Эдуард Тополь - Ты самая любимая (сборник)

• Название: Ты самая любимая (сборник)
• Автор: Эдуард Тополь
• Жанр: Современная проза
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-072167-2, 978-5-271-33802-1

Как и почему русские женщины покоряют сердца мужчин во всем мире…

Как любовь спасает, лечит и вдохновляет на подвиги…

Дюжина новелл и повестей знаменитого писателя и драматурга, автора «Красной площади» и других международных бестселлеров, а также популярных фильмов «На краю стою», «Ванечка» и многих других.…

---

— Stop the boat! Остановить лодку!

Это надувной армейский катер с капралом и тремя вооруженными спецназовцами Евросоюза подошел к лодке Махмуда.

— Attention! — сказал капрал в мегафон. — Предупреждаю: вы на прицеле снайперов фрегата Евросоюза. Предъявите все, что везете!

Махмуд вскипел:

— Кто ты такой мне приказывать?!

И резко нагнулся за автоматом, лежавшим на дне катера.

В тот же миг послышался выстрел, и пуля расщепила волокнистую структуру фибергласового борта катера буквально в сантиметре от руки Махмуда. Махмуд замер, не разгибаясь.

— Не двигаться! — сказал капрал. — Повторяю: вы на прицеле у снайперов фрегата «Сириус». Никаких резких движений. Медленно покажите все, что везете на «Антей».

Стиснув зубы от бешенства, Махмуд одной рукой поднял со дна своего катера блеющую козу, а второй — белый брезентовый мешок с маркировкой «UNHCR» (United Nation Human Civil Rescue).

Катер со спецназовцами подошел вплотную к лодке Махмуда. Три спецназовца держали дула своих автоматов на Махмуде и его помощниках.

— Опусти козу! — приказал капрал. — Открой мешок!

Махмуд развязал мешок, открыл. В мешке был рис.

— Видали! — сказал капрал своим спецназовцам. — Это рис, который ООН посылает голодающим Сомалилэнда… — И капрал заглянул в лодку.

На дне лодки стояли еще две козы и лежали два серых мешка «UNHCR» и два автомата Калашникова.

— Дай автоматы, — приказал Махмуду капрал.

Махмуд не пошевелился.

Капрал приставил автомат к его голове.

— Считаю до двух! Медленно кладешь козу и подаешь мне автоматы! Раз!..

Махмуд подал ему автоматы. Капрал бросил их в свой катер и кивнул на серые мешки:

— Что там? Открой!

Махмуд открыл серый мешок. Вместо риса в нем были ветки и листья.

— Что это? — спросил капрал.

— Мирра, трава…

— Мирра — это наркотик, — сказал капрал, забирая мешок. — Как тебя звать?

— Карим.

— Военное звание?

— Я простой солдат.

— А кто у вас командир? Как звать?

— Махмуд.

— Хорошо. Передай Махмуду, что оружие и наркотики мы пропускать не будем. Только медикаменты и продукты. Понял?

— Понял…

— А если вы будете издеваться над пленными, мы вас вообще на берег не выпустим. Всё, можешь ехать.

— Отдай мою траву!

Но капрал и спецназовцы, не отвечая, отчалили в сторону фрегата.

Махмуд, матерясь по-сомалийски, включил мотор, лодка сорвалась с места, задрала нос и помчалась к «Антею».

19

Взлетев по боковому трапу в ходовую рубку «Антея», Махмуд пробежал мимо вскочивших на ноги Лысого Раиса и юного Рауна в штурманский отсек, потом вернулся к Рауну, выхватил у него автомат и в бешенстве ткнул этим автоматом спавшего на штурманском столе старпома.

— Радио! Дай мне радио! Быстро! Я хочу говорить с этими белыми макаками!

Старпом поспешно включил радиопередатчик УКВ, сказал в микрофон:

— «Сириус»! «Антей» вызывает фрегат «Сириус»! Прием! — и передал микрофон капитану.

— «Антей»! «Антей»! Фрегат «Сириус» на 72-м канале, — ответил голос радиста фрегата. — Прием!

Махмуд тут же выхватил у капитана микрофон и закричал:

— Проклятые беременные шакалы! Дохлые вонючие акулы! Объявляю вам решение совета старейшин! У меня ваш корабль, а на нем 42 танка, 30 гаубиц, 8 ракетных установок и семьсот ящиков с боеприпасами. Это стоит пятьдесят миллионов американских долларов. И если не заплатите — я расстреляю всю команду, клянусь Аллахом! Аллах Акбар! Вы поняли меня? Пятьдесят миллионов!..

И еще долго черная африканская ночь разносила над Аденским заливом эти слова.

— Пятьдесят миллионов! Вы поняли?

20

Огибая ледяные торосы, небольшой портовый ледокол «Смелый» шел по Белому морю на северо-запад, в сторону Соловецких островов. На его верхней палубе стояли Ольга и жены моряков «Антея» с детьми.

