Юкито Аяцудзи - Another. Часть 2. Как?.. Кто?..

• Название: Another. Часть 2. Как?.. Кто?..
• Автор: Юкито Аяцудзи
• Жанр: Ужасы и Мистика

Коити Сакакибара, переехав в город Йомияма и познакомившись там с таинственной девушкой Мей Мисаки, даже не догадывался, во что влип. Теперь ему предстоит разбираться в причинах серии необъяснимых ужасных смертей своих новых одноклассников и их родственников... и понять, как следует действовать, чтобы снять с класса проклятие и закончить учебный год живым.

---

– Аа…

– О чем… о чем таком вы говорите? – услышал я ошеломленный голос Миками-сэнсэй/Рейко-сан. – Это все неправда. Коити-кун, я не…

Упершись локтями в землю, запрокинув голову, Рейко-сан смотрела на меня. Ее лицо, все черное от грязи и сажи, – лицо, в котором я видел тень мамы, – было искажено. Наверно, от сочетания физической боли и психологического шока.

– Сакакибара-кун, – произнесла Мей, вновь подняв кирку и шагнув в мою сторону. – Отодвинься.

– Мисаки…

На лице Мей была написана железная убежденность. Потом я увидел искру в распахнутых от непонимания и ужаса глазах распростертой на земле Рейко-сан. И –

– Нет, – сказал я и взял кирку из рук Мей.

Кирка была среднего размера – рукоять длиной всего шестьдесят-семьдесят сантиметров, – но когда она оказалась у меня в руках, я ее едва не выронил от тяжести. Оба стальных конца были на вид острее, чем я ожидал. С таким весом и такой остротой ранить человека насмерть совсем нетрудно.

– Нет. Ты не можешь…

– Но, Сакакибара-кун… Если мы не –

– Я знаю, – кивнул я, чувствуя на себе всю тяжесть своего решения. – Я знаю. Я сам сделаю.

Я услышал сдавленный вскрик Рейко-сан. Медленно повернулся к ней и перехватил поудобнее взятую у Мей кирку.

– К-Коити-кун, погоди, что ты –

«Я не верю!» – буквально кричало ее лицо; она мелко трясла головой.

– Вернуть «мертвого» в мир мертвых… – проговорил я, сражаясь с болью и с бешено колотящимся сердцем. – Только так можно остановить «катастрофы», если они уже начались. Нам это сказал твой бывший одноклассник Мацунага-сан.

– О чем ты говоришь? Это… это безумие. Прекрати сейчас же!

– Прости, Рейко-сан.

Крепче упершись ногами в землю, я собрал все оставшиеся во мне силы и занес кирку. «По-другому никак. По-другому никак». Я раз за разом повторял себе эти слова.

Потом –

Нацелив кирку в спину лежащей ничком Рейко-сан, в то место, где сердце, я почти начал наносить удар –

Это правильно?

То, что я делаю, – это правильно?

Это действительно правильно? Мы не ошибаемся?

Имелось всего одно свидетельство, что Рейко-сан – «лишний». Утверждение Мей, которое она сделала благодаря своей особой способности – «глазу куклы», позволяющему видеть «цвет смерти». Вот единственное прямое свидетельство. Все остальное – не более чем догадки, построенные на горсточке фактов. Никакой сильной убежденности, что все именно так, у меня не было, и я не мог просто взять и выкинуть свои воспоминания о Рейко-сан. Так что…

Это правильно?

Поверить Мей и вернуть Рейко-сан в мир мертвых?

Это действительно правильно? Мы не ошибаемся?

Что если Мей все не так поняла? Что если умение видеть «цвет смерти» – не более чем самообман, иллюзия, в которую она сама поверила?

Если так, то я сейчас собственными руками убью Рейко-сан, хотя она вовсе не «мертвый». Убью человека, которого невольно ассоциирую с Рицко – мамой, знакомой мне только по фоткам. Человека, к которому просто не могу не тянуться душой. Человека, занимающего, возможно, одно из самых важных мест в моей жизни. Человека, с которым я вовсе не «не мог нормально общаться», а, наоборот, любил с самого детства.

Если говорить общими словами – «реальность» здесь, в Йомияме, такова, что под действием «феномена» воспоминания людей и документы постоянно изменяются, а воспоминания еще и быстро тускнеют, а потом вовсе исчезают… И это происходит все время. Как же я могу в такой ситуации принять на веру то, что может видеть одна лишь Мей Мисаки, хоть она и клянется, что это «правда»? Сделать то, что я собираюсь сделать, только потому, что так сказала Мей, – правильно ли?

Мои сомнения, тревога, смятение сплелись вместе. Я был не в силах двинуться с места, я почти в буквальном смысле закаменел.

И вдруг дикий грохот донесся от главного здания, где продолжал бушевать огонь. Несущие конструкции наконец прогорели, и крыша рухнула. Огромное облако искр и густого дыма взметнулось в воздух. Некоторые из этих искр долетели и до меня, по-прежнему стоящего столбом. Если все так и продолжится, нам тут тоже станет опасно находиться.

