Станислав Гагарин - Разум океана

• Название: Разум океана
• Автор: Станислав Гагарин
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1982

---

Очевидно, перед этими словами профессор Накамура разъяснил причину своего негодования, но Бакшеев не слышал начала разговора и не мог установить, что известно и чего не знает Накамура.

— Заприте его, — приказал профессор майору Масаси Кэндо. — И не спускайте с него глаз. Эти большевики умеют проникать сквозь стены. Уберите же его! — пронзительно завизжал он.

* * *

Подводные лодки уходили ночью.

Одна за другой, с промежутком в тридцать минут, отошли таинственные субмарины от причалов Вильгельмсхафена, главной базы германского подводного флота, расположенной на левом берегу устья реки Везер. Оставив с правого борта остров Гельголанд, обе подводные лодки направились в сторону английского канала, где во французском порту Шербур их ждали еще две субмарины.

Отряду подводных лодок предстоял тяжелый поход — пересечь по диагонали Атлантику, спустившись на юг до мыса Горн, а затем сложный переход через Тихий океан, с заправкой в тайных базах, разбросанных по островам Полинезии.

В ночь, предшествующую выходу субмарин из Вильгельмсхафена, флагман отряда фрегаттен-капитан Отто Шрайбер был вызван в Берлин, на улицу Тирпицуфере, 74. Его принял в своем кабинете начальник одного из отделов абвера генерал Лахузен.

— Послушайте, фрегаттен-капитан, — сказал Лахузен, — вашей операции придается такое значение, что напутствовать вас хотел лично адмирал Канарис. Но, к сожалению, шеф срочно вылетел на Восточный фронт — так пожелал сам фюрер. Мне поручено передать вам, что руководство абвера разделяет мнение гросс-адмирала Деница о ваших высоких командирских качествах. Однако не забывайте, фрегаттен-капитан, о том, что вы не только моряк, но и разведчик. Никаких необдуманных действий по дороге туда, как ни велико было бы искушение пустить на дно парочку-другую кораблей противника. Помните, что удачное проведение порученной вам операции позволит нам отправлять на дно десятки и сотни вражеских кораблей, сделает нас подлинными хозяевами в Мировом океане. Все инструкции вами получены. Избегайте излишних радиопереговоров. Информация о переходе только с условленных пунктов и по завершении задания. И еще. Пользуюсь случаем передать вам привет от вашего брата Генриха.

— Где он, господин генерал? Я не видел его около двух лет…

— Он там, куда вы направляетесь. Может случиться и так, что вы встретитесь. Только не задерживайтесь в пути. Обстановка в мире постоянно меняется, а нам нельзя опаздывать. Промедление разведчика равносильно его гибели, фрегаттен-капитан. С нами бог!

* * *

— Мне нужна хорошая яхта с небольшой и надежной командой, — сказал Генрих Раумер, корреспондент берлинской «Фёлькишер Беобахтер» в Японии, доктору Адольфу Гофману-Таникаве.

— Не слишком подходящее время для морских прогулок, — отозвался резидент. — Куда вы собрались, Раумер?

— В гости к профессору Накамуре.

— Вы шутите?

— С чувством юмора у меня всегда было неладно. По крайней мере, во время общения с коллегами по разведке. Вот малая толика юмора в самом существе задумываемой операции — это совсем другое дело. Юмор здесь придает ей элегантность и интеллектуализм. Итак, вы поможете найти мне яхту? Разрешение на выход в море у меня есть.

— Вы намерены вернуться? — спросил Гофман-Таникава.

— Все зависит от того, как справится с порученным заданием ваш препаратор…

— Патологоанатом, — поправил доктор.

— Именно он. Прошу меня извинить за недостаточную откровенность, дорогой Адольф, но вы согласитесь, что чем меньшее число людей будет знать о цели моего выхода в море, тем лучше для сохранения тайны. И вам так спокойнее…

— Резонно, Генрих. Я, собственно, и не допытывался… Это хорошо, что вы довольны Косаку Хироси. И я рад за него и за вас. А главное — за дело, которое, судя по всему, успешно продвигается вперед. Будет у вас яхта, Генрих…

— Спасибо. Что еще вы приготовили по тому вопросу?

— Ряд научных материалов о работах ученых самых различных стран по дельфиньей проблеме. Я старался составлять эту подборку как можно осторожней. Наш интерес к дельфинам может навести кое-кого на далеко идущие домыслы.

— Вы правы, Адольф. Давайте-ка посмотрим вместе, что вы раздобыли. И я возьму все с собою. Мне это может пригодиться в самое ближайшее время.

Адольф Гофман-Таникава молча протянул Генриху Раумеру, известному в Берлине как старший лейтенант абвера Генрих Шрайбер, синюю коленкоровую папку.