Чем ближе «Смелый» подходил к Большому острову, тем величественнее поднимались над водой высокие белые стены его старинного монастыря и купола монастырского храма — одного из самых намоленных мест на Руси. За пятьсот лет его существования здесь попеременно то посвящались в монахи и иеромонахи самые истовые служители Иисуса Христа, то эти же слуги Христовы заживо предавались огню и отлучению от церкви, с тем чтобы потом, через века их причислили к святым великомученикам. И сам монастырь был то Божьим местом, то военной крепостью, то тюрьмой для врагов российских царей и СЛОНом — Соловецким лагерем особого назначения для врагов советской власти, то учебным корпусом и школой юнг Северного морского флота, а теперь, после краха советской власти, — вновь отстроенным монастырем. И столько крови, столько костей и черепов невинно убиенных людей хранит в себе эта соловецкая земля и ее вечная мерзлота, что тысячи паломников со всего мира приезжают теперь сюда, чтобы увидеть божественный свет и неземное сияние, которое нередко восходит над шестью многострадальными Соловецкими островами, и особенно над его заповедником веры — Анзером.

— К Богородице прилежно ныне притецем, грешнии и смирении… — Стоя у алтаря, отец Петр нараспев читал древнюю молитву во спасение пленных. — В покаянии зовущие из глубины души: Владычице, помози…

Церковный хор подхватывал:

— Можеши бо, о благодатная мати наша от всякого зла сохранити люди твоя и всяким благодеяниям снабдити и спасти…

Ольга и остальные жены и дети пленных моряков «Антея» молились коленопреклоненно. И хотя дети не понимали, конечно, слов этой древней молитвы, но, глядя на строгие лики святых в высоте куполов монастырского храма, они верили, что эти лики вернут им их отцов.

Но до Анзера Ольга добралась уже в одиночку, без детей и их матерей. Только любопытные нерпы да леденящий ветер сопровождали баркас, который раз в сутки курсирует между Большим островом и этим самым северным из Соловецких островов.

На Анзере Ольгу никто не встречал, кроме выбеленной доски на месте бывшей часовни:

«Святой преподобный иеросхимонах Елеазар Анзерский во время управления Соловецкою обителью игуменом Иринархом, придя из оной обители на этот непроходимый остров для уединенной жизни в 1612 году, жил на сем месте четыре года в маленькой келейке один. По откровению Божию перешел на место, где ныне Троицкий скит, и там построил храм при нем, и св. мощи его украшают и охраняют скит и подают утешение и исцеление всем, приходящим с верою…»

Но Ольга и не рассчитывала на встречу. Кланяясь придорожным поклонным крестам, она больше часа шла через хвойный лес по раскисшей от талого снега дороге и вышла к Свято-Троицкому скиту — полуразрушенному кирпичному ансамблю из чудом сохранившегося древнего храма и двухэтажного келейного корпуса, соединенных меж собой руинами других монастырских построек.

На этих руинах работали трудники — верующие добровольцы, приехавшие сюда с материка восстанавливать разрушенный коммунистами скит.

У одного из них Ольга спросила, как ей найти монаха Константина, и ей показали на храм. Ольга поднялась по расчищенным от снега ступеням и веником, стоявшим у дверей, сбила снег с сапог, а затем вошла в храм, где и увидела своего мужа. Вернее, узнала, угадала его по высокому росту, крупной голове и широким, но слегка сутулым плечам сначала подводника, а теперь монаха. В черно-серой рясе, вытертой меховой кацавейке и стоптанных валенках он стоял спиной ко входу, у небольшого алтаря с иконами и свечами. Конечно, он почувствовал ее появление, тем паче что пламя свечей затрепетало при открытии и закрытии двери и когда Ольга кланялась иконам и крестилась. Но он не обернулся, пока не завершил молитву. А повернувшись, долго смотрел Ольге в глаза и только потом сказал:

— Ну, здравствуй…

Ольга молчала. Конечно, он изменился — эти длинные волосы до плеч, эта окладистая черная борода с проседью… Но она смотрела в глаза, только в глаза, бывшие когда-то родными и любимыми. И сквозь стоическое спокойствие анзерского монаха видела в этих глазах давно и глубоко упрятанную трагедию. Пять лет назад во время автономного плавания в Тихом океане на подводной лодке «Казань» произошла разгерметизация атомного реактора, весь экипаж схватил дозу радиации, многократно превышающую смертельную, и спасти их могло только чудо. И вот, моля Бога о спасении, они всей командой поклялись, что если все-таки доплывут домой, то постригутся в монахи и будут служить только Господу. Чудо свершилось, но, конечно, не все выполнили зарок. А Константин выполнил и перед пострижением настоял на разводе, объяснив Ольге, что доза, полученная им, все равно лишила его возможности выполнять мужские обязанности, а она — молодая и красивая — должна быть свободна. Затем, перед отплытием на Анзер, он всю свою офицерскую пенсию и пособие по инвалидности перевел на нее и сына. И тогда Ольга, схватив Сашу и обливаясь слезами, спешно уехала в Москву, просто бежала из Белой Гавани, чтобы никогда в жизни не видеть больше ни этих военных кораблей, ни подводных лодок, ни морских офицеров…