Мишель Моран - Нефертари. Царица египетская

• Название: Нефертари. Царица египетская
• Автор: Мишель Моран
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-43266-0

Египет, 1283 год до н. э. Восемнадцатая династия фараонов, самыми яркими представителями которой были фараон-еретик Аменхотеп IV и его жена Нефертити, прекратила свое существование. Из рода Нефертити осталась в живых только ее племянница Нефертари, живущая при дворе фараона Сети I. Девочка чувствует себя изгоем, ее постоянно попрекают тем, что она принадлежит к семье вероотступников. И хотя ее связывают нежные чувства с сыном фараона Рамсесом, будущее остается неопределенным до тех пор, пока ее не берет под свое крыло тетка Рамсеса, верховная жрица богини Хатор[1]. С этого момента для Нефертари начинается новая жизнь, полная борьбы за свою любовь, за место на царском престоле, за уважение народа.

---

— Какое у тебя воображение!

Я вспыхнула и снова посмотрела вниз — не пропустила ли я чего.

— А рощи? Что скажешь об этих сикоморах?

— Тоже красивые, — осторожно ответила я.

— Думаешь, они всегда были такие?

— Сначала, наверное, нет. А когда ветви выросли и переплелись, то получился вот такой коридор.

Уосерит мой ответ понравился.

— Правильно. Пока они выросли и приняли такой вид, минуло немало времени. Их посадили, когда я была не старше тебя. Помню, пришла к верховной жрице и подумала: «Какой здесь некрасивый парк, то ли дело в Малькате!» Я не понимала, что она заботится о будущем. А ты понимаешь, о чем я?

Я кивнула. Мне казалось, что я поняла.

— Ты сейчас — словно молодое деревце. Люди смотрят на тебя и видят дикую рощицу. Но вместе мы превратим рощицу в прекрасный парк, и, когда ты встретишься с Рамсесом, он увидит не младшую сестренку, а женщину и царицу. — Голос Уосерит стал тверже: — Если ты согласна принять мою помощь, то должна следовать всем моим распоряжениям, пусть даже не понимаешь, зачем это нужно. Раньше, говорят, ты не всегда слушалась своей няни. Раз уж я берусь тебя обучать, непослушания не потерплю.

— Я буду послушна, — быстро сказала я.

— Иногда то, что я скажу, может противоречить тому, чему учила тебя няня, но мои слова придется принять на веру.

Я непонимающе посмотрела на собеседницу, и Уосерит пояснила:

— Наверняка твоя няня учила тебя не обманывать. Однако царице приходится лгать о самых разных вещах. Как тебе это понравится? Лгать, когда потребуется? Улыбаться, хотя на душе тяжело? Молиться, даже если боги не желают тебя слышать? На что ты готова ради места при дворе? Ради любви к Рамсесу?

Я смотрела вдаль, за сикоморы, на верхушки наползающих друг на друга песчаных холмов. Если ветер — дыхание пустыни — может сделать из песка гору, то Уосерит, конечно, сможет сделать из царевны царицу.

— Я готова на все.

— Тогда пойдем, — с улыбкой промолвила Уосерит.

Мы прошли в туалетную комнату, и жрица поставила перед зеркалом кресло. Я села, а она посмотрела на мое отражение в полированной бронзе.

— Знаешь, что про тебя говорят во дворце?

Встретившись с ней взглядом, я покачала головой.

— Что самое красивое у тебя — улыбка. Пора научиться ею пользоваться. Как ты улыбнешься своей подруге?

Чувствуя себя совершенной дурочкой, я широко оскалилась. Уосерит кивнула.

— Хорошо. А теперь представь, что ты знакомишься с посланником из другой страны. Как ты меня поприветствуешь?

Я снова широко улыбнулась, а Уосерит нахмурилась.

— Ты словно простушка из гарема Ми-Вер, выдаешь все и сразу. Не торопись. Ведь вы же еще не знакомы.

Я медленно изогнула губы, но так, чтобы не видно было зубов. Уосерит одобрительно закивала.

— Хорошо. Теперь я, посланник, говорю тебе любезность. «Царица Нефертари, я и представить не мог, что глаза твои столь прекрасного оттенка лазурита». Как ты мне ответишь?

Я улыбнулась во весь рот, но Уосерит сурово сказала:

— Не так быстро! Женщина должна отдавать улыбку медленно. Пусть мужчина поймет: твою улыбку нужно заслужить. Ясно? — Уосерит слегка подняла уголки губ. — Теперь ты скажи мне что-нибудь приятное.

Я задумалась.

— Госпожа верховная жрица, ты… Ты сегодня прекрасна. Я и забыла, какие у тебя чудесные темные волосы.

Губы Уосерит медленно растягивались в улыбке, но только когда я сказала последнее слово, она посмотрела мне в глаза и улыбнулась во всю ширь. У меня даже щеки покраснели.

— Вот видишь? Улыбка получается неожиданной. Пусть собеседник до последнего момента гадает, заставит ли он тебя улыбнуться, а когда ты все же улыбнешься, это для него будет словно подарок. — Уосерит взяла меня за руку и повела к дверям. — Смотри внимательно! — велела она.

Мы вышли в зал рядом с ее покоями и прошли через внутренний двор, где слуги рыхлили землю под деревьями. Заметив нас, они стали кланяться. Один из них, судя по одежде главный садовник, вышел вперед и поздоровался с Уосерит.

