А.Н. Янушкевич - Начало Ливонской войны 1558-1570 гг. и столкновение интересов Великого княжества Литовского и Московского государства

• Название: Начало Ливонской войны 1558-1570 гг. и столкновение интересов Великого княжества Литовского и Московского государства
• Автор: А.Н. Янушкевич
• Жанр: Прочая старинная литература

---

Посполитое рушенье ВКЛ во время осады московитами ливон­ских замков бездействовало. На призывы Г. Кеттлера как можно бы­стрее объединиться с орденским войском и нанести совместный удар по неприятелю литвины не ответили необходимыми активными дей­ствиями96. 2 августа 1560 г. орденское войско потерпело окончатель­ный разгром в битве под Эрмесом97. Литвины заняли традиционную для себя выжидательную позицию. В это время И. Ходкевич находил­ся со своей группировкой в Пебальзе, т. е. продвинулся на север от Зельбурга всего лишь на 50 км 98.

Но, несмотря на это, в августе 1560 г. все-таки состоялись первые боевые столкновения московитов и литвинов. В грамоте Сигизмунда Августа, посланной с Н. Сущевым, есть упоминание о том, что «некоторие офочие люди и под войско твое приходили, поторжки с тобою мели» ". Согласно хронике М. Стрыйковского, передовой отряд А. Полубенского в количестве 400 человек два раза встретился около Вендена, под Мариенбургом (?) 10°, с московским авангардом. В боевых стычках победа была целиком на стороне литвинов. В плен был взят воевода — некий Иван. Само же войско во главе с А. Курбским, на­считывавшее 50 тыс. человек (!), как только услышало о литвинах, ушло на московскую территорию101. Разумеется, число в 50 тыс. вои­нов сильно преувеличено, неконкретными являются сведения про пленного воеводу и место столкновений. Поэтому к информации хро­ниста нужно относиться с необходимой осторожностью.

Сам А. Курбский позднее в своей «Истории» описывал свои успе­хи в борьбе с литвинами в 1560 г. Его информации также особенно доверять нельзя, так как он, безусловно, является заинтересованным лицом. Констатация победы московского войска есть еще только в Псковской летописи102.

Никоновская летопись не сообщает о столкновениях московитов с литовскими солдатами в 1560 г. Это косвенно может свидетельство­вать о том, что московиты не получили в них победы, потому что в обратном случае вряд ли летописец замолчал бы такой позитивный факт. Иван Грозный подчеркивал боязнь московских военачальников вступать в бой с литвинами: «Потом послахом вас с начальником ва­шим Олексеем со многими зело людьми; вы же едва един Вильян (Феллин) взясте, и туто много наряду нашего погубисте. Како уже убо тогда от литовское рати детскими страшилы устрашистеся!» шз. Как видим, московский царь в своем мнении солидаризуется с М. Стрыйковским. Этот факт, на наш взгляд, свидетельствует о большей веро­ятности литовской победы.

Таким образом, идея примирения, предложенная Литвой, не была воспринята в Москве. Московское государство целенаправленно, с помощью военной силы, стремилось подчинить себе Ливонию. Ника­кие поиски компромиссов при этом не предусматривались. Однако после первых столкновений с литвинами московские воины больше не заходили в зону, контролируемую ВКЛ.

Свою роль в этом сыграли не только результаты боевых действий На дипломатическом поле появилась новая возможность примирения В августе 1560 г. Иван IV высылает в ВКЛ посольство во главе с Фе­дором Сукиным. Оно имело необычную миссию. Ф. Сукин должен был проинформировать литовскую элиту о желании царя жениться на одной из сестер Сигизмунда Августа. Это сватовство имело тайный характер. Разумеется, главным следствием царской женитьбы было бы полное урегулирование политического конфликта между государ­ствами. Заманчивая, казалось бы, идея имела в то же время множест­во возражений со стороны правящих кругов ВКЛ. Основным из них была опасность распространения московской власти на Литву в бли­жайшем будущем 104.

Литвины не отказывались от переговоров о женитьбе, но, судя по всему, рассчитывали с их помощью потянуть время. Это могло гаран­тировать временный мир в Ливонии, а значит, задача организации обороны здесь переставала быть такой актуальной в сложный зимний период. С другой стороны, полученное время могло быть использова­но литовскими политиками для укрепления своих позиций в Ливонии, а тем самым появлялась возможность отстранения московитов от ли­вонских дел. Впрочем, «наказная память» московского посольства показывает, что в Москве не питали особых надежд на положитель­ное решение относительно царского предложения, помня о лицемер­ной дипломатии Литвы в 1558-1559 гг.105.

