Елена Ярилина - Любви хрустальный колокольчик

• Название: Любви хрустальный колокольчик
• Автор: Елена Ярилина
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-9524-0985-7

Мужчина и Женщина, Павел и Евгения… Казалось, так будет всегда. Но Павел ушел, а Евгении открылась горькая истина: их всегда было трое — он, она и ее лучшая подруга. Неожиданная встряска, устроенная судьбой, заставляет серую мышку Женю посмотреть на мир другими глазами. Оказывается, до сих пор она не жила толком, и все только начинается…

---

Ровно в шесть часов вечера я вошла в починенную калитку и поднялась по ступенькам. Дверь, как и вчера, открылась прежде, чем я успела позвонить. Подавив внутреннюю дрожь, я разделась и прошла в комнату. Володя предложил мне чаю, но я не хотела расслабляться и отказалась. Долго я сидела молча, никак не могла заговорить, язык мой словно прилип к гортани. Наконец, кое-как стала рассказывать, начала почему-то с Лильки, потом перескочила на совсем давнее время, еще когда мы с Павлом жили вместе, потом на его похороны. И только рассказав о Павле, словно он был необходимым прологом, я смогла перейти к рассказу о Саше. Рассказала о нем все, кроме своих интимных, постельных подробностей, их бы передать я не смогла, да и незачем было. По мере того как я рассказывала, не только голос перестал дрожать, но и вообще мне стало легче, словно бы я освободилась от какого-то тяжкого и давно мне мешающего груза. Володя весь мой путаный рассказ выслушал внимательно, но особенно его заинтересовали все те загадочные сцены в кафе и в больнице, когда я ощущала себя рыбкой. В эти моменты он не просто слушал внимательно, а весь подался вперед, словно происходившее касалось его лично. По окончании моего монолога он еще какое-то время оставался задумчивым, потом задал два-три незначительных вопроса и опять надолго замолчал. Я ждала с замиранием сердца сама не знаю чего. Нет, конечно, я не думала, что Володя тут же заклеймит меня презрением, но какие-то его суждения, скорее всего негативные, готовилась выслушать. Но того, что он мне сказал, я уж точно не готова была услышать.

— Так, Женечка. Ну, чай-то мы будем пить или нет? — спросил он меня, встав со стула. Этот простой вопрос поверг меня в полное замешательство.

— Чай?! Я… я не знаю. Да, будем, почему бы и нет? Но… разве ты ничего не скажешь мне? По поводу моей истории?

— Для продолжения этого непростого разговора, Женечка, я полагаю, у нас еще будет время. Не будем торопить судьбу. В какой-то мере тебе, как я чувствую, уже легче, ты немного вылезла из этого болота и теперь находишься чуть-чуть в стороне.

Мы стали пить чай, он, как всегда, был превосходен на вкус, а Володя мне рассказал, как ему пришлось когда-то греть чайник в условиях безлесной тундры. Рассказывал он очень забавно, и я смеялась, конечно, хотя отлично понимала, что вряд ли ему тогда было так уж смешно. Потом мы пошли с ним гулять, но гуляли совсем недолго, мороз к ночи усилился, и я замерзла. Володе все было нипочем, он проводил меня до дому и на прощание поцеловал в висок, это показалось мне настолько приятным, что даже мурашки побежали по телу.

Седьмой день начался не слишком хорошо. Проснулась я от холода и вспомнила, что вчера совсем забыла протопить печку. Вот растяпа! А позавчерашнее тепло уже все выстудилось. Едва я успела как следует раскочегарить печь, так что она, моя хорошая, даже гудела от усердия, как под окнами моего домика загудела машина. Я удивилась и выглянула в окно: Любаша с Валерой. Мне не очень-то понравилось, что сестра нагрянула вопреки моей просьбе. Но возражать я все же не стала, как-никак это была дача Любиных знакомых. И правильно сделала: Люба и без того пребывала отнюдь не в лучшем расположении духа, такое настроение у нее случалось редко, но, как говорится, метко. Вот и сейчас она без конца ворчала и жаловалась: на дорогу, машину, тесный домик, печной жар, на мои вылинявшие брюки и мою якобы ехидную улыбку. Я перевела взгляд на Валеру, и хотя он был, как всегда, спокоен и выглядел, можно сказать, безмятежно, я почему-то почувствовала, что причина Любашиного раздражения и злости кроется именно в нем. Люба вдруг ни с того ни с сего посоветовала мне вернуться в Москву сегодня же. Поскольку здесь я, по ее словам, рискую скоропостижно скончаться от тоски зеленой. Я поспешила уверить Любашу, что не ощущаю здесь никакой тоски — ни зеленой, ни синей, наоборот, я только начала входить во вкус здешнего житья, да и работается здесь неплохо. Люба состроила в ответ недовольную мину и пробормотала себе под нос что-то вроде того, что у некоторых наивных дурочек на уме одна работа. Переспрашивать ее я не стала, и, к моему великому облегчению, поворчав еще немного, сестра отбыла восвояси, оставив мне большой пакет яблок и лимонов. Лимоны я люблю, а тут на радостях, что меня оставили в покое, съела пол-лимона сразу, запила чаем и отправилась гулять в лес. В лесу было тихо, ветер совсем не чувствовался, и я с удовольствием прогуляла часа полтора. Во время прогулки мне никто на этот раз не встретился, хотя следы собачьих лап были повсюду, видимо, до меня здесь гуляла Ксюша с Рексом. Дома было жарковато от натопленной печки, я постепенно все с себя сняла, раздевшись, таким образом, до футболки, и села работать. Сначала никак не могла расписаться, но потом пошло-поехало, я, что называется, вошла в раж и даже взмокла от жары и азарта. Внезапно до меня дошло, что в дверь стучат уже несколько минут. Я, все еще витая в облаках своего вдохновения, пошла открывать. Это оказался Володя, он вошел в прихожую, протянул мне какую-то баночку и окинул быстрым взглядом. Машинально приняв у него банку, я глянула на себя и ужаснулась. Я же стою перед ним в одной коротенькой футболке, даже шорт на мне нет! Но Володя не дал мне долго переживать по этому поводу.

— Добрый вечер, Женя! Извини, что помешал тебе работать, ты, судя по всему, что-то пишешь. Я всего на одну минуту, принес тебе мед, и поскольку, вижу, у тебя все в порядке, то я ухожу.

— Подожди, Володя! Неужели ты пришел только из-за меда, и как ты узнал, что я пишу?

Улыбка осветила его лицо.

— Я видел, что с утра к тебе кто-то приезжал. Так как потом тебя нигде не было видно, я забеспокоился и зашел узнать, как ты тут поживаешь и все ли у тебя в порядке, заодно и мед занес. Дверь ты мне открыла с рассеянным видом и авторучкой в руке, совсем не трудно понять, что ты что-то пишешь.

Действительно, я до сих пор держала авторучку в руке, сама не замечая этого. До чего же я стала рассеянная! Володя сразу же ушел, я куда-то поставила баночку, им принесенную, и тут же забыла про нее, уйдя с головой в работу.

* * *

На восьмой день я проснулась поздно, было уже начало одиннадцатого, и немудрено. Накануне я так заработалась, что писала почти до двух часов ночи. Солнце освещало комнату, я нежилась и потягивалась в постели, точно кошка, рассеянно глядя по сторонам. Взгляд мой упал на какую-то банку, стоящую на узком подоконнике и освещенную солнцем. Загадочная банка светилась ярким желтым цветом и отбрасывала веселые блики. Несколько секунд я озадаченно смотрела на нее — не было у меня никакой банки, откуда же эта взялась? Ой! Да ведь это же Володя вчера принес мне мед. Скорее всего, эта банка с медом была для него поводом зайти ко мне, подумала я с немалым удовольствием. Я вскочила с постели, схватила банку и прижала к себе. Он беспокоился обо мне, эта мысль согревала, но тут же щеки мои заалели, я вспомнила, в каком виде открыла ему вчера дверь. А, да ладно, это все пустяки, дела житейские. Одна небольшая и приятная идея пришла мне в голову, я проверила все свои продовольственные запасы, нужных мне продуктов не было. Я быстренько оделась и, забыв даже позавтракать, побежала в магазин. Там я купила большой пакет муки, пакетик французских сухих дрожжей и небольшой вилок капусты. Как давно я ничего такого не стряпала, а сейчас вдруг захотелось испечь пирожки! Почти бегом я вернулась домой и, замесив тесто, стала жарить капусту. Когда все было готово, я сложила пирожки в глубокую миску, миску укутала в два кухонных полотенца, а потом еще и в свой шерстяной платок, накинула дубленку и с непокрытой головой побежала к Володе. Предвкушая его удивление при виде моих пирожков, с улыбкой я звонила в его дверь. Открыл он не сразу, только на третий звонок. Очень удивился мне:

— Женя? — И, увидев, что я без головного убора, нахмурился: — Что-нибудь случилось? С тобой все в порядке? Да проходи же!

Но тут из глубины дома послышался незнакомый женский голос, у меня сжалось сердце. Я невольно попятилась, да так неловко, что едва не свалилась с крыльца. Володя успел поймать меня за руку, втащил в дом и укоризненно покачал головой. Не раздеваясь, в обнимку с миской, я машинально прошла в комнату и остановилась возле двери. В комнате за накрытым столом сидели Ксюша и молодая миловидная женщина, очень нарядно одетая. Я поздоровалась, они обе молча кивнули и стали в этот момент так похожи друг на друга, что я поняла: это Ксюшина мама. Непонятно почему, только от этого открытия мне стало еще более неловко. Но тут почти одновременно заговорили Ксюша и Володя:

— Ой, тетя Женя! А я вас совсем и не узнала, думала, какая-то чужая тетя, а мы с мамой пришли пить чай с яблочным вареньем.

— Поставь, что там у тебя есть, и давай твою дубленку, я ее повешу, ты удивительно вовремя пришла: мы и в самом деле собираемся пить чай с Ксюшей и ее мамой Ларисой.