— Все здесь, — сказал он.

Раумер развязал тесемки и поднес к глазам первый листок.

— «На греческой монете, выпущенной около 2500 лет назад, — вслух прочитал разведчик, — был изображен человеческий глаз, в поле зрения которого дельфин…»

Гофман-Таникава улыбнулся.

— Издалека вы начали, Адольф, — заметил Раумер.

— Скажу больше, — отозвался резидент абвера, — я предложил бы считать этот знак символом нашей операции. Открытие профессора Накамуры в поле зрения германской разведки… Ваше мнение, Генрих?

— Вы романтик, Адольф… В определенной мере это не лишнее качество для разведчика. Но только в определенной мере… Не больше. Ваше предложение будет приятно шефу. В своем рапорте я непременно подчеркну информацию о монете древних греков, — продолжил Генрих Раумер. — Странно лишь одно: почему осуществить контакт с этими «бывшими людьми» удалось японцу?.. Именно японцу. Почему?

— Японцы не занимались массовым промыслом дельфинов, — ответил Гофман-Таникава. — И может быть, «людям моря» как-то известно об этом… Ведь еще Плутарх писал, что из всех живых существ лишь дельфину природа даровала то, что ищут лучшие философы человечества — способность к бескорыстной дружбе. «Дельфину ничего не надо от людей, — подчеркивал Плутарх, — но тем не менее он их великий, друг и многим оказывал помощь…» Правда, сами люди оставались глухими к настойчивым призывам иной цивилизации…

— Позвольте, Адольф! — прервал хозяина дома Раумер. — Вы и в самом деле считаете этих животных цивилизованными существами?

— Я только исхожу из тех сведений, которые передал наш агент Косаку Хироси. Если они достоверны — а в этом нет причин сомневаться, у Косаку Хироси трезвый, аналитический ум, — то следует признать, что профессор Накамура вступил в контакт со второй земной цивилизацией.

Раумер хмыкнул.

— Боюсь я, — сказал он, — что ведомству, занятому расовыми проблемами, не по вкусу придется вся эта история. Мы не сумели до конца убедить мир в превосходстве одних человеческих рас над другими, а тут появляются эти морские бестии, у которых мозг в полтора раза больше нашего. Может быть, оставить их в покое? А? Что скажете, Адольф?

Гофман-Таникава с интересом взглянул на берлинского коллегу.

— Если вы это и всерьез, Генрих, то уже поздно, — ответил он. — Нам нужна их помощь, чтобы победить в океане. Расовыми проблемами займемся после того, как солдаты великой Германии высадятся на побережье всех континентов. Тогда нам понадобятся дельфины не только для уничтожения вражеских кораблей. Они будут нашими связными, разведчиками океанских глубин, нашими руками и глазами под водой. Овладеть всем океаном — значит, овладеть еще одним миром. А теоретическое обоснование нашего владычества предоставьте, Генрих, специалистам из ведомства Альфреда Розенберга. Будьте спокойны, Генрих, дельфины, принятые на службу великому рейху, займут в нашем обществе подобающее им место.

* * *

Аритомо Ямада, не постучав, быстро сдвинул дверь и вошел в комнату дочери профессора Накамуры. Девушка поднялась и удивленно смотрела на ассистента своего отца.

— Только вы можете его спасти, Тиэми Тода, — взволнованно произнес он. — Только вы!

— Но что он сделал? Почему его заперли? Отец говорит, что он преступник, безумец, опасный для окружающих маньяк.

— Ложь, Тиэми Тода! Степан Бакшеев — замечательный человек и настоящий ученый. Он раскрыл правду дельфинам, ты ведь тоже знаешь теперь о них все. И Степан рассказал им о твоем отце, о его преступлении перед человечеством. Твой отец и Косаку Хироси готовят расправу над Степаном. Его хотят использовать в качестве подопытного животного при экспериментах.

— Я не верю вам, Аритомо Ямада.

— Это слишком чудовищная правда, лучше бы кто-то другой поведал ее тебе. Может быть, Степан… Он, наверное, сумел бы сделать это иначе.

— Говорите же!

— Тогда слушай.

…Когда Аритомо Ямада закончил рассказ, Тиэми Тода не проронила ни слова. Она сидела, опустив голову, и длинные тонкие пальцы ее теребили край кимоно.

— Ты веришь мне? — спросил Аритомо Ямада.

Тиэми Тода молча поднялась и, не обернувшись, вышла из комнаты.

* * *

Мрак, таившийся по углам, с усилием преодолевало желтоватое пятно электролампы, забранной в решетчатый колпак. Пол был застлан грубо выделанным татами из рисовой соломы; низкий овальный столик да твердый валик, служивший подушкой, составляли все убранство помещения.