Федор Чешко - Посланник Бездонной Мглы

• Название: Посланник Бездонной Мглы
• Автор: Федор Чешко
• Издательство: «Крылов»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2004
• ISBN: 5-94371-654-8

Когда угасает солнце, новое родится нескоро. Погибла великая цивилизация, уцелела лишь горстка людей, и в Ущелье Умерших Солнц поселилась Бездонная Мгла. Она карает людских потомков, насылая на них звероподобных пришельцев. Тою же тропой — тропой чудовищ — в этот мир проник юный воин и бард Леф. Он пришел нагим, слабым и беспомощным как младенец. Но понемногу память возвращается, руки обретают сноровку и крепость. Кого же прислала Бездонная в этот раз? И с какой целью?..

---

Склонясь над лежащим, Нурд потрогал кончиками пальцев его вздутые, заплывшие черным губы, обернул сосредоточенное лицо к ерзающей от волнения Ларде:

— Найди-ка в развалинах горшок, зачерпни воды да поставь на угли… Нет, стой. — Сорвавшаяся с места девчонка замерла. — Не надо горшка, долго искать станешь. Сними шлем с кого из бешеных. Злу служил, так пускай теперь добру посодействует. Ну, чего испугалась?! Мигом давай, сполосни только сперва! Да слышишь, кожу изнутри выдери! Нам вода нужна, не похлебка.

Ларду будто сдуло в темноту. Витязь мутно глянул ей вслед, тихо процедил непонятное прочим:

— Испугалась ведь, а? Ох и ущемлю же я кому-то лживые языки, ох же ж и наплачется кто-то за свое лукавство… Хитрецы… Гнус, мерзость вкрадчивая…

Ларда вернулась быстро. До половины налитый водою шлем она несла чуть ли не самыми кончиками пальцев, стараясь держать как можно дальше от себя. Ткнув его в угли, проворно отскочила, но Витязь прикрикнул:

— Куда?! Рядом стой — помогать будешь. Да брось ты Извинение бормотать, все равно ведь неправильное бормочешь!

Он снова наклонился над Торком, спросил, не глядя на замершую девчонку:

— Ты кому веришь-то больше, мне или Фасо? Мне? А тогда запомни: все беды людские проистекают единственно от людской же глупости. Запомнила? От глупости, а не от всякого там… Хон вот сегодня без всякого Извинения голубым клинком завладел, и ничего страшного с ним не стряслось. С бешеным рубился, поранил его, а сам живой да целый. Пощупать можешь, ежели по загривку схлопотать не боишься.

Хон ошарашенно воззрился на Витязя:

— Это когда же я проклятого голубым клинком зацепил? Ты что, Нурд, забыл, как оно все получилось? Постыдился бы девку дурить…

— Зацепил, зацепил, — Витязь, сопя, что-то делал с Торковым лицом. — По ноге ты его зацепил, ладно так — до кости почти что. Сомневаешься? Сходи да глянь. Ларда, не стой шестом. Воду давай сюда, не слышишь — булькает?!

Хон сходил и глянул. Вернулся он заметно повеселевшим, еще издали сообщил:

— И впрямь поранил. Надо же, а я и не углядел…

— Не углядел… — хмыкнул, не отрываясь от своего дела, Нурд. — Да кабы не ты, я б с ним и до нового солнышка не управился. На редкость дюжая скотина попалась… Ларда, уши твои кучерявые, ну куда ты льешь?! Что с тобой нынче? Думает, думает о чем-то — аж меж ушами у ней скрипит. Небось прикидывает, кого осенью выбрать. А чего тут раздумьями изводиться? Все одно ведь никого не сыщешь видней меня.

Леф при этих словах чуть не свалился с камня, на котором сидел. Хоть и в мыслях у него не было на что-то такое рассчитывать (да вздумай Ларда выбрать его, он бы не обрадовался — перепугался бы до смерти), и все-таки Нурдова шутка будто ножом его полоснула.

Ларда же только вздохнула, помотала головой.

— Нет, — сказала она серьезно. — Ты, Нурд, конечно, всех в наших краях лучше, и жены у тебя совсем никакой нету, да только тебя я не выберу — обычай не велит Витязя выбирать. Да и больно ты старый.

Витязь захохотал так, что аж эхо пробудилось в неблизких скалах.

— Вот это девка! И верно, ну на кой я тебе, дряхлый да немощный? Ты лучше… — он понизил голос, подмигнул, — ты лучше вон Лефа выбери.

Ларда в ответ вздернула губу, показав ровный ряд некрупных, но весьма острых зубов. Нурд притворно вздохнул:

— Вот она как проявляется нынче, скромность девичья… Ну, будет тебе, не рычи: пошутил я. Слишком мне Леф по сердцу, чтобы я такого подарочка ему пожелал.

Несколько мгновений тихо было у тлеющего костра. Нурд, посерьезнев, осторожно двигал пальцами в запекшемся месиве Торковых губ. Торк даже не стонал, дышал глубоко и ровно, будто во сне — наверное, так и было. Прочие притихли, боясь помешать. Наконец Витязь выпрямился, отошел, присел рядом с Хоном.

— Ну, будет с него. — Он зажмурился, потер ладонями веки. — До света поспит, а там поглядим, вспомнит ли о ране своей.

Ларда, от волнения изгрызшая ногти, несмело спросила:

— И зубы опять вырастут?

— Нет, — Нурд с сожалением помотал головой. — Зубы — это уж вовсе безнадежное дело. Вот ежели бы те, выбитые, обратно ему приладить да полить хорошенько, глядишь, и укоренились бы. Но ты же их, небось, искать поленишься? Куда?! — заорал он испуганно вслед метнувшейся было от костра девчонке. — Вот шальная, уж и слова веселого ей не скажи — всему верит!

Ларда надулась и села спиной к костру. Нурд поглядел на нее, пошевелил в раздумье губами, потом вытащил из-под накидки клок пушистого меха.

— Постели под ноги. Рано босой ходить. Роса по ночам еще злая — застудишься.

Ларда презрительно дернула плечом, но мех взяла. Видать, все же озябла, хоть и приучала себя к холоду. Только-только начавший приходить в себя после недавних Нурдовых шуточек Леф зашмыгал носом, горько досадуя на собственную недогадливость: ну почему же он сам не смог до такого додуматься? Правда, лишнего меха у него нету, но для Ларды не то что с ног размотать — накидку сбросить не жалко, только поздно уже. Да и не приняла бы она от него, наверное… Хон, понявший шмыгание сына превратно, забеспокоился: тоже, что ли, замерз? Он попытался притянуть Лефа к себе, прикрыть полой, будто маленького, но тот вывернулся: не надо.

Снова примолкли люди, снова пригорюнились и Ларда, и Леф, и Хон, вспомнивший о невосполнимой своей утрате. Железные осколки — это, конечно, не то, что выбитые Торковы зубы: все отыскались. А толку с того? Обратно ведь не слепишь…

А жителей Сырой Луговины сморил сон. Из них только молодица не спала еще, качала-баюкала детеныша. Ничего, вскорости и она, наверное, заснет. Милостью Бездонной человечья натура умеет оборонить себя от любых мук — телесных и душевных — беспамятством либо сном.

Нурд бросил на угли толстую недлинную жердь. Она задымилась и вдруг брызнула трескучими огоньками. Витязь, оперев тяжелый подбородок на кулаки, следил, как крепнет суетливое веселое пламя, и яркие искры дрожали-прыгали в его неподвижных глазах. Потом он подтолкнул локтем сумрачного столяра:

— Брось, Хон. Не вернешь потерянного; даже если тоской изведешь себя до Вечной Дороги — все равно не вернешь. Будет еще немало доброго оружия у тебя, и получше этого меча будет. Хочешь, из того обломка, что поболее других, нож попрошу сработать? Знаешь Фунза из Несметных Хижин, который для самого Предстоятеля трудится? Фунз мне друг давнишний, попрошу — сделает тебе нож, каких даже в прежние времена не бывало. А ты его Лефу отдай. Заслужил сегодня мальчонка. Оба вы сегодня великие дела совершили — и ты, и сын твой. Ты одного проклятого погубил, другого ранил крепко, почти обезножил. И сын твой, воспитанье твое, такое совершил, какого я и не упомню. Да, верно, и старики не упомнят такого, чтоб парнишка невыбранный в одиночку бешеного жизни лишил!

Леф впервые за долгую эту ночь сумел разлепить будто чужими ставшие губы:

— Не в одиночку… Ларда это, гирькой она его… Иначе бы я не осилил…

Ларда вскинулась, сверкнула глазами, словно хищное из темного логова:

— Мне чужого не надобно! Я пыталась, да не смогла, а ты сам-один осилил и меня, никчемную, уберег от Вечной Дороги — вот как было. И не смей жалеть меня, свое навязывать, ты… Червяк…

Она выкрикивала что-то еще, что-то одновременно яростное и покаянное, только никто, кроме Лефа, ее не слушал. Потому что Нурда с Хоном и тихую молодицу встревожило незаметно подкравшееся откуда-то из бездонного нутра темноты сиплое медленное дыхание, всхрапывание, какое-то ворчание — недовольное, почти что членораздельное… А еще оттуда, из темноты, придвигались к костру два огонька, и были они красноватыми, тусклыми, злыми.

Хон и Витязь принялись бросать в костер всевозможный горючий мусор, торопясь осветить приближающееся. Мгновением позже к ним присоединился и Леф, напуганный их суетой сильнее, чем непонятными звуками. А потом Ларда, кряхтя, опрокинула в смелеющее пламя остатки порушенного плетня, и они вспыхнули трескуче и ярко, далеко отшвырнув тьму.

ЭТО было совсем уже рядом. Словно огромный потрескавшийся валун отрастил четыре неуклюжие лапы и отправился бродить по долине. Увиденное показалось Лефу настолько невероятным, что сперва даже интереса не возбудило. Мало ли что примерещится слипающимся глазам! Обманчивые мечущиеся отсветы, верно, могут выдать неживой камень еще и не за такое. Но оно все ворчало, все копошилось в полутьме, оно придвигалось ближе и ближе. Уже различались выпирающие из приоткрытой пасти клыки длиной поболее человеческого пальца, и стало понятно, что огромное горбатое тело топорщится чешуей цвета пыльной дороги. Похожа она была на что-то, чешуя эта, очень похожа… Ах, да: нагрудники, щиты, шлемы — вот они, значит, из чего сделаны…

А кривые лапы (каждая с хорошее бревно) беззвучно топтали упругую росную траву, и мерещилось, что не касаются они земли, что тяжкая ожившая глыба невесомо плывет, гонимая едва ощутимым ветром — дергаясь, раздраженно порыкивая…