Вадим Проскурин - Звездная сеть

• Название: Звездная сеть
• Автор: Вадим Проскурин
• Жанр: Научная Фантастика

Люди не одиноки во Вселенной. Миллионы и миллиарды миров породили разумную жизнь, и многие из этих миров связаны Сетью. В Сети можно получить любое знание, которое ты способен усвоить. Через Сеть можно говорить, с любым существом, с которым есть о чем разговаривать. И еще через Сеть можно путешествовать, перенося свою душу в тело существа из другого мира.

---

Когда все вышеперечисленное окончательно дошло до меня, я почувствовал сильнейшее омерзение. Я понимаю, что нельзя оценивать нравы чужой цивилизации своими местечковыми мерками, но должны же быть какие-то пределы человеческой гнусности! Да пусть даже не человеческой, от этого не легче.

Правильнее всего сейчас развернуться, вернуться в свою хижину и предаться невеселым раздумьям. Но я уже вплотную подошел к женскому дому, возвращаться не то чтобы поздно, но как-то глупо. Что подумают женщины? Великий элрой шел к ним, а потом вдруг чего-то испугался, передумал и пошел обратно. Вообще-то мне наплевать, что они подумают, но, с другой стороны, как-то это неправильно будет.

Я решительно перешагнул через порог и в нос мне ударил едкий, но приятный запах сотни женских тел. Они источали запах покоя, смешанный с едва уловимыми нотками тревоги, не по какому-то конкретному поводу, а, так сказать, абстрактной тревоги, давно вошедшей в привычку у этих несчастных созданий. Вечно жить в ожидании того, что в дверь войдет мужчина и в лучшем случае принудит к сексу, а в худшем… оказывается, у млогса тоже есть извращенцы и садисты. Какая мерзость!

Когда я вошел в барак, разговоры прекратились и наступила мертвая тишина. Десятки янтарных глаз уставились на меня, запах тревоги усилился и к нему добавился запах страха. Я улыбнулся и громко сказал:

– Мир вам!

И сразу понял, что сказал не то. Эти слова говорят мужчины, так они приветствуют друг друга. Женщин они не приветствуют вовсе, они считают излишним приветствовать говорящий скот. Женщины млогса приветствуют друг друга словами «я люблю тебя «, это, конечно, просто слова, но какая-то доля смысла в них есть.

Я издал запах смущения и поправился.

– Я люблю вас! – сказал я.

Это тоже оказалось не в тему. Женщины млогса никогда не разговаривают громко и никогда не обращаются к большой аудитории. Они всегда говорят вполголоса, чтобы не рассердить мужчину, который может неожиданно появиться рядом, и никогда не собираются группами больше шести—восьми особей. Перемывать друг другу косточки удобнее в тесной компании, а глобальные вопросы женщины не обсуждают, все решения у млогса принимают только мужчины.

Но какое мне дело до того, что я нарушаю местный этикет? Я не женщина, а элрой, демон из иных измерений, в которые можно попасть, сорвав цветок рвасса и приготовив из него какой-то загадочный вейерштрасс. Кто сказал, что женщина, в которую вселился элрой, должна вести себя как женщина? Даже сам Грин Грин Ромаро признал, что это не так. Он ведь не отправил меня в женский дом, а отнесся с уважением, почти как к эрастеру.

Я подошел к ближайшей компании, в которую входили пять юных девушек, они сидели прямо на полу, сложив ноги по-турецки и обернув хвосты вокруг бедер.

– Я люблю вас, – сказал я, присев рядом.

Девушки смотрели на меня расширенными глазами и ждали продолжения.

– Честно говоря, я и сам не знаю, зачем пришел сюда, – сказал я.

Я употребил форму мужского рода, и к запаху девушек добавилась нотка испуганного непонимания.

– Зачем пришла, – поправился я. – Вы вряд ли поверите, но я теперь и сам не знаю, какого я пола. Как элрой, я мужчина, а как млогса, я женщина. Я хотел вести себя как мужчина, но прошлой ночью мне помешал зов плоти. Когда я пошел к вам, я хотел попросить у вас одеяло, потому что ночью одному холодно. А теперь я вижу, что одеял у вас нет, но не возвращаться же обратно… Если я вам мешаю, я уйду, но я не хочу уходить, я хочу поговорить с вами… даже сам не знаю, о чем.

– Тебе холодно? – спросила одна из девушек, от других она отличалась тем, что на левой руке у нее не хватало трех пальцев из пяти.

– Сейчас нет, – сказал я. – Но ночью будет холодно.

– Я согрею тебя, – сказала двупалая девушка. – В любое время, когда будет надо.

Память тела подсказала мне, что она имеет в виду, и мое тело издало запах смущения. Девушка улыбнулась и произнесла нараспев:

– Если тебе холодно, взгляни на мой хоботок, я буду везде, я дам тебе радость и отниму печаль, я люблю тебя, просто приди. Если льет дождь, я зажгу солнце, я сделаю все, я дам тебе клюв и уши, только приди.