Прибывшее в начале 1561 г. в Москву ответное посольство Яна Шимковича не привезло никаких новых конкретных предложений Переговоры, проведенные им, со всей очевидностью показали, что московско-литовские отношения зашли в тупик. Литвины выставили невыполнимые политические условия для заключения брака царя с сестрой Сигизмунда Августа Катариной. Новостью для московитов стало предложение литвинов собрать пограничный съезд литовских радных панов и московских бояр, где будет заключен «вечный мир» и утверждены окончательные условия брака В Москве посчитали дан­ную инициативу литовской стороны за проявление нежелания согла­шаться на московские предложения. Снова камнем преткновения стал ливонский вопрос. Московиты соглашались на продление перемирия, если оно не будет касаться Ливонии. Но такое решение вопроса не удовлетворяло литвинов, которых более всего волновало восстанов­ление мира на прибалтийских землях. Московское руководство не со­биралось безучастно смотреть на переход ливонских замков под кон­троль литвинов: «...а промышляти бы ныне безпрестанно над теми Ливонскими шроды, в которых городех литовские люди» ш. Литовским послам было прямо заявлено: «...а похочет за Ливонскую землю стояти, и он [Иван IV] за нее стоит, как хочет» 107. Так и не договорившись, посольство Я. Шимковича отправилось в обратный путь. В дальней­шем, в течение всего 1561 г., переговорный процесс между обеими сторонами был фактически заморожен.

Тем временем руководство ВКЛ последовательно стремилось к расширению своего влияния в Ливонии. Осенью 1560 г. оно добилось передачи под свою власть очень важных со стратегической точки зре­ния замков в центральной Ливонии: Кокенгаузен, Роннебург, Венден, Трикатен, Гельмет, Эрмес и Каркус. ВКЛ, таким образом, получило контроль над территорией приблизительно до границы между совре­менной Латвией и Эстонией. В конце 1560 — начале 1561 г. произошло комплектование ливонских замков гарнизонами, оружием и провиан­том108. В начале 1561 г. там находилось примерно 1500-1900 драбов и 1200-1400 конников109.

В Ливонии выражали серьезную озабоченность характером дейст­вий литвинов. Несмотря на постоянные декларации, литовское войско не предпринимало адекватных мер для отвоевания захваченной вра­гом территории Ливонии. Стремясь не потерять доверие высших ли­вонских сословий, руководство ВКЛ решило активизировать деятель­ность по организации обороны Ливонии. Принятию этого решения способствовало окончательное понимание того, что урегулирование отношений с Московским государством вряд ли состоится.

11 марта 1561 г. татарским хоругвям был выдан приказ собирать­ся через две недели в Вильно, откуда они должны были двинуться в Роннебург под начало А. Полубенского п0. Позднее срок прибытия в Роннебург был перенесен на 29 апреля 1561 г.111. Это было первое свидетельство военных приготовлений Литвы 21 марта 1561 г. ко всем старостам пограничных замков на востоке ВКЛ были направлены листы, «абы до замкох своих ехали и у осторожности мешкали» 112.

8 апреля 1561 г. был инициирован сбор посполитого рушенья ВКЛ. Он назначался на 24 мая 1561 г. в Зельбурге. В отличие от прошлого года, в военные ряды должны были становиться все поветы западной и центральной части ВКЛ. Идеологическим обоснованием войскового сбора служили обязательства по защите Ливонии согласно договору 1559 г. и опасность новых ударов со стороны Московии.

В середине мая 1561 г. сбор посполитого рушенья из-за недостат­ка пропитания для лошадей был перенесен на 15 июня 1561 г.113. В войско планировал приехать сам господарь Сигизмунд Август. Ве­роятно, это было связано со стремлением показать серьезность наме­рений литовской стороны по защите Ливонии и реализовать затем с участием великого князя полное подчинение Ливонского государства Зная характер Сигизмунда Августа, вряд ли стоит предполагать, что инициатива участия в военном походе была вызвана его желанием управлять армией в боевых действиях В любом случае, господарь ВКЛ так и не прибыл в военный лагерь в 1561 г.

В начале июля 1561 г. оказалось, что к гетману Н. Радзивиллу Рыжему «еще нихто не поспешил ся, яко ж маем ведомост, же многие за сплошеньством и недбалостью своею и до сего часу з домов своих не выехали»114. Чтобы как-то исправить положение, властями была предпринята такая мера как объявление о сборе посполитого рушенья на рынках городов и местечек. Как можно судить по косвенным дан­ным, эта мера возымела положительный результат.

Согласно М. Стрыйковскому, 108-тысячное московское войско (!) сразу же отступило из Ливонии, как только узнало о выступлении по­сполитого рушенья ВКЛ. Передовой отряд во главе с Ю. Тышкевичем и Г. Трызной количеством 5 тыс. человек опустошил московские волости вплоть до самого Дерпта. Он же взялся первым за осаду Тарваста115. Другие источники не подтверждают подобную реакцию московитов на действия армии ВКЛ. Заметим, что вновь информация М. Стрыйковского не заслуживает достаточного доверия из-за гиперболизации фактов.