— Для нас большая честь видеть верховную жрицу. Твой приход для нас как награда.

Уосерит слегка изогнула губы.

— Вы сделали большую работу, — похвалила она слуг.

И в самом деле, вокруг выложенного гранитом фонтана росли мирты и жасмин, под деревьями стояли каменные скамьи, на которых паломники могли сидеть и любоваться величием храма.

— Здесь красиво, — признал молодой садовник. Уосерит улыбнулась еще шире. — Но это лишь отражение твоей красоты.

— Приятно слышать, — радостно рассмеялась Уосерит.

Садовник не мог отвести от жрицы горящих восхищением глаз.

— Пойдем, — обратилась ко мне Уосерит. — Покажу тебе наши фруктовые деревья.

Мы миновали двор и вошли под сень сикоморов. Уосерит повернулась ко мне.

— Он глаз с тебя не сводил, пока мы не свернули! — воскликнула я.

— Видишь, что может сделать улыбка? А ведь у меня улыбка обычная.

Я хотела возразить, но Уосерит покачала головой.

— Это так. Моей улыбке до твоей далеко. Зубы у тебя как жемчуг. Кто видел твою улыбку, никогда ее не забудет.

— Вот садовник твою улыбку точно не забудет.

— Потому что я знаю, кому и как улыбаться. Я не вываливаю все сразу, словно старушка, которая кормит деревенских кошек. Нужно следить за своей улыбкой — особенно тебе. Ты улыбаешься всем подряд, а пора быть рассудительнее.

Уосерит посмотрела вперед, и, проследив за ее взглядом, я увидела нескольких человек, собирающих плоды сикоморов.

— Есть там кто-нибудь красивый?

Я покраснела.

— Не смущайся. При дворе множество мужчин, и некоторые должны думать, что ты к ним неравнодушна. Как ты это сделаешь? — спросила Уосерит и сама ответила: — Взглядом. Улыбкой. Когда мы будем проходить мимо, выбери одного из них. Пусть он почувствует, что ты его выбрала. А потом пусть с тобой заговорит.

— Мне нельзя говорить первой?

— Можешь только улыбаться. Итак, который? — лукаво спросила она.

Я рассмотрела мужчин. Темноволосый юноша перебирал ягоды в корзине.

— Вон тот, с ягодами.

Я подумала, что одной улыбки будет недостаточно, и, вспомнив о своем браслете, быстро ослабила застежку. Встретившись с выразительным взглядом темноволосого юноши, я медленно улыбнулась. Он понял, что улыбка адресована именно ему, и глаза его расширились. Браслет упал.

— Госпожа, ты уронила! — Юноша вскочил, поднял браслет и протянул его мне.

Я продемонстрировала ему широчайшую улыбку, улыбнулась, как Уосерит улыбалась садовнику.

— Я такая неловкая.

Беря браслет, я коснулась пальцами его ладони. И пока мы не скрылись за деревьями, все мужчины как один смотрели нам вслед.

Мы вышли на берег Нила, и Уосерит одобрительно кивнула:

— Ты уже не девчонка — хихикать по всякому поводу и улыбаться всем подряд. Ты женщина, сильная женщина. Научись улыбаться — и мнение о тебе окружающих будет зависеть только от тебя. Итак, что ты сделаешь, когда встретишься с Рамсесом?

Я слегка улыбнулась, показав только краешек верхних зубов.

— Хорошо. Медленно, сдержанно. Не нужно отдавать ему все сразу, потому что ты не знаешь, как он это примет. Когда вы увидитесь, он, быть может, уже выберет Исет главной женой. И еще — пусть Хенуттауи считает, что ты сдалась. Никогда не отдавай все сразу. Мы играем в непростую игру.

Я вопросительно посмотрела на жрицу, не понимая, о чем она говорит.

— Какую игру?

— Такую, в какую сыграла ты, уронив браслет.

Своим тоном Уосерит дала понять, что разговор окончен.

Яркие лучи сверкали на золотой диадеме жрицы. Головной убор венчал золотой диск, символизирующий солнце, и в блестящей пластине я увидела свое кривое отражение.

— Завтра, — сказала Уосерит, — начнется твое обучение в храме. Если Хенуттауи спросит у наших жриц, чем ты тут занимаешься, они должны говорить, что ты готовишься посвятить себя служению богине Хатор. Сегодня тебе не обязательно ужинать со жрицами в трапезной; завтра Алоли отведет тебя ко мне, и я объясню, чем ты будешь заниматься.

Когда солнце опустилось за холмы, Мерит присела ко мне на край постели и спросила:

— Волнуешься, госпожа?

— Нет, — честно ответила я, натягивая на себя простыню. — Мы делаем то, что нужно. Завтра Уосерит расскажет мне, как я проведу следующий год.

— Проведешь, надеюсь, как подобает царевне.

— Если придется от рассвета до заката махать кадильницей ради того, чтобы Рамсес по мне соскучился, — я согласна, дело того стоит.

На следующее утро Алоли постучала в дверь моих покоев. Она увидела меня в голубом одеянии Хатор, и огромные глаза жрицы удивленно распахнулись.

— Ну настоящая жрица! — воскликнула она.

По каменным коридорам разнеслось эхо.