После этих слов отказать ей было решительно невозможно.

7

Когда я был молодым и бестолковым юношей, я часто фантазировал о будущем. В разные моменты времени я мечтал стать генералом, президентом, крутым бизнесменом на шестисотом «Мерседесе», я представлял себе, каким крутым мужиком я буду, у меня будет красивая жена, любящая и верная, двое—трое детей, умных и всячески продвинутых… Я мечтал о многом. Среди моих мечтаний были и такие, о которых не рассказывают даже самым близким, одно время я даже обдумывал теорию, что в жизни надо попробовать все. У меня бывали самые безумные сексуальные мечты, но я никогда не думал, что стану лесбиянкой, и не в мечтах, а в реальности, если можно назвать реальностью бытие в виде души, отделенной от тела и засунутой в волосатого гуманоида женского пола. А что, чем не теория: все, что меня окружает – иллюзия, вся Сеть – великая иллюзия, а на самом деле я сейчас тихо умираю на промерзшем московском асфальте. Но лучше так не думать, а то можно поверить, что это правда, и тогда незачем жить.

Как бы то ни было, факт свершился, я попробовал секс с женщиной и мне понравилось. Это понравилось мне гораздо больше, чем секс с Дилх Аарном Сартори или, тем более, с Гоги. С философской точки зрения это означает приоритет души над телом, ведь душа у меня мужская, а тело женское, но раз женщины мне нравятся больше, чем мужчины, получается, что душа главнее, чем тело. Я вкусил пищу из общего корыта женского дома, я вкусил любовь женщины и тем самым я стал женщиной, по крайней мере, с точки зрения млогса.

Но если отвлечься от абстрактных рассуждений, все проще. Двупалая девушка, которая поделилась со мной своим телом, не просто так говорила «я люблю тебя». Все время, пока длился процесс, она действительно любила меня и я тоже любил ее. Я не строю иллюзий, это была скоротечная одноразовая любовь, но от этого она не перестает быть любовью. Мне жалко мужчин млогса, они не понимают, что такое любовь, они настолько привыкли относиться к сексу как к одной из естественных потребностей организма, что мне их жалко. Неважно, что они доминируют в этом мире, неважно, что им принадлежит вся власть и почти вся свобода, важно только одно – они не знают, что такое любовь, и потому достойны только жалости.

Что-то странное со мной происходит. Раньше я не замечал за собой склонности к отвлеченным рассуждениям, особенно такого гуманистического характера. Я привык воспринимать себя как хищника, двуногого волка, привычного к жизни в городских условиях, но от этого не менее хищного. Обычно я соблюдаю установленный порядок, но не потому, что неспособен переступить черту, а потому, что не считаю это нужным. Я сам придумываю себе понятия, и то, что они почти во всем совпадают с общепринятыми, не означает, что я слепо подчиняюсь воле большинства.

Раньше я никогда не просиживал часами на месте, думая об отвлеченных материях. Должно быть, все дело в том, что в деревне Врокса больше нечего делать. Телевизора нет, интернета тоже нет, поговорить не с кем, вот и тянет на пустые размышления. Интересно, насколько они пустые?

Но насчет «не с кем поговорить» я погорячился, теперь у меня есть с кем поговорить. Когда мы с Двупалой сделали все, что хотели, и прошло положенное время, требуемое для восстановления сил, как-то незаметно я оказался в центре живого круга, рядом со мной сидела Двупалая, чуть подальше – другие женщины, я говорил, а они слушали.

Я забыл сказать, что женщины млогса не имеют собственных имен. И в самом деле, зачем давать имя говорящей скотине? С нее хватит и прозвища. Вот и ходят по деревне Двупалая, Голохвостая, Ушастая и легион тех, кто не удостоился даже такого наименования, потому что в их внешности нет ничего примечательного, что позволило бы их легко запомнить. Когда мужчина приходит в женский дом и хочет найти какую-то определенную женщину, он говорит примерно так: «Эй, ты! Приведи сюда ту, которая вчера носила воду для Джа». Но мужчин редко интересует какая-то конкретная женщина, чаще они выхватывают из толпы первую попавшуюся и делают с ней то, ради чего она потребовалась. Все равно все женщины одинаковые.

Но достаточно об именах. Я говорил, а женщины слушали меня, затаив дыхание. Это был странный разговор, я говорил не с ними, я говорил сам с собой, с той частью моей души, что досталась от тела, в котором я сейчас обитаю. Чем дольше я говорил, тем больше разных вещей я узнавал о бытии разумных существ на планете, именуемой Ол. Я понимал и познавал эти вещи, и мое познание преобразовывалось в поток слов и запахов. И я изливал этот поток на своих слушательниц, и почему-то мне казалось, что в этом нет ничего странного или неестественного, что все должно быть именно так.