром.

Лысая голова адмонитора повернулась к Клаудии Бианки.

– Почему вы задаете этот вопрос нам, комиссар? Вы же не думаете, что один из нас убил отца Сорелли!

– Разве такое могло прийти мне в голову? – Слабо улыбнувшись, комиссар выдержала пронзительный взгляд Мартина. – Я обращаюсь к вам как к экспертам в духовных вопросах и лишь прошу совета, господа. Если вы пристальнее приглядитесь к кинжалу, то с легкостью угадаете в его отделке религиозный мотив.

Пакет переходил из рук в руки, и наконец Мартин сказал:

– Адам и Ева в саду Эдема – сюжет известен даже ребенку. Для этого нет нужды обращаться к экспертам в духовных вопросах, как вы изволили выразиться.

– Возможно, такая нужда все же есть, – возразила ему комиссар, когда оружие снова оказалось перед ней на столе. Она подняла пакет повыше. – Он очень тяжелый, этот кинжал. Экспертиза, вероятно, докажет, что он состоит из чистого серебра. И посмотрите на рукоять, когда я поверну оружие. – Она опустила кинжал острием вниз. – Теперь древо будто бы пронзает Змия. Это вам ни о чем не говорит?

– А о чем это должно нам сказать? – удивился Винченцо Динале. – Образец художественного промысла с религиозным мотивом. Ну и что с того?

– Убитый был священником, – напомнил им Росси.

– И что? – повторил Динале. – Убийца был склонен к черному юмору?