Евгений Шалашов - Лихое время. «Жизнь за Царя»

• Название: Лихое время. «Жизнь за Царя»
• Автор: Евгений Шалашов
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-64261-8

В этом фантастическом боевике Русь сворачивает даже не на «запасной путь», а в гибельный тупик. В этой альтернативной реальности 1612 год становится самым черным в нашей истории – князь Пожарский погибает при штурме Кремля, ляхам удается разгромить земское ополчение, и Великая Смута не угасает, а разгорается с новой силой. Польский король объявляет себя повелителем Всея Руси, шведы захватывают Новгород, на Русском Севере высаживается английский экспедиционный корпус во главе с «вице-королем Московии», в то время как бояре продолжают грызню за власть… Можно ли отменить смертный приговор Московскому царству? Сгорит ли Русь в пожаре лихолетья – или восстанет из пепла? Как нам вырваться из тупика истории?

---

Авраамий, устало улыбнувшись, сквозь силу попытался пошутить:

– Ничего, отче, новая нарастет.

– А коли нарастет, так на что она мне? – хмыкнул настоятель. – И раньше-то ни к чему была – не видно под клобуком, а теперь-то и подавно. Думаю, скоро помирать придется. А как теперь и помирать, не знаю? Преемника-то кто утверждать будет? Владыка в Новгороде, а там свеи. И патриарха на Руси нет. Видно, придется так, без благословления игумена ставить.

– Говорят, молодостью – не жить, а старостью – не умереть…

– Говорят, – кивнул игумен. – Вот в следующем годе, как лед сойдет – так и помру.

Авраамий не стал спорить. Если игумен сказал, что собрался умирать, то знает, о чем говорит…

– Ну да ладно, на все – воля Божия, – махнул рукой настоятель. – Новости-то сильно плохие? Было бы что хорошее, не приехал бы. Или опять в опалу угодил?

– Да уж лучше бы в опалу – не привыкать… – сказал Авраамий, облокотившись о стол. – Новости, отче – хуже некуда. Войско Земское рассеяно, князь Пожарский убит. Ну а где Трубецкой и Минин Кузьма – не ведаю. Может, убиты. Может, в плен попали – так это еще хуже. Трубецкого-то, как князя, легкой смертью казнят, а что с Кузьмой сделают – подумать страшно…

Отец настоятель медленно встал, повернулся к святым образам и перекрестился:

– Упокой Господи, душу раба твоего Димитрия и ратников, павших за землю русскую… – Повернувшись к старцу Троице-Сергиевой лавры, отец Антоний сказал: – Сегодня же велю панихиду отслужить по князю и всем убиенным…

– Много нынче панихид-то служить нужно, отче…

– Это да… – грустно кивнул игумен и спросил: – Где воеводу-то схоронили?

Авраамий не ответил, склонив голову так, что куколь закрыл все лицо. Отец Антоний понял его молчание по-своему.

– Не смогли вынести? – с пониманием спросил игумен. – Или… выносить нечего было? – Тяжко вздохнув, сказал: – Ну, Бог даст, не останется тело поверх земли…

– Тел-то там много осталось, – грустно сказал Палицын. – Только воеводу-то мы не бросили, а вынесли, но… – Авраамий замолк и, приподняв голову, пристально посмотрел на настоятеля.

Игумен и келарь мерили друг друга взглядами с миг, не более. Но отец Антоний понял, что хотел сказать старец.

– Да ты в уме ли, келарь? – гневно вскинулся настоятель. – Мертвеца столько верст вез?! Пошто?

– Утром, перед битвой, князь-воевода Димитрий Михайлович исповедался и святое причастие принял, а потом и говорит – ежели, мол, Москву не освободим, то он в мнихи уйдет. Пешком на Соловки, игумену в ноги падет, в послушники будет проситься. Ну а я, грешным делом, ему и говорю – коли не освободим, сам тебя на Соловки отведу. Отпрошусь у отца настоятеля, вместе с князем служить стану. Вот, стало быть, Москву князь не освободил. А я вроде как завещание княжеское выполнял, волю его последнюю. Да ведь и сам – обещал. А то, что пообещал, выполнять нужно. Так что прости меня, отче, но не мог я по-другому…

– Ох, Авраамий, Авраамий, дурья твоя башка, прости Господи! – покачал головой игумен, растерянно садясь в кресло. – Что и сказать-то, не знаю… Не мне тебя судить. Молиться за тебя буду. Сам помолюсь и братии накажу. Господь, он нас глупых всегда прощает. А как с телом-то? Ты же его сколько дней вез, так оно, почитай, тогось…

– Да нет. Ни запаха нет, ни тления. Мы как тело-то с поля увезли, домовину изладили, да медом залили… Ну а потом колоду на воз, до Углича, а там – на лодью. По Волге да по Шехони-реке до Череповеси, а там телегу и до Вологды. Ну а уж по Вологде, Сухоне да Двине до Архангельского монастыря несложно доплыть. Передохнули чуток, домовину на коч перенесли.

– А чего вас на ночь-то глядя понесло? А не дай бог, шторм разразится? Этот же повезло вам, дуракам.

– Так уж получилось, – невольно улыбнулся келарь. – На лодье речной через море идти несподручно. Сам знаешь – борта низкие, воды бы зачерпали. А рыбаки везти отказались. Море, мол, бурное. Хотел я коч купить, да деньги все извел…

– Значит, ты еще и коч украл, – развеселился настоятель. – Ну и ну, отец келарь… Коч украл, ровно тать в ночи.

– Украл, – согласился Авраамий без особой вины в голосе. – А что делать-то было? Забесплатно, да под расписку, может, и дал бы кто, да искать мне невмочь было. Спешил сильно. Мы, почитай, две недели, что в дороге были, не ели толком и не спали, все на ходу.

– За две недели от Москвы до Соловков? – удивился игумен. – Да за две недели струг от Вологды до Колмогор не пройдет. Как это ты исхитрился?

– Вот и говорю, спешили мы. Все же не дело это, чтобы тело поверх земли лежало.

– Эх, келарь, келарь, отчаянная ты головушка, – покачал головой настоятель. – Не всякий помор в эту пору в море выйти рискнет. Сохранил вас Господь…

– На все Его воля, – перекрестился Авраамий. – Опасался я – сумею ли до Соловков-то дойти? Все ж пятнадцать лет минуло. Боялся – не уйдем ли куда-нибудь к свеям али на Грумант. Ну, смилостивился Господь…

– Ладно, – махнул рукой игумен. – Князя мы завтра отпоем, похороним. Домовину недолго изладить. Море поутихнет, коч велю хозяину отогнать, чтобы до льдов успеть. Ну, алтын ему в подарок пошлю. Одно разорение с тобой… – пошутил настоятель.

– Отработаю, – покорно кивнул Авраамий.

– Куда же ты денешься? – хмыкнул отец Антоний. – Уж грех-то я на себя возьму, раз такое дело, а вот отработать самому придется. Ну, ты вначале новости сказывай. Глядишь, половину отработки скощу. Иная новость дорого стоит. Что там в мире-то делается?

– Ну, какие еще новости… – задумчиво изрек келарь. – Про царя Василия слыхал что-нибудь?

– Ну, только то, что в мнихи его насильно постригли да в Чудов монастырь отвезли. Так это уже давно было.

– Помер царь-то, – перекрестился Авраамий. – Ляхи его в Кракове голодом пытали да до смерти запытали. Хотели, чтобы от венца царского отрекся да Владислава русским царем признал. А он одно твердит: «Клобук монашеский, не гвоздями прибит. Я, мол, русский царь, царем и останусь!»

– Царствие Небесное, – перекрестился теперь и настоятель. – Молились мы за Василия Ивановича, как за Государя Всея Руси. Старцы Соловецкие, что в Великой Схиме пребывают, решили, что незаконно его в иноки постригли.

– Вот патриарх Ермоген, Царствие ему Небесное, так же считал. Говорил – коли князь Туренин клятву монашескую давал, то, значит, не Шуйский иноком стал, а Туренин.

– А сам-то ты, Авраамий, ездил же иноземца в цари звать?

– Ездил, – не стал кривить душой келарь. – Велено было ехать, я и поехал. Как Святейший патриарх велел, так я и сделал.

– По приказу ли? – пристально посмотрел на Авраамия настоятель. – Сам-то как думал?

– Сам-то как… – хмыкнул келарь. – Да и сам, отче, подумывал было – а не лучше ли будет, коли царь на Руси появится? Рюрик, Трувор да Синеус кем были? Варягами, сиречь, свеями. А пришли на Русь, так русскими стали. А они ведь еще и язычниками были, идолам кланялись. Принял бы королевич православие, язык выучил, на какой-нибудь девице-боярышне наших кровей женился, вот русским бы и стал. Ну а раз Владислав католиком остаться решил, то, стало быть, не нужен нам такой царь. Свой нужен, исконный.

– Вот так вот, – вздохнул настоятель. – И патриарха ляхи уморили, и царя… Без патриарха и архиереев некому ставить, а без них – попов негде взять. Кое-где мужики сами выбирают. Ну, это-то еще куда ни шло, – махнул рукой отец Антоний. – Поморы, вон, издавна сами попов ставят, а уж потом за благословлением идут. Хуже, коли совсем без духовников… Ереси так по земле и ползут.

– Это да, – кивнул Авраамий. – На Москве, вон, жидовствующие опять объявились. Ладно еще, что католики их не особо жалуют. На деревнях, сам не видел – врать не стану, народ сатане стал кланяться. Мол, раз беды кругом, значит, Бог от нас отвернулся. Ну а Бога нет, будем дьяволу кланяться.

– Ну, с этим-то мы справимся, – уверенно кивнул игумен. – Главное, чтобы народ в схизматики не подался…

После затянувшегося молчания Авраамий спросил:

– Как у вас-то, отче? Слышал, тоже не все ладно.

– Куда уж, ладно, – вздохнул настоятель. – Весь прошлый год свеи донимали. Вначале король грамотку прислал – не хочет ли обитель его русским царем признать? Мол, признаете, будете жить как у Христа за пазухой. Ну, я ему и отписал – мол, хоть и нет у нас царя, но будет нужен, так своего, природного выберем, а иноземцы не нужны. Не велел патриарх иноземцам кланяться, так тому и быть.

– Обиделся король-то?

– А как же. Как грамоту получил, так и приказал волости монастырские зорить. Лесу сколько попортили да пожгли, ироды! Всю нынешнюю весну трудников посылал новый лес сажать. Новые-то деревья когда еще вырастут? Вначале на Колу пришли, так я туда стрельцов наладил. Выгнали шведа. А им все неймется! Корабли у обители все лето простояли. Разведку высылали. Мужики местные хотели послухов этих куда-нибудь в болото отвести, да там и оставить, но я не велел. Пусть, думаю, посмотрят, не жалко. Ну, видимо, донесли лазутчики, что вокруг обители стены каменные стоят, так они и нападать не посмели. Ближе к осени обратно ушли.