Значит…

Я не могу тут колебаться вечно.

Это правильно?

Это действительно правильно?

Снова и снова задавая себе этот вопрос, я опять повернулся к Мей.

Она ни на шаг не сдвинулась с того места, где стояла, и глядела прямо на меня. Ее правый глаз, холодно прищуренный, и левый, «пустой синий глаз», «глаз куклы» – в них обоих не было ни капли сомнения, ни капли нерешительности. Только… да, их наполняла одна только печаль.

Губы Мей чуть шевельнулись.

Я не слышал, что она произнесла, но прочел слова по губам. «Поверь мне».

…Я…

Я зажмурился и сделал глубокий вдох.

Я…

Я открыл глаза, снова повернулся к Рейко-сан. Раздираемый эмоциями на части, избиваемый нерешительностью, страхом и отчаянием, я по-прежнему видел в ней тень мамы, знакомой мне лишь по фоткам. Но…

Я… поверю Мей.

Я ей поверю.

Стиснув зубы, я принял решение.

Я поверю Мей.

Возможно, это не столько «я собираюсь поверить ей», сколько «я хочу верить ей». Но этого достаточно. Мне – достаточно.

Прорвавшись сквозь нерешительность, я вновь замахнулся киркой. Даже вопль Рейко-сан «неееет!» (…Рейко-сан) не проник мне в сознание (Прощай… Ре-й-ко-сан).

Наполнив свое движение последними каплями сил, я вонзил острие кирки ей в спину (Прощай… ма-ма…), сквозь плоть – прямо в сердце…

И, как будто этот удар вернулся ко мне самому, мою чахлую грудь пронзила боль гораздо более яростная, чем я когда-либо раньше испытывал. Перед глазами вспыхнула картина рентгеновского снимка моего скрюченного, скукоженного легкого после третьего разрыва.

Я оторвал руки от кирки, вонзенной в спину Рейко-сан, и, прижав их к груди, мешком повалился на землю. Мучительно пытаясь вдохнуть, уже на грани потери сознания я почувствовал, как слезы бесконечными ручьями текут у меня из глаз. И явно не только из-за боли и удушья.

Эпилог

Вот факты, ставшие известными в последующие дни.

Пожарные, прибывшие на место происшествия, боролись с огнем до самого утра 9 августа, но тщетно: «Мемориал Сакитани» сгорел практически полностью. В здании и рядом с ним было обнаружено шесть мертвых тел.

Их личности и местонахождение:

Судебно-медицинская экспертиза показала, что ни один из них не умер в результате пожара.

Хозяин, Нумата-сан, получил множественные проникающие ранения в спину и шею металлическими вертелами, что и послужило причиной смерти, и лишь затем сгорел. Из пяти остальных (все они были школьниками) четверо – Маэдзима, Ёнэмура, Сугиура и Накао – умерли от потери крови в результате множественных колотых и резаных ран, нанесенных острым предметом. Смерть Акадзавы наступила в результате перелома позвоночника при падении с балкона второго этажа.

Множество улик и показания свидетелей позволили с высокой степенью достоверности заключить, что все шесть убийств совершила Миеко, супруга Кенсаку Нуматы, обслуживавшая «Мемориал Сакитани» вместе с ним. Предположительно она же разлила керосин в кухне и совершила поджог после того, как убила Нумату-сана. Тибики-сан задержал убийцу, однако она скончалась до прибытия полиции. Она откусила себе язык в попытке суицида, и эта попытка увенчалась успехом.

Почему Миеко Нумата совершила все эти преступления в ту ночь? Были ли у нее какие-то психические отклонения? Так или иначе, причина произошедшего осталась загадкой.

*

Вакуй, у которого случился приступ астмы 8 августа во время ужина, выжил благодаря помощи, своевременно оказанной ему в больнице, куда его отвез Тибики-сан. На вопрос, почему он не проверил, сколько лекарства осталось в его ингаляторе, он ответил, что его самого это удивляет.

Кадзами, внезапно пострадавший из-за глупого недопонимания своего лучшего друга, серьезных травм не получил, отделавшись лишь вывихнутой лодыжкой. При падении он ударился головой, однако тщательное обследование показало, что, кроме значительного кровотечения, других последствий этот удар не имел. Я пока что не в курсе, как он и Тэсигавара уладили свои дела. Но, учитывая их характеры, сдается мне – вряд ли они рассорились начисто.

*

Причиной острой боли, которую испытал я, Коити Сакакибара, был, как и предполагалось, спонтанный пневмоторакс левого легкого, который привел к более серьезному коллапсу, чем предыдущие два. Я не полностью потерял сознание, но боль и удушье, которые продолжались, пока мне не оказали помощь в больнице, были просто адскими… Поэтому, честно говоря, я мало что помню из тех событий – что произошло сразу после разрыва легкого, как меня